«Если», 1997 № 04 - Ларри Нивен

— А твой куда подевался? — Койпу сразу воспрянул духом, он всегда так поступал при малейшем проблеске света в конце туннеля. — Ах, да, ты же говорил, что на Стекле он не действовал. Ты его там оставил?

— Зашвырнул в океан. Кусок металла, что с него проку? Кстати, Слэйки говорил, что наше оружие в его мирах бесполезно. Так и сказал «оружие», а не «темпоральный ингибитор». Выходит, он не подозревает, что для захвата его машины мы воспользовались ТИ.

— А коли дело обстоит так, я не понимаю, почему бы нам не объединить ТИ с фиксатором времени.

— Точно! Так мы и сделаем. И нанесем внезапный удар! Как раз во время проповеди, когда Слэйки наверняка будет в церкви. Заморозим все и вся, войдем, приставим к голове Слэйки ФВ и перепишем его память. Профессор, неужели это возможно?

— Конечно. Действие обоих устройств основано на одном принципе. Их можно соединить друг с другом и снабдить переключателем. Не нужен режим ТИ, включаешь ФВ. А через миллисекунду автоматически срабатывает обратное переключение.

Я потер ладони, предвкушая успех.

— Спокойненько войдем, выкачаем память и выйдем, а когда окажемся в безопасном месте, отключим хронозаморозку. Слэйки будет разливаться соловьем и даже не заподозрит, что мы скопировали его разум. Но нам понадобится машинка помощнее того ТИ — чтобы удержала в стазисе уйму народу. И нейтрализующее поле пошире, чем то, рассчитанное на горстку агентов. А еще как-то надо отпереть двери, чтобы проникнуть в здание.

Профессор слушал меня с таким видом, будто я требовал от него сущих пустяков.

— Не предвижу осложнений. Ты получишь большой ТИ, испускаемое им поле будет формой и размерами точно соответствовать зданию, в которое ты захочешь проникнуть. Когда остановится время, никто не сможет ни войти, ни выйти. Никто, кроме тебя. Нейтрализующее поле твоего ТИ будет рассчитано на одного человека.

— Не пойдет, — сказала Анжелина. — Одного я его больше не отпущу. Ему обязательно потребуются помощь и прикрытие. Можно это устроить?

Мы задумывали небольшую семейную операцию, но Инскипп, везде понатыкавший «клопов» и «жучков», не дремал. Я подчинился высокому начальству и явился «на ковер».

— Положа руку на сердце, неужели нам необходимо больше четырех человек?

— Положа руку на сердце, мне плевать, сколько агентов будут участвовать в этом деле. Меня беспокоит расцвет кумовства в наших рядах. Не забывай, ты агент Специального Корпуса, а значит, должен подчиняться правилам Специального Корпуса. А правила Специального Корпуса не предусматривают семейных операций.

— Зато они предусматривают использование темпоральных ингибиторов и фиксаторов времени в церквах. Где об этом сказано, в каком пункте?

— Когда я говорю «правила Специального Корпуса», я имею в виду мои правила. Ты возьмешь с собой специального агента, и он будет постоянно держать меня в курсе.

— Кого?

— Сивиллу. Я ее уже отправил на рекогносцировку.

— Согласен. Значит, вы нам даете зеленый свет?

— Да. — Он выпроводил меня царственным взмахом руки.

На борт крейсера мы поднялись только через неделю — этот срок потребовался на изготовление и проверку заказанной нами техники. Совершив путешествие в кривопространстве, мы расстались с военными на орбитальной станции и вместе с многочисленными пассажирами крейсера спустились на планету в челноке. Как и все они, мы были одеты по-курортному. Мы прилетели налегке (несколько мелких сувениров не заслуживали названия «багаж»), а оружие и снаряжение переправлялись дипломатической почтой. В память о добрых старых временах я снял самые роскошные номера в лучшем городском отеле «Злато-Злато».

— Почему мне знакомо это название? — спросила Анжелина. — Не в этой ли гостинице мы жили, когда тебя пытался убить тот серый человек?

— Совершенно верно. И в тот раз ты спасла мне жизнь.

— Воспоминания… — Она лучезарно улыбнулась. — Воспоминания…

В вестибюле нас встретил сам управляющий — высокий, красивый, с ттпоседью на висках. Он поклонился и улыбнулся.

— Генерал, миссис ДиГриз и сыновья. Добро пожаловать на Клианду, здесь вам всегда рады.

— Боже, кого я вижу! Ты ли это?

— Конечно, генерал. Теперь я владелец этого отеля.

— Надеюсь, среди гостей нет убийц?

— На этот раз нет. Не угодно ли посмотреть ваш номер?

В номере оказалась превосходная гостиная, за стеклянными стенами открывался прелестный пейзаж. Но Джеймс с Боливаром восторженно закричали при виде совершенно иной картинки.

— Сивилла!

Она ласково улыбнулась.

— Рекогносцировка узаконена? — Ужасно не хотелось портить им радость встречи, но дело — превыше всего.

— Все сведения здесь. — Она протянула мне атташе-кейс. Завтра в одиннадцать утра — торжественная месса Паствы Блеющего Агнца.

— И мы на ней поблеем, если вовремя прибудет снаряжение.

— Уже прибыло. Огромный грузовик с черепами и скрещенными костями на бортах.

Анжелина предалась любимому занятию — проверке оружия, а я распаковал фиксатор времени, очень хитроумно замаскированный под типичное клиандское устройство охранной сигнализации. Он не привлечет внимания, когда мы его прикрепим к стене клуба голосистых овечек. И потом его снять будет невозможно — он застынет во времени вместе со зданием. Я выключил голоэкран и ввел в процессор ФВ все данные о форме и размере здания, которые собрала Сивилла.

— Готово, — удовлетворенно произнес я и пристегнул к поясу металлическую коробочку с темпоральным ингибитором и фиксатором времени. А затем нажал белую кнопку режима ФВ. Ничего не происходило, пока я не нажал красную кнопку ТИ. Моя семья и Сивилла превратились в статуи.

Я выключил ингибитор. Снова звуки и движение. Все системы в порядке, можно не волноваться.

В тот вечер мы ужинали в ресторане, пили и танцевали, но спать отправились рано. А утром, сразу после одиннадцати, наша дружная компания продефилировала по Глупость-авеню. Достопримечательности радовали глаз, но еще больше его порадовала Анжелина, поджидавшая нас на углу. Проводок ее наушника тянулся к плейеру, точнее, усилителю подслушивающего устройства, замаскированному под плейер.

— Вон там, за тем оконным витражом, — едва заметно указала она, — молельный зал. От голоса Слэйки вибрирует стекло, и я отлично слышу его тошнотворные разглагольствования.

— Ну что ж, друзья мои, — сказал я, — пора начинать представление.

Взявшись за руки, мы бодро и весело двинулись через улицу. По пу-ти Боливар отделился от нашей компании, вошел в переулок и поднес к стене здания пляжную сумку. Затем сдернул сумку, и на стене осталось красивое охранное устройство. Никто из прохожих и проезжих этого не заметил. Боливар догнал нас у парадной.