Торжественное открытие (ЛП) - Майлс Эйва

Он остановился. Ее мышцы дрожали в ожидании.

— Я люблю тебя, — пробормотал он, заглядывая своими глазами прямо ей в душу, нежность и похоть сливались воедино в его взгляде.

Ее сердце взорвалось, послав крик из горла к губам.

— О, Мак. — Затем ее тело тоже взорвалось, извиваясь и дрожа в его объятиях.

Он безумно вонзился в нее и получил собственное освобождение, выкрикивая ее имя. Она обхватила его пальцы своими и позволила всему вокруг превратиться в одно розовое мягкое сияние.

Его учащенное дыхание щекотало ей ухо, но она не двигалась, не хотела двигаться. Она прижалась головой к его голове, углубляя их связь. Вдохнула запах пота и одеколона на его коже.

Наконец он отстранился и перевернул их на бок. Его пальцы откинули волосы, прилипшие к ее щеке, и прошлись по ее губам.

— Я люблю тебя. Когда ты начнешь думать обо всех причинах, по которым у нас ничего не получится, вспомни мои слова.

Да, она ненавидела его способность читать ее мысли. Он слишком хорошо ее изучил.

Его большой палец провел по области вокруг ее сердца.

— Если ты позволишь себе, думаю, ты тоже признаешься, что любишь меня.

Она отвела взгляд. Говорить об этом после того, что она почувствовала в его объятиях, было слишком запутанно.

— Ты можешь довериться своему сердцу, Пег. Я знаю.

Орган, о котором он говорил, стрельнул в ребро, как будто ему требовалось больше места. Она снова перевела взгляд на него.

— Я не знаю.

Он наклонился и легко поцеловал ее в губы.

— Ты храбрая и сильная. И когда ты решаешь кого-то полюбить, ты идешь ва-банк. — Его губы приподнялись в уголках. — Я уважаю это. Я такой же.

От его упоминания о покере у нее зачесались лопатки. Ей хотелось бы свалить все на постельных клопов.

— Ты хочешь сказать, что мы не так уж сильно отличаемся.

Он выскользнул с кровати и избавился от презерватива. Затем притянул ее к себе на грудь.

— Кроме физиологии, нет.

— Ты чертовски рисковал, рассказав мне о Дастине. — Разве поэтому она не выгнала его из своего дома? Она знала, что значила для него его семья, и, рассказав ей, он доказал, как много Пегги значила для него и как сильно он ей доверял. Боже, неудивительно, что она превратилась от этого в большую размазню.

Его рука убрала челку у нее со лба.

— Если бы я попросил тебя пообещать никогда ничего не делать с тем, что тебе рассказал, ты бы пообещала?

Ее локти прижались к бокам, пока она обдумывала. Могла ли она действительно дать ему это обещание?

Что у них было после всех проведенных расследований? Ничего. Понятно, что угроза была ложной. В этом он был прав.

И разве он не наказал этого сопляка? Он воспользовался услугами своего адвоката. Это было похоже на использование закона, верно? Это не было похоже на то, что ребенок выйдет сухим из воды, женщина внутри нее рационализировала обстоятельства.

Но в этом были замешаны федералы. На поиски были потрачены тонны денег. Это был ее долг — выполнять свою работу, возразил в ней помощник шерифа.

— Хорошо, обещаю, — заявила она, удивляя саму себя.

Когда он поцеловал ее, ее проклятое сердце засияло, как рождественские огни. Даже пальцы на ногах подогнулись. Она хотела лежать здесь с ним вечно. Он держал ее в своих объятиях, пока их тела не стали такими разгоряченными, целуя ее долго и глубоко. Наконец-то включился ее счетчик матери. Она посмотрела на часы и прижала руки к его груди.

— Нам пора одеваться. Киту скоро пора ложиться спать.

Его палец скользнул по ее предплечью, когда она села.

— Кит сказал бы об этом Дастину?

Смех, который она издала, был самым легким из всех, что был у нее в его присутствии. Ее улыбка хотела расшириться, пока не стала размером, как у клоуна. Отлично, она могла бы работать в цирке.

— Скорее всего, нет.

