Крысиная башня - Павел Дартс

— Это будет сногсшибательная парфюмерная композиция! Мечта и кошмар французского парфюмера. Ладно, мы неподалеку. Никого вроде бы нет, но если что — стреляй. Хоть в потолок — мы рядом.

И я порядка часа сливал из флаконов и флакончиков дорогущие духи, парфюмерную и туалетную воды в пластиковые бутылки из-под пива… Получилось прилично — почти две полуторалитровых сиськи. Конечно, я и сам духами устряпался, — потому что в конце, наскучив аккуратным отрыванием пробок с пульверизаторами, я приспособился просто отламывать пассатижами мультика горловину флаконов, рассудив что раз это все одно топливо, то и осколки стекла ничего страшного. Конечно, тут же обрызгался. Воняло от меня… Смесь самых изысканных парфюмерных композиций вместе создала такой «шедевр», что подошедшие батя с Толиком аж поначалу зажали носы. Ничего, это… Адаптируются!

На прощанье притащили из разбитого вет-магазина десяток пакетов с кормом для Графа, — ой! — с ним же сегодня не гуляли! Мама-то на улицу не сунется, — в разбитом магазинчике «Экспедиции» нашли пару флисовых пледов, ядовито-оранжевого цвета, подобрали складную маленькую печку в чехле (- «Вещь! — заверил батя, — Пусть ЕЩЕ одна будет! Бери, Толян — Элеоноре подаришь! Это покруче швейцарских часов теперь будет!»). Взяли пару термосов из нержавейки, с широким горлом — из тех, что нашли нерастоптанными. Я, чисто по-приколу, надел колониальный пробковый шлем… просто посмеяться. Остальное там уже растащили.

Пока мы ковырялись в зале. Толян ушел шнырять в подсобные помещения магазина. Вернулся хотя и разочарованный («-Все уже или растащили, или растоптали!»), но и не с пустыми руками: притащил два больших торта в пластиковых упаковках.

— Прикинь, пришлось отбирать… Ага. Там такая корова сидит на куче этих тортов… Из холодильника натащили, ага. Не, не «на куче» буквально, а рядом. А ейный мужик, говорит, за машиной побежал. И вот такая вот (он показал гигантский объем «коровы на тортах»), такая Монсеррат Кабалье, панимаишь, захапала все торты из холодильника и ни с кем не желает делицца! А я, — я ж реальный пацан, и за герлой, за Элеонорой, значит, — должен ведь красиво ухаживать, не? Чисто по-пацански?… — он хохотнул, изображая из себя уличного «пасана», — Ну, там, тортиком побаловать свою френдлиху? А эта корова — нипочем! Я ей говорю: «Они ж испортятся на жаре — ты посмотри, сколько ты их нахапала! Сдохнешь от отравления! Да и вообще, у тебя же ряшка — проще перепрыгнуть, чем обойти! Тебе же эти торты не нужны по слабости здоровья! На, говорю, за вон тот бисквитный с цветочками и вон тот песочный с зАмками тебе пара диодных фанариков и горсть батареек, — последние, в зале уже подмели все. Выгодный гешефт, ферштейн? Будешь „на сладком“ и со светом!» А это счастье мясокомбината ни в какую! Пришлось, хммм… включить всю убедительность, на какую был способен, да… и всю обаятельность…

— И что, обаял?

— Ну так! Я ж обаятельный! — Толик заржал, — Обаял! И фонарики сэкономил, раз сразу не согласилась! А у нее сейчас сладкая полоса в жизни пошла, — ща ейный мужик приедет, будет ее отчищать… или облизывать, как уж они там договоряцца!.. Все эти комедии смотришь-смотришь, где персонажи тортами кидаются, так дай, думаю, хоть раз вживую попробую? Нормально получилось! Только выбирать торты нужно что покрепче, песочные, а то кремовые в момент броска разваливаются… Хы! Серый, хошь бисквитный?…

Вместе с нами по залам шарились еще несколько таких же как мы маленьких групп мародеров. Даже и с женщинами. Все были деловиты, сосредоточены и неагрессивны. Все ДЕЛОМ ЗАНИМАЛИСЬ! Даже подсказывали друг другу, что вон там-то есть еще остатки стеллажей с воздушной кукурузой, а сумки можно найти на втором этаже, но большие уже растащили… Шастали по огромному разоренному зданию с фонариками, как шахтеры какие-нибудь.

— А что арендаторы не вывезли товар? — спросил Толик, копаясь в груде одежды в бутиках на втором этаже. От стеклянных дверей в магазинчики остались лишь куски стекла, висящие на петлях. Судя по всему, их выносили здоровыми бетонными основаниями под мусорки, которые валялись тут же.

— Наверно, не успели. Ты думаешь, владельцы гипера были озабочены их информированием? А потом уже поздно было лезть — затоптали бы… Да и что тут вывозить — гламурные шмотки? Вон, свадебные платья? — батя с презрением наподдал ногой кучу мятого гипюрового и кружевного шмотья, белого и в цветочках, — начерта все это, Толян? Пошли поищем что доброе.

— Погодь. О, вот эта пойдет, — Толян примерил очередную ветровку и остался ей доволен. Выгреб из карманов своей старой все и переложил в карманы обновки.

— Серый, ты тоже не теряйся, — обнови, блин, гардероб! Социальная парадигма, блин, сменилась — как говорит твой батя! — он громко заржал; из соседнего стеклянного отсека — клетушки шарахнулась темная фигура, и побежала к выходу.

Мы проводили ее взглядом.

— Ты знаешь, я предлагаю переночевать здесь… — сказал батя, — И дело не в патрулях — они не зарубаются, сам знаешь. Но можно схлопотать ночью дуплет картечью от каких-либо отморозков… Чисто из-за машины. Это было бы обидно.

— Самому не хочется никуда переться, устал — подтвердил Толик, — Но за тачку переживаю. Транспорт! Хотя сейчас, в нынешних условиях, мы и еще поновее себе отожмем, я думаю… И повместительнее.

— Не сразу, Толян, не сразу, — притормозил его батя, — Ждем развития парадигмы. Потом — хоть бэтээр. Пока что мы должны хотя бы делать вид, что уголовный кодекс чтим… В первом приближении. Значит, решено? Серый, ты как?

У меня уже слипались глаза и я только согласно помотал головой.

Стащили в один из отсеков бутиков на втором этаже, как раз над стоящей на улице машиной, побольше шмотья из соседних секций, разложили на полу чтобы было мягко, накрыли оранжевыми флисовыми пледами. Батя заставил меня вымыть тщательно руки — минеральной водой, другой не было, чтоб от меня так не шмонило смесью парфюмов. Ужинать не стали, попробовали только притащенный Толиком бисквитный торт с кремом (песочный он сберег для Элеоноры) и напились той же минералки. Я заснул тут же как лег.

Спал как убитый. За всю ночь просыпался только раз — Толик, по пояс высунувшись из открытого окна, матом орал вниз, на улицу:

— Ты че там ищешь?? Ты че там забыл, паскуда?? Пошел накуй, а то шмальну, бля!!

Перевернулся на другой бок и вновь уснул.

Проснулся, когда уже светало, долго спросонья не мог понять — где я?… Потом сообразил, когда под бок ткнулась рукоятка обреза — так я с ним под полой и спал… Рядом спокойно сопел Толик. Батя сидел у стены, вытянув ноги, подложив под спину кипу шмотья.