Альянс Ангелов - Инжуна Каражанова

Змейка не знала, что и сказать. Она ничего не понимала, но её сердце уколола ревность.

— Я забрала его в крепость Луны, выходила его, вылечила и влюбилась. Ты, конечно же, меня поймёшь, ведь ты сама любишь его больше жизни. Он — самый красивый, самый храбрый, самый лучший. Не смотри на меня так, любимый. Хотя нет… смотри. Мне любой твой взгляд приятен.

Хаарт тут же отвернулся, а Сунор улыбнулась, заметив, что у Змейки на глаза наворачиваются слёзы.

— Я не буду скрывать, что Хаарт отвергал меня. Но всё же я уверена, что он заметил, как я красива. Конечно же, я лучше тебя, разве ты сама этого не понимаешь?

Змейка отвернулась, глотая слёзы.

— Замолчи! — вскрикнул Хаарт, подходя ближе. — А ну убирайся отсюда!

— Нет! — подняла голову Змейка. — Пусть расскажет до конца.

— Ну вот… на чём я остановилась? Мой любимый жил в крепости, а я любовалась им каждый день. Я добивалась его любви, и ты знаешь, что случилось в один прекрасный день? Вернее, в одну прекрасную ночь?

Змейка посмотрела на неё глазами, блестящими от слёз.

— Молчи, Сунор. Ты обманула меня, и…

— Факт остаётся фактом, любимый, — оборвала его Сунор. — Мы занимались любовью, Змейка, — смакуя каждое слово, произнесла она.

— Змейка! — выкрикнул Хаарт. Он быстро подошёл к ней, опустился у её кресла на колени. — Малыш, не верь ей…

— Хочешь сказать этого не было? — с наигранным удивлением спросила Сунор.

— Но ты меня обманула! Змейка, она превратилась в тебя, понимаешь? Змейка, не плачь, я сейчас выгоню её, малыш, прошу тебя…

— А ты не мог подумать: откуда в крепости Луны может быть твоя Змейка? В глубине души ты понимал, что это я, заколдованная в её облик…

— Замолчи! — вскрикнул Хаарт. Он поднялся, схватил Сунор за запястье и рывком поднял её с кресла. — Убирайся вон отсюда, Сунор!

Он собирался потащить её к двери, но Змейка поднялась с кресла и остановила его. Сунор смотрела Хаарту прямо в глаза, и не делая никаких попыток вырвать руку. Хаарт сам отпустил её и непонимающе посмотрел на Змейку.

— Малыш, зачем тебе это? — тихо спросил он. — Она меня обманывала. Говорила, что попросит отца вырезать до одного всех из резервных отрядов, если я не буду с ней.

— Хаарт, пусть скажет всё, — слабо выговорила Змейка.

Сунор послала юноше воздушный поцелуй, а потом села обратно в кресло и продолжила:

— Потом мы отправились к другой крепости, и на одном из привалов, в моём шатре, Хаарт снова любил меня… — поигрывая чёрной прядкой, она мечтательно прикрыла глаза. — Это было удивительно, Змейка. Скажи, ведь у вас ни ещё не было такой близости? Скажи мне. Думаю, не было — я ведь права? Что ты отворачиваешься? Прячешь свои слёзы? Можешь не прятать, я всё равно знаю, что ты плачешь.

Хаарт подался вперёд, но Змейка остановила его взглядом заплаканных глаз.

— Змейка, послушай, я пришла, чтобы ты увидела, какая у тебя соперница. Я хочу, чтобы ты поняла, насколько ты некрасивее меня. Ты — можно сказать, ребёнок, чувство Хаарта к тебе — милая привязанность, и не более. Только я могу подарить ему настоящее, жгучее чувство безумной любви, пламенной страсти…

— Молчи! — опять не выдержал Хаарт. — Змейка, всё! Я больше не хочу её слушать. Это всё неправда! Я люблю только тебