Знак фараона (сборник) - Лора Бекитт

– Куда ты меня везешь? Что ты намерен со мной сделать? – спросила Джемет.

– Я отвезу тебя в Фивы, в дом моей матери.

Девушка покачала головой.

– Едва ли твоей матери нужна такая рабыня, как я!

– Не беспокойся, – сказал Тамит. – Тебе не придется жить на положении рабыни.

В глазах Джемет вспыхнула безумная надежда.

– Кем же я буду?

– Я дам тебе денег, и ты сможешь устроить свою судьбу как пожелаешь.

Девушка не смогла скрыть разочарования.

– Деньги? Ну что ж, они мне понадобятся, потому что я жду ребенка.

– Кто его отец? – спросил Тамит.

– Им можешь быть и ты, но я не уверена в этом.

– Я позабочусь о твоем ребенке.

Джемет усмехнулась.

– Сейчас за тебя еще говорит тот Тамит, который вырос на болотах и чьи руки плели папирусные веревки. Кому известно, что станет с тобой, когда они прикоснутся к золоту и оружию!

– Богам.

– Пусть они будут милостивы к тебе. И пусть их благосклонность не падет на твою голову с сокрушающей силой. Пусть твоя чаша будет полна, но не переполнена, чтобы тебе было о чем мечтать! – сказала девушка.

Они подъехали к столице рано утром. В садах благоухали цветы, в небе дрожали гаснущие звезды. По Нилу сновали быстрые лодки.

Когда взошло солнце, дворцы, храмы и горы на горизонте вспыхнули золотом. Лучи божественного светила били в глаза, но Джемет казалось, что они проникают в ее сердце.

Глава X

Бо́льшую часть суток Тия проводила в своей комнате. Она лежала свернувшись калачиком и отвернувшись к стене. Иногда, поддавшись уговорам Хнут, девушка соглашалась поесть, но делала это без удовольствия, не ощущая вкуса пищи.

Лекари разводили руками. Они еще не встречали женщины, на которую беременность подействовала бы столь странным образом. На вид Тия была совершенно здорова, и ее полусонное состояние нельзя было объяснить ничем, кроме глубокой подавленности. Врачи пытались ее лечить различными снадобьями и настойками – ничего не помогало. Оставалось надеяться, что рождение ребенка заставит девушку встряхнуться и она вернется к прежней жизни.

Тия не разговаривала ни с кем, кроме Хнут. Она не желала видеть мужа и не отвечала на его вопросы. Мериб был растерян, раздосадован и зол, но не смел трогать жену и кричать на нее.

Однажды девушка случайно услышала доносившийся из-за стены разговор мужа с Джедхором. Помощник архитектора просил позволения жениться на Анок.

Мериб не удивился и только спросил:

– Зачем тебе понадобилась моя сестра?

– Она мне нравится.

– Тебе не справиться с ней!

– Справлюсь. У меня большой опыт в укрощении рабов и женщин.

– Прости, Джедхор, но я выберу ей в мужья более надежного человека, чем ты.

Голос Джедхора сделался хриплым – помощник архитектора едва сдерживал возмущение.

– Надежного? Что это означает? У меня есть деньги. Что касается моего положения, то, надеюсь, ты не забыл, что мы – молочные братья!

Мериб спокойно и веско ответил:

– Я помню об этом. Чтобы жениться на Анок, недостаточно быть сыном моей кормилицы. А насчет денег скажу так: работая на меня, ты украл немало золота, но я на тебя не сержусь. Дело в другом. Ты не сможешь сделать мою сестру счастливой.

– Никто не сможет. Тебе прекрасно известно, что еще в детстве в нее вселился демон, которого вряд ли кому-то под силу изгнать. На ней не женится ни один здравомыслящий мужчина!

Хнут тоже говорила, что у Анок не все в порядке с головой, однако Тие казалось, что сестра Мериба – всего лишь избалованная, злонравная девчонка.

Когда до родов осталось совсем немного времени, архитектор сказал жене:

– Скоро сюда приедут твои родители и брат.

Тия встрепенулась, кажется, впервые с тех пор, как узнала о своей беременности, и повернула к мужу бледное, осунувшееся лицо.

– Зачем?

– Ты будешь рожать в первый раз. Я подумал, тебе захочется, чтобы рядом были близкие люди.

– Откуда они узнали об этом?

– Я им написал.

Тия молчала. Ее глубоко поразила мысль о том, что она ни разу не испытала желания очутиться под родительским кровом, увидеть и обнять мать. Полная бесчувственность к узам кровного родства казалась по меньшей мере странной.

– К тому же, – продолжил Мериб, – я намерен сдержать слово, которое дал твоему отцу, и отправить Тимеса в школу писцов.

Тия равнодушно кивнула.

Когда нагрянули родственники, она пыталась преодолеть безразличие, но не смогла этого сделать. Отец выглядел уставшим немолодым человеком с сухим, обветренным лицом и потускневшими глазами. Мать держалась бодро, хотя ее утомила дорога. Тимес превратился в долговязого нескладного подростка с длинными руками и ногами. У Тии сложилось впечатление, что она видит перед собой чужих людей. Родители нашли дочь сильно повзрослевшей и до странности серьезной. Анхора и Небет поразил роскошный особняк Мериба, а сам город показался разросшимся и обновленным. Судя по всему, царь не жалел денег на то, чтобы столица государства выглядела как можно богаче и краше: реставрировал пришедшие в упадок святилища, сооружал новые, укреплял стены храмов, устанавливал статуи и обелиски.

Небет рассказала Тие о том, как живут ее младшие братья, сыновья Харуи, сообщила, что подруга ее детства Эте вышла замуж и уже родила ребенка, и удивилась тому, с каким безразличием дочь выслушала новости.

Когда Мериб поведал Анхору о поведении и состоянии Тии, отец девушки ответил:

– То же самое происходило после смерти моей наложницы Харуи. Оставь Тию в покое, и это пройдет само собой. Когда она станет матерью, ей волей-неволей придется измениться.

Писец уже позабыл о том, что его дочь исцелила встреча с Тамитом.

Накануне родов по просьбе Мериба в дом прибыли сразу три лекаря, готовых оказать Тие помощь, едва она почувствует первые схватки. Кроме того, рядом с ней денно и нощно находилась Хнут. Архитектор сильно волновался; когда жена начала рожать, он места себе не находил и поминутно спрашивал у лекарей, как идут дела.

Вопреки опасениям, роды прошли легко. Когда ребенка положили рядом с Тией, она увидела то, что ожидала увидеть: мальчик смотрел на нее непроницаемо-темными миндалевидными глазами Мериба.

В тот миг когда ребенок покинул ее чрево и боль в теле утихла, в сознании молодой женщины появился проблеск свободы. Но уже спустя несколько минут она поняла, что ошиблась: это маленькое существо отныне всегда будет рядом и ей не удастся избавиться от его власти.

Вошел муж. Он поднял сына над головой на вытянутых руках – так, будто хотел показать его не людям, а богам. При этом Мериб улыбался такой радостной, открытой и светлой улыбкой, какой Тия никогда у него не видела. А из угла смотрела несчастная Хнут и украдкой вытирала слезы. Она родилась рабыней и привыкла выполнять приказы хозяев. И все же, как и всякая девушка, с ранней юности грезила о том единственном, который сумеет растопить лед ее сердца, желала иметь семью, детей. Жалкие, призрачные мечты, которым не суждено сбыться!