Черные сны - Андрей Лабин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кажется она там, – послышался его приглушенный голос.
Егор выбрался из-под раковины. Его лицо стало красным, на лбу выступила испарина. Он схватил соседнюю тумбу и отодвинул ее от стены. Затем резко лег на нее животом и, плюща щеку о холодный кафель, заглянул в образовавшийся проем.
– Вот она, – вскрикнул Егор, дернулся и запустил руку в щель. На лице Варвары отобразился страх. Она не знала, что ее пугает, то ли перспектива увидеть нечто ужасное за кем охотится Егор, то ли сам охотник. Егор дергался и все глубже залезал за шкаф. Через линзу в полумраке он видел спину крысоподобной твари. Она как будто застряла, странно взбрыкивала, пытаясь протиснуть волосатое тело в щель.
От грохота Варвара вскрикнула и прикрыла рот руками. В следующее мгновение она бежала прочь из квартиры. А за ее спиной, чертыхался на перевернутой тумбе Егор, нелепо взмахивал руками и задирал ноги.
Он догнал девушку на углу дома.
– Варь, подожди, – Егор замедлил шаг и пошел рядом. Холодный осенний воздух раздирал горло. – Я ее уже почти схватил. Она гадина царапнула меня. Вот, смотри, – он показывал царапинку на тыльной стороне ладони возле большого пальца. Девушка едва взглянула и снова устремила упрямый взгляд себе под ноги.
– Чего ты испугалась? Еще чуть – чуть и она была бы у меня в руках. Лохматая мерзкая тварь, вот с такими присосками. – Егор растопырил пальцы. – Из-за тебя я ее упустил.
– Знаешь, Егор, ты меня прости, но мне кажется, тебе правда надо обратиться к врачу.
Егор остановился, словно налетел на столб. А девушка шла дальше, то ли не заметив этого, то ли делала вид, что не заметила. Егор стоял долго, мимо проходили люди. Один угрюмый мужик специально задел его плечом.
– С дороги, – пробурчал он не оборачиваясь. Из-за поднятого воротника выглядывала вязаная черная шапка. Широкой спиной он закрыл маленькую Варвару. А когда он свернул и перешел через дорогу, девушка уже была далеко.
Егор стоял пораженный без мыслей, только обида, черной копотью вилась внутри. Наконец, он сдвинулся с места, развернулся и побрел. Его словно оглушили. Он не знал, что делать. В голове все звучали слова Варвары.
Краем глаза замечал в небе волнообразное движение плавников. Вспомнил Рашида из соседней палаты, вернее не его самого, а крики, которыми он по ночам пугал и полошил весь детдом. Егору казалось, что сейчас в его голове орет этот самый Рашид, а он вскочил в темноте и вертит головой. Вой через стенку. Мысли путаются, коверкаются, страх волнами расходится по телу. Только вместо страха была жуткая обида. Ему словно в спину нож по самую рукоятку вогнали. Варя – добрейший, отзывчивый человек… Он ей верил. Ее слова гудели в голове гулом остывающего колокола: «Тебе надо обратиться к врачу…обратиться к врачу…к врачу…к врачу…чу…чу». А вверху плыла рыба.
Он очнулся, когда дорога закончилась. Перед ним простирался пустырь. Подмерзшая трава стелилась вялыми нитями. Желтыми космами топорщились кочки. Сухие облезлые зонтики репейника высились серыми островками. Он обернулся. Сгоревший дом «выпирал» из земли, посреди облетевшего сада гнилым зубом. Что-то шевельнулось в памяти. Егор завертел головой. Места казались знакомыми. Точно, крайний дом по улице. Вот эта калитка… С неба крупными хлопьями посыпал серый снег. Он становился все гуще, ложился на траву, землю, ветки, на ботинки, куртку, плечи. Егор подставил ладонь. Несколько серых хлопьев легли на пальцы. Он их растер. Пальцы стали серыми. Пепел. Он покрывал все. Егор поднял лицо и посмотрел ввысь. Пепел скрыл рыбу. Но он знал, что она здесь. Где-то в вышине шевелит плавниками. Несколько парящих серых стружек с легким щекотанием коснулись щек, глаз. Егор обтер лицо, оставляя за пальцами серую пашню. Кругом гробовая тишина. Казалось, в этой тишине он слышит мягкий шорох пепла.
Егор шагнул вперед, оставляя черный след, толкнул калитку. С тонким скрежетом петель она распахнулась. Скрип распространялся пронзительно, как в морозный день. Улавливались самые тонкие ноты. Казалось, в целом мире кроме этого звука и пепла ничего нет. Егору стало не по себе. Нереальность происходящего одновременно пугала и манила.
Под глухие удары каблуков о доски он подошел к сгоревшему дому. Прибитая к черному бревну висела покоробленная огнем табличка. Из-под гари выползали последние буквы: «…рская». «Мещерская» вспомнил Егор…
Вспыхнул пожар. Закрываясь рукой, щурясь, вдыхая едкий дым, он вбежал по крыльцу, пересек террасу и когда уже занес ногу, чтобы шагнуть через порог, прямо перед ним с потолка рухнули горящие доски. Лицо обдало жаром, искры злыми осами осыпали куртку. Егор отпрянул назад. Послышался какой-то писк, словно где-то совсем рядом надрывался котенок. Егор пристальнее вгляделся в пламя. Из боковой комнаты на руках, еле живая ползла по полу, усыпанному раскаленными углями, большая, толстая старуха. Халат на ее спине горел, дымились волосы. Она увидела его и громко заверещала. Оперлась на одну руку, а другой потянулась к нему. Жуткая маска боли и страха исказило ее лицо. Она уже не была похожа на человека. Егор остолбенел и долгих несколько секунд сквозь раскаленный плывущий воздух, всполохи огня и снопы искр заворожено смотрел на сгорающую заживо женщину. Волосы на ее голове вспыхнули. Она зашлась воплем и стала кататься по полу, сбивая руками пламя. В каком-то неистовстве стала хлестать по голове, лицу, ушам. Егор почувствовал запах горелых волос. Наверное, он вскрикнул, потому, что услышал свой голос и вынырнул из наваждения. Пепла больше не было. Егор моргал, словно промывал стекло, через которое взирал на обгоревший дом и запустелый голый сад.
– Какого черта? – прошептал он, развернулся и быстро пошел проч. Оставалось пара шагов, когда он снова за спиной услышал писк.
– Господи, – Егор рванул на себя калитку. Он вовсе не хотел оборачиваться, но какая-то сила заставила его это сделать. По доскам, оставляя черные точки – следы между его отпечатков-островов за ним трусил котенок. Серый, словно вылепленный из пепла. «Знак? К черту». Он захлопнул калитку, «Народу навалом, кто-нибудь подберет. Умереть не дадут. Так орет… Вон сколько домов. Ага. Мне ни к чему». Но что-то мешало ему сделать следующий шаг. Может, та едва уловимая хромота… Котенок припадал на переднюю левую лапу. Скорее всего, так оно и было. С сожалением, что попался на эту удочку, Егор отпустил руку и шагнул навстречу пушистому комочку, вытаращившемуся на него большими желтыми глазами. Он остановился и трясся то ли от страха, то ли от холода. Страх и растерянность бились в
