Мой порочный маркиз - Констанс Холл

— Ты не смеешь ее беспокоить! — кричал снизу мужчина. Меган узнала голос лорда Кенсингтона.

— Почему это я не смею, черт побери? Она моя жена! — Никогда еще в голосе Баррета не звучало столько гнева.

— Ты недостоин жены.

— Вы отдаете себе отчет, что я чуть рассудка не лишился, пока ее разыскивал? Могли хотя бы дать мне знать, что моя жена здесь. Где она?

Послышался шум открывающихся дверей. От стука в доме сотрясались стены.

Меган вздрагивала после каждого удара.

— О Боже! — бормотала она, кусая губы.

— Послушай, куда ты? — зарычал лорд Кенсингтон.

— Посторонитесь!

Баррет приблизился к ее комнате и принялся дергать ручку двери.

— Меган, я знаю, ты здесь. Открой эту проклятую дверь!

— Нет! Я не хочу с тобой разговаривать. Уходи!

Баррет не должен ее видеть. Она скорее умрет, чем допустит это. В поисках выхода Меган лихорадочно смотрела по сторонам. Окно!

Дверь с грохотом сотрясалась на петлях.

— Меган, я не шучу! Открой дверь — или я сейчас ее разнесу к черту!

— Я не желаю с тобой разговаривать, — ответила девушка, взбираясь на подоконник.

— Что ты делаешь?! — вопил за дверью лорд Кенсингтон. — Не трогай статую! Она же античная!

Последовал сильный удар. Дубовая дверь не выдержала и раскололась в верхней части. В расщелине показался мраморный бюст.

Меган подобрала подол и вскарабкалась на большую ветвь. Ветер обжигал лицо и вздымал полы халата. Она стиснула стучащие зубы, втянула сквозь них холодный воздух и поползла дальше.

В комнате снова раздался треск.

Она поежилась и со страхом пробралась к стволу. Вцепилась пальцами ног в кору и, обдирая кожу, стала спускаться.

Только ее ноги коснулись земли, как из окна высунулась голова Баррета.

— Проклятие! — закричал он. — Меган, вернись немедленно!

Она видела, как он облегченно вздохнул. Уотертон перегнулся через подоконник. Она плотнее прижалась к стволу. Грудь ее тяжело вздымалась, босые ноги почти примерзли к земле.

— Меган! — Отчаянный крик потряс ночь и эхом покатился вдоль железной ограды, отделявшей дом лорда Кенсингтона от соседних владений.

Девушка услышала, как Баррет выпрыгнул из окна. Она стремглав бросилась в сад, промчалась мимо рядов кустарника и юркнула в каретный сарай. Трясясь и стуча зубами от холода, она быстро закрыла за собой дверь.

Помещение насквозь пропахло лошадьми, кожей и смазочным маслом. Впотьмах неясно вырисовывались три кареты, каждая на отведенном ей месте. Позади экипажей в углу возвышалась куча соломы. Рядом, на каменном полу, брошенная чьей-то нерадивой рукой, валялась скомканная попона. Меган подобрала ее и, накрывшись с головой, зарылась в солому, чувствуя, как грубое шерстяное волокно больно задевает вспухшую кожу. Она надеялась, что здесь Баррет ее не найдет.

Дверь с грохотом распахнулась, и он ворвался в сарай. Было слышно его прерывистое дыхание.

— Ты здесь, Меган, — сказал Баррет. — Я знаю. — Голос его звучал уже не так сердито. — Все равно ты не спрячешься от меня. Хорошую гонку ты устроила! Охота всегда доставляла мне удовольствие, но только не сейчас. Я почти потерял рассудок. Выходи!

Меган чуть слышно фыркнула, не веря ему даже на долю секунды. Согнувшись и стараясь не произвести ни малейшего шороха, она подпихнула сверху еще охапку соломы, чтобы получше прикрыть лицо. Прежде чем она успела это сделать, раздался короткий металлический щелчок, и сарай залил свет зажженного фонаря. Она закопалась глубже. Рядом послышались шаги.

Ближе… еще ближе…

Баррет остановился перед скрывавшей ее кучей.

Меган затаила дыхание, чувствуя, как громко стучит ее сердце.

Затем она услышала стук — он поставил на пол фонарь — и ощутила щекочущее прикосновение к кончику большого пальца. Она вздрогнула, сообразив, что половина ее ступни торчит из-под соломы.

— Этот пальчик кажется мне очень знакомым, и, похоже, ему здесь вполне тепло и уютно. — Баррет погладил большим пальцем ее ступню. Потом его руки скользнули под солому и стали ласкать лодыжку. — Эту лодыжку я тоже хорошо помню. Выходи, Меган.

Она поборола внезапную дрожь в ноге и осталась на месте, закопанная в солому.

— Я не хочу тебя видеть. И разговаривать тоже. Уходи!

— Я не собираюсь никуда уходить. — Баррет умолк и перестал гладить ей ногу. Когда он заговорил вновь, в его голосе послышалась грусть. — Я хотел, чтобы тебе запомнился твой первый бал и ты вспоминала о нем с любовью. Но, боюсь, я подвел тебя, Принцесса. Сможешь ли ты меня простить?

Слыша эти бархатистые нотки, Меган почувствовала непреодолимое желание прикоснуться к нему. Она распрямилась и протянула руку. Попона упала с ее плеч.

Когда Баррет взглянул на ее лицо, у него расширились глаза. Даже если б она с размаха ударила его ногой под ребра, наверное, он не выглядел бы столь изумленным.

«Что же я наделала!» К сожалению, она спохватилась слишком поздно.

— Что произошло? — Баррет взял ее за подбородок и нежно коснулся щеки.

— Не трогай меня! — Меган закрыла лицо руками и зарыдала. — Я попробовала грибы. После них со мной всегда так случается. Боже, как я не хотела, чтобы ты это видел! Я всегда была осмотрительна, но когда увидела тебя с леди Матильдой… О, лучше б я не выходила за тебя замуж! Надо было оставаться дома, в деревне. Мое место там, а не среди людей. Если бы только Гарольд не был таким глупым и не проиграл все на свете, ничего этого не произошло бы. Я знаю, ты любишь леди Матильду. Вот почему ты до сих пор ни разу не пришел ко мне. Ну что ж, можешь отправляться к ней. Наш брак аннулируют, и ты будешь свободен. Мне ничего не нужно, я только хочу остаться одна. Пока я жила в деревне, все было хорошо. А теперь я не могу даже…

Баррет закрыл ей рот своими губами, тем самым прервав горестные причитания. Он обнял ее и посадил к себе на колени.

— Принцесса, для меня ты всегда прекрасна, как бы ты ни выглядела.

— Я тебе не верю, — сказала она. — У меня ужасный вид.

— Зачем мне целовать того, кто мне неприятен? — Пока Баррет покрывал ее лицо и шею короткими поцелуями, его пальцы погрузились в длинные волосы, струящиеся по спине.

— Баррет…

Люди всегда избегали к ней прикасаться, даже собственные родители. Сколько раз, вынужденная оставаться одна, она мечтала быть любимой! Сколько раз ей хотелось, чтобы кто-нибудь обнял ее, заставил почувствовать себя желанной и забыть о своих изъянах! Баррет дал ей это со всей определенностью. Впервые в жизни! Ручейки слез заструились еще сильнее.

— Принцесса, не надо плакать.

— Не могу поверить, что тебе хочется меня целовать. — Она закусила дрожащую губу и пристально взглянула в темную синеву его глаз.