Девяносто девять гробов - Дэвид Веллингтон

Последний желтый отблеск исчез с неба. Несколько звезд мигали из-за облаков, плывущих с востока на запад, и Кэкстон следила за ними взглядом. Она слышала вертолеты, патрулирующие город, поисковиков с инфракрасными камерами и приборами ночного видения, выискивающих малейшие признаки врага.

«Сейчас, — думала она, нервничая. — Сейчас будет вызов».

Звонка не было. Радио тихонько потрескивало, но ничего не сообщало, кроме периодических докладов о местоположении, когда пилоты вертолетов отслеживали перемещение друг друга. Кэкстон вздохнула.

«Вампиры, — думала она, — могут разделиться и…»

Она тряхнула головой, чтобы отогнать эту мысль, но шея заболела от внезапного движения. Она так устала, так долго не спала. Периодически в течение дня она начинала клевать носом, но старалась не терять драгоценного времени. Теперь она просто ждала и хотела услышать хоть что-нибудь.

Они могли разделиться, двинуться по открытой местности. Избегая дорожных патрулей на шоссе, просто растворившись в темноте.

Нет. Нет, этого не произойдет, не может произойти. Если это случится, она всю свою жизнь будет преследовать их. Каждая ночь будет кровавой баней, каждый день — безумными поисками, и ни единого часа для сна. Этого не могло произойти.

Она посмотрела на людей, бывших у нее в подчинении, выискивая признаки потери самоконтроля. Большинство из них были крутыми ребятами. Все пришли добровольно. Офицеры антиалкогольного подразделения всю свою жизнь работали в неблагополучных местах, им приходилось иметь дело с сомнительными типами, которые часто располагали кучей оружия. Полицейские из отдела по борьбе с наркотиками были во многом похожи на них, это были ветераны бесконечных антинаркотических рейдов и захватов метамфетаминовых лабораторий. Они выглядели немного напуганными. Именно поэтому она и могла назвать их крутыми, ибо они выглядели испуганными. Она вспомнила, какой ужас испытывала сама, когда ей впервые пришлось схватиться с вампиром, а теперь она смотрела вокруг и на каждом лице видела страх. Они знали, что каждый день их могут ранить. Могут убить.

Гвардейцев, солдат, было немного сложнее понять. Некоторые новобранцы сидели кучками по четыре-шесть человек, держа винтовки между коленями. Они вскидывали головы каждый раз, когда раздавался чей-то смех или радио шипело белым шумом. Ветераны Ирака выглядели более обыденно. Большинство гвардейцев, отслуживших в Ираке, были из Пенсильвании, и их потери там также были велики. О том, как нужно выживать, эти люди знали больше, чем она могла рассказать им. Они стояли, прислонившись к грузовикам, не делая лишних движений. Лора видела, как они смотрят на четыре дороги, которые вели от площади, не столько встревоженные, сколько насторожившиеся, внимательно следившие за окружающей обстановкой.

«Сейчас», — подумала она, посмотрев на радио.

Тишина.

К ней подошел Глауэр с огромным термосом горячего кофе и горой вставленных один в другой пластиковых стаканчиков в полиэтиленовой пленке. Он разорвал обертку и протянул ей стаканчик, налив кофе.

— Как ваши ребята? — спросила она.

Он надул щеки, выпустил воздух.

— Мы в порядке, в порядке, — ответил он ей.

Он оглянулся через плечо. Из двадцати офицеров геттисбергского полицейского отделения восемнадцать были расставлены по площади в ожидании приказов. Все двадцать человек пришли добровольно. Это был их город — они хотели остаться здесь, хотели защитить свои дома. Двоих она отправила домой. Один был единственной поддержкой для своего аутичного брата, который не мог сам о себе позаботиться. Другой был болен.

Начальник полиции Висенте перебрался в безопасное место.

Глауэр почесал усы.

— Послушайте, офицер, — сказал он, но тут вдруг словно забыл, что хотел сказать.

Он неловко улыбнулся, опустил руку.

— Они отлично справятся, — сказала она, ибо решила, что именно это сказал бы Аркли. — Их учили стрелять. Они прекрасно справятся.

Он коротко кивнул, но, судя по виду, его это не убедило.

— Ага. В тире. Некоторые из них, правда, охотники. Я всегда рыбалку предпочитал. Если б я знал, что произойдет, что тут случится, я бы прошел один из предлагавшихся ФБР контртеррористических курсов. Мне бы и счет в отеле оплатили, и все такое. Я всегда думал, понимаете, мол, в Геттисберге это не понадобится. То есть никто из нас не проходил их. Мы думали, это глупо.

— Они прекрасно справятся.

— Ладно, — сказал он и пожевал губу. — Я… гм… я никогда еще не стрелял в живое существо. Ни разу за свою жизнь.

— И сегодня не придется, — ответила она. — Вампиры уже мертвы.

Он рассмеялся, но не тем дружелюбным смехом, которого она ожидала, а громко, неловко фыркнув, так что несколько гвардейцев удивленно обернулись. Он снова кивнул и отошел, протягивая кофе всем, кто пожелает.

Эти люди справятся, убеждала она себя. Она поведет их против вампиров, и тогда все, что нужно будет сделать, — это только стрелять. Вампиры собьются вместе, они не станут дробиться. Ей не придется гоняться за ними. Она покончит с этим сегодня ночью, живая или мертвая, но она покончит с этим, и тогда…

— Противник в зоне видимости, — закашляло радио.

Это прозвучало чуть ли не виновато.

— Подтвердить можете? — спросил пилот вертолета.

Обращался он не к Кэкстон.

— Положительно. Вижу противника.

Пилот скороговоркой передал координаты. Кэкстон обратилась к своей карте, положив ее на капот машины, и внезапно вокруг нее столпились семьдесят пять мужчин, протискиваясь, пытаясь что-нибудь разглядеть. Вампиров видели к югу от города, на поле сражения. Это идеально соответствовало ее плану.

— Хорошо, — сказала она.

Сердце прыгало у нее в груди, но она не показывала этого.

— Давайте действовать без ошибок, — предупредила она. — Выдвигаться будем быстро, чтобы они не успели разделиться. Никому не отставать.

Она нырнула сквозь строй людей, направляясь к югу. Старинные здания Геттисберга, красный кирпич с белым кантом, желтый кирпич с черным кантом, проносились мимо нее. Шум всех этих людей, двигавшихся вместе, напоминал громкий скрип парусов, поймавших ветер. Слух у вампиров был безупречный. Они услышат, что они идут. Они увидят человеческую кровь, пылающую в темноте.

Она на ходу проверила винтовку, проверила обойму, затвор. Услышала позади себя, как щелкнули семьдесят пять предохранителей.

Городское кладбище находилось слева от нее, темнота наплывала оттуда, куда не доставали уличные фонари. Здания справа от нее теперь располагались с большими интервалами. Окна их были темны. Улица впереди поднималась на невысокий холм. Она увидела старинную расписную пушку, памятник батальонам и полкам, сражавшимся в Геттисберге. Открытые участки газона, ряды деревьев, и вот Лора уже стояла на вершине холма, глядя вниз, на долину — открытое пространство между двумя поросшими деревьями горными хребтами, которые ограничивали поле сражения: Семинарийская гряда — к западу и Могильная гряда — к востоку.