Он оттолкнулся от кровати и стал натягивать одежду, ухмыляясь. Когда он взял большой ком постельного белья и бросил его на кровать, любовный пузырь лопнул, обнажив будни. Она вздохнула. Прачечная. Боже, еще одна неразбериха, с которой нужно разобраться после того, как Кит уснет. Скорее всего он будет так возбужден от сладкого, что ей повезет, если он уснет до десяти часов. Летние часы были отстойными.

Мак вытащил простынь и аккуратно сложил ее. Затем он принялся вытягивать из общего комка ее джинсы, идеально сложив их.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась она хриплым голосом от шока.

— Помогаю тебе разложить выстиранное белье. На это потребуется немного времени. А потом мы сможем отправиться за Дастином и Китом.

— Ты не настоящий, — сказала она, наблюдая, как он быстро и эффективно сортирует носки, рубашки и брюки в две стопки — ее и Кита.

От его мегаваттной ухмылки у нее перехватило дыхание.

— Скажи мне, как ты думаешь, кто стирает у нас в доме?

Она приподняла плечо.

— Горничная?

— У нас нет горничной. Приходит только уборщица каждые две недели. Я, Эбби и Дастин — все делают работу по дому. Мы хотели, чтобы Дастин вырос, занимаясь домашними делами, тем самым научившись ответственности.

— Понятно, — ответила она, как деревенская идиотка.

— Ты оденешь ту же одежду, что была на тебе, или хочешь, чтобы я ее тоже сложил? — В его голосе звучали нотки веселья. Она скомкала свою рубашку и ударила его ею по груди, он сложил ее с ухмылкой на лице. — Мне нравится видеть эту твою сторону.

Она потянулась за другой рубашкой и присоединилась к нему в раскладывании белья.

— Честно говоря, мне нравится эта твоя сторона. — Пот, высыхающий на его висках от их занятий любовью. Складывая одежду на ее кровати, ее расслабляло и в какой-то мере очаровывало.

— Я буду рад показать ее тебе в любое время, когда ты захочешь.

— Иногда я думаю, что ты слишком хорош, чтобы быть правдой, — призналась она.

Он замер на секунду, а затем продолжил складывать одежду.

— Видно это длится не долго, потому что потом ты вспоминаешь, что я игрок в покер. Пег, я доверяю тебе, ты должна взглянуть на картину в целом, прежде чем делать какие-либо выводы обо мне.

— Я удивлена, что ты заговорил об этом. — Она предпочла бы стать страусом и запрятать голову в песок.

— Тебе придется смириться с тем, кто я есть и чем занимаюсь.

Она опустилась на кровать, ее колени ослабли на этот раз по другой причине — мысли о том, что она может потерять его.

— А кто ты?

Футболка Кита «История игрушек» упала на колени. Это выглядело нелепо рядом с его массивным телом, но почему-то мило.

— Я человек, который любит свою семью и готов пожертвовать ради них многим. Мне пришлось рисковать, чтобы защитить Эбби и Дастина, и в процессе я обнаружил, что мне нравится играть на удачу и зарабатывать деньги в игре с высокими ставками и таким же высоким психологическим давлением, такой как покер. Но я хотел быть чем-то большим, чем Майвен Мэверик. Я специализировался на инженерии в Принстоне до того, как мне пришлось бросить учебу, поэтому неудивительно, что я объединил свой талант к покеру с желанием что-то построить. Я нашел свою нишу в строительстве отелей-клубов, и мне это нравится.

Ее первоначальная проверка его биографии дала ей большую часть этой информации, но, услышав ее от него, ее проклятое сердце забилось сильнее, как старый Светлячок Кита. Она потерла рукой грудь.

— А у тебя есть недостатки?

— Ну, я слишком забочусь о своей семье. — Он склонил голову набок, размышляя. — Я, как известно, вовсю веселился с Реттом, когда находился вдали от дома, особенно когда был моложе и мне необходимо было выпустить пар. Я не всегда думаю, что закон — лучший способ справиться с ситуацией. Раньше у меня был чертовски вспыльчивый характер, но я смягчился с годами. Я могу быть нетерпеливым, когда чего-то хочу, но работаю над терпением, стал лучше выжидать того, чего действительно хочу.

Складывая одежду и слушая историю его жизни, Пегги задалась вопросом — может ли моя жизнь стать еще более странной?