Крысиная башня - Павел Дартс

— Ну, молодца, — смущенно буркнул батя, — Чувствуется школа…

— Ерунда, братан, не переживая что не догадался, ты бы тоже сообразил — но позже! — довольно-покровительственно хлопнул батю по плечу Толик, — Я б номера и вообще выбросил — но вдруг все как-то еще устаканится… Хотя б на время. Чтоб в глаза не бросаться. Ну че, место есть — пошли еще заход? Серега, тележку вот разгрузи…

Они опять рысцой направились к входу в магаз, а я быстренько перегрузил содержимое тележки в машину. Компоты консервированные, в жестяных банках… Сайра. Бланшированная в масле. Зашибись, люблю. Порошок стиральный… Начерта он нужен? А, ладно, — халява! Несколько больших упаковок йогуртов… (чтобы не пропали, батя пичкал потом нас ими несколько дней, пока мы все не съели, я потом на них уже смотреть не мог, — и хорошо, потому что йогурты кончились, вообще, как явление…) Мыло. Водка… Дорогая, ага. Джемперы какие-то, прямо с вешалками…

Не в одном месте брали — шарились, поди, по всему залу.

Снова нарисовались батя с Толиком, опять с битком набитыми сумками и мешками, рукав курточки Толика надорван и забрызган кровью.

— Там, бля, пипец, Серый, что творится! — с вполне довольным видом пояснил он, помогая упаковываться — Давка, как в день дисконта! Как за билетом в рай! Тащат, тащат… Уже тащить-то некуда — нет, блин, в угол оттащат целую кучу товара, и сидит — охраняет, типа… А жадность душит — прикинь, — там ведь еще всего сколько! Отскочит урвать что-то — а сам одним глазом следит, чтоб не утащили из его кучи… Умора! Жаль, телевизионщиков нету, это ж такие сюжеты!..

— Поехали! Ага, телевизионщиков тут только не хватало. Нет, Толян, больше не пойдем — иначе мы сами не поместимся. Поехали.

Поехали. В темпе поехали — хотелось повторить. По дороге, руля, Толян задумчиво сказал:

— А вообще знаешь что?… Вот для тебя было, типа, дико, что я у хороших таких, ну совсем как мы, мародеров чутка барахла отжал?… Кста, Серый, там че доброе было?

— Сайра в масле. Кампот из алычи. Водяра…

— Зашибись! Так вот — надо того… Мировоззрение перестраивать — в соответствии с новыми, как ты сам говоришь, реалиями, — он покосился насмешливо на молча сидевшего батю, — То есть, по идее, стоило не мешать им догрузиться, а помочь — а потом отнять машину вместе с барахлом. Полностью. Смекаешь?…

Батя довольно долго молчал, потом с неудовольствием проговорил:

— А все к этому и придет. Со временем. Увы. Но давай не будем беспредельничать и бежать впереди паровоза, — все будет в свое время. Чувствую я — о, много нам, открытий чудных…

Мы разгрузились дома, затаскивая намарадеренное барахло в сумках и мешках от припаркованной прямо у подъезда машины в квартиру. Хорошо что мы невысоко живем! Валили все в гостиной, в кучу, освобождая сумки и мешки. Мама только глазами хлопала, но не встревала.

На лестнице попался Володя Васильченко.

— О, где это вы так закупились?… — и смотрит проницательно.

— Там, Володь, где взяли, — пока еще есть, но скоро кончится! — притормозив, поведал Толик, — так что ты не тормози, а поехали с нами. Заводи свой пепелац.

— Не, я не поеду!.. И вам не советую. Нехорошо! — без объяснения причин буркнул Володя и скрылся за дверью квартиры. Все-то он понял, а как же! И явно неодобрил. А, ну и пусть!

На второй наш «заход» мне показалось, что машин стало явно поменьше, и народу, снующего в дверях, тоже поменьше. Ну ясно — уже почти все растащили. На этот раз я тоже пошел в раздербаненный гипер. Ну конечно! Растащили все. Гипер представлял собой жалкое зрелище: весь пол усеян порядочным слоем мусора — упаковка, раздавленные молочные продукты, книги и листовки, открытки, битое стекло и поломанный пластик, какого-то черта опрокинутые стеллажи; канцпринадлежности захрустели под ногами… Или это были кукурузные хлопья? Не понять, в кучах затоптанного барахла, недавно бывшего товаром, ноги вязли по щиколотку.

С очень деловым видом шныряли мужики и женщины с сумками — куда-то в подсобки.

Все равно и в этот раз мы забили машину под завязку. Хотя жрачку уже растащили или растоптали большей частью. В углу, где раньше все витрины от пола до потолка были заставлены спиртным, обосновалась какая-то буйная молодежная компания. Они перегородили вход туда несколькими прилавками и никого не пускали; да, собственно, видя там веселящуюся молодежь, люди не особо и лезли; натащили туда закуски и «праздновали» вовсю… Орал магнитофон, слышались мат-перемат и звон бутылок.

Толян нахально все одно внедрился туда, и через несколько минут вернулся с полным позвякивающим тяжелым пакетом.

— Блин, вот щенки… — только и сказал он, лизнув в очередной раз ободранный правый, «ударный» кулак, — Но там толковой выпивки уже не осталось. Видимо, дорогой вискарь и коньяки вывезли хозяева, а эта перхоть — он пренебрежительно мотнул головой в сторону пьяной молодежной компании, где прорезывались среди гогота и женские голоса, — Жрет водяру вперемешку с пивом, на радостях-то… Вот, чуть коньяка надыбал, пусть хоть молдавский. На обмен, если чо. В горячих точках самая та валюта!

— Толян, ты один не лезь, — попросил батя, — Можно невзначай нарваться. Ходим втроем, ага?

— Нормально, брателло! — успокоил Толик, — Куда еще? На второй этаж? Или шмотки нам без надобности?

— Гламурный коффффточки и пальтишки с розовыми хлястиками нам точно ни к чему, — в тон ответил батя, — Давай пошерудим аптеку и отдел с бытовой электроникой — на предмет батареек и фонариков.

Догружались уже в наступавших сумерках. Света в гипермаркете не было, в потолочные прозрачные фонари вечернее небо давало уже мало света, мы торопились. Выгрузили машину к Элеоноре. Она, умница, вопросов не задавала.

Все же мы поехали на ночь глядя еще раз, несмотря на подступающий комендантский час — запрет на движение автотранспорта в ночное время.

Причем Толик на этот раз сам засомневался — а стоит ли? Там же все растащили! Не за древесным же углем для пикников туда ехать? Больше бензина проездим… Но потом наша мародерская жадность возобладала.

В этот третий вояж мы уже подчищали остатки. Машин у входа было уже мало — мародеры разъехались по домам. В магазине было уже так сумеречно, что пришлось достать предусмотрительно прихваченные фонарики… Впрочем, «предусмотрительно» — это только что касалось меня, батя напомнил, чтобы я взял подаренный им фонарик — налобник; сам он таскал свой «феникс» с собой на ремне напостоянку, как он выражался, в «ЕДЦ», и Толик тоже. Черт, надо будет и мне взять такую привычку — сколько уже батя про это твердил… И фонарик хороший чтоб. Да, черт, прав батя, меняются предпочтения!