Мой порочный маркиз - Констанс Холл

— Я хочу тебя. Сейчас ты убедишься.

Он снова опустил ее на солому, не отнимая жадных губ. Его поцелуй становился все более настойчивым и страстным. Меган ощущала мускатный аромат лосьона и крахмальный запах сорочки. Казалось, они заполняли все вокруг, вызывая головокружение. Глубоко вдыхая в себя этот букет, она обняла Баррета за спину. Она была в упоении от его прикосновений. Ей хотелось, чтобы он никогда не переставал ее трогать.

Баррет быстро проник языком к ней в рот, одновременно лаская грудь. Меган стонала и выгибала спину.

— Сладкая… сладкая моя Принцесса, — забормотал он и поцелуями проложил дорожку вдоль ее шеи.

— Баррет… — взмолилась она.

Он стал совершать медленные волнообразные движения бедрами, будто танцуя. Его восставшая плоть, давившая жестко и настырно, продвигалась к самой сердцевине, дозволенной только ему одному.

Меган корчилась в сладкой агонии, побуждаемая неистовым желанием. Он снова поцеловал ее, нетерпеливо и страстно.

Меган выдернула сорочку из его брюк и, запустив под нее руки, принялась гладить обнаженную кожу. Кончики пальцев нащупали небольшие рубчики на спине. Тело Баррета слегка содрогнулось от вожделения.

— Прости меня, Принцесса, но я вынужден…

Меган почувствовала, как он пробил ее девственный барьер и замер. Несмотря на слегка саднящее ощущение, это было замечательное долгожданное мгновение. Наконец он был внутри ее, и она стала его женой. О таком она даже не мечтала. За всю жизнь у нее не было более близкого человека. И она обняла его так крепко, как только могла, чувствуя, что он проникает в нее все глубже.

— Будь я неладен, — простонал Баррет, — но, кажется, тебе хорошо. — Он снова поцеловал ее.

Они вместе достигли облегчения и вскрикнули одновременно. Баррет сделал последний рывок и поник, содрогнувшись.

— О Боже…

— Что-то не так? — спросила Меган, начиная приходить в себя.

— Все так, — прошептал Баррет. — Лучше некуда. — Он приподнялся и осторожно поцеловал ее в губы, словно смакуя их вкус.

— Я ничего не понимаю.

— Баррет! — рядом раздался голос лорда Кенсингтона.

— Проклятие!

Меган спешно поправляла на себе одежду. Он набросил на нее попону и подхватил на руки как раз в тот момент, когда на пороге появился его отец.

Лорд Кенсингтон стоял в развевающемся халате и сбившемся набок ночном колпаке.

— Вот вы где! — невольно вырвалось у герцога. Он взглянул на всклоченные волосы Баррета, солому, приставшую к его фраку, и глаза, в которых еще горело желание. Затем перевел взгляд на Меган, сдувавшую с губ соломинку, и сказал: — Похоже, я пришел слишком поздно.

— Я бы сказал, как раз вовремя. — Баррет бросил на отца торжествующий взгляд. — А сейчас, если вы не возражаете, я увезу жену домой, как и надлежит.

Лорд Кенсингтон пришел в ярость. Скрестив руки на широкой груди, он с минуту смотрел на Баррета. Две пары глаз с бушующим синим огнем сошлись в молчаливой схватке.

— Все правильно! — неожиданно выпалила Меган. — В самом деле, ваша светлость.

— Мне очень жаль, дитя мое, — сказал лорд Кенсингтон с раздражением и печалью. — Я должен был остановить его раньше.

— Не беспокойтесь, все будет хорошо, — неуверенно сказала Меган. — Вы останетесь в городе на Рождество, ваша светлость?

Баррет насторожился:

— Я больше чем уверен — он собирается ехать во Францию.

— Представь себе, нет. Я решил провести праздники здесь.

— Тогда, может, вы встретите рождественскую ночь с нами, ваша светлость?

— Я подумаю над этим предложением, — сказал лорд Кенсингтон. Он обезоруживающе улыбнулся сыну, что только подчеркнуло удивительное сходство между ними.

— Спокойной ночи, — пробормотал тот. Он зашагал мимо герцога и экипажа, по-прежнему не выпуская Меган из рук.

— Ты мог бы быть с отцом полюбезнее, — сказала она, уткнувшись носом ему в шею.

— Я понимаю, чего ты добиваешься. Но это не поможет. Наших обоюдных чувств уже не изменишь.

— Мне всегда казалось, что нельзя не любить кого-либо из близких родственников. В конце концов, в вас обоих течет одна кровь. Ты должен любить своего отца, хотя бы немного.

— Я убежден, что не способен любить никого, а моего отца тем более.

Хоть бы он ошибался, молилась про себя Меган. Не может быть, чтобы он не мог любить.

Чуть позже Баррет донес ее до комнаты и возле двери поставил на ноги.

— Ты не зайдешь? — Меган с надеждой взглянула на мужа.

Он пристально посмотрел ей в глаза. Ощущение вины пронзило его, как острие кинжала. Когда он сообщит ей, что в действительности не является ее мужем, она его возненавидит. Если он сейчас придет к ней в комнату, желание возникнет снова. Поэтому он сказал:

— С моей бессонницей лучше оставаться одному. Спокойной ночи, Принцесса. — Баррет собрался уходить.

Меган схватила его за руку, — О нет, так легко ты не отделаешься. — Она обвила его шею и притянула голову для поцелуя.

Баррет ответил ей тем же и тотчас перешел в наступление. Он провел руками по длинным волосам и впился в ее рот, пока она не начала задыхаться. Собрав всю волю до последней унции, он сказал то, что язык отказывался произнести:

— А теперь иди в постель, Принцесса.

Она посмотрела на него с соблазнительной улыбкой, сияя своими ямочками.

— Баррет, я надеюсь, ты найдешь лекарство против бессонницы. Я не собираюсь спать одна до конца жизни. Что это за муж, если он даже не может согреть тебя в холодную ночь! В таком случае я могла бы с успехом выйти замуж за грелку с углями.

Выражение страсти выглядело почти комично при ее лице с красными пятнами. Но Баррету казалось, что красивее женщины он никогда не видел.

— От мужа больше пользы, нежели от грелки. Подожди, Принцесса, со временем ты это откроешь. — Он игриво шлепнул ее по ягодицам. — А ну, марш в постель!

— Хорошо, хорошо. — Меган надула губы и с недовольной гримасой вошла в свою комнату.

Притворив дверь, Баррет повернулся и вздрогнул от неожиданности. Он едва не натолкнулся на Линга.

— Ты, наверное, всегда подсматриваешь за мной таким вот образом?

— Я не подсматривал. — Линг внимательно осмотрел его проницательными глазами, превратившимися в узкие щелочки. — Милорд, похоже, трясина засосала глубже, чем вы предполагали.

— Нечего лишний раз это подчеркивать, Линг.

— Когда вы собираетесь сказать ей правду? — спросил слуга.

— Это моя забота! — отрезал Баррет. — У тебя еще что-то?

— Да. Сэр Джеймс ждет вас в верхней гостиной.

Баррет застал Джеймса растянувшимся на кушетке возле камина, со стаканом бренди в одной руке и сигарой — в другой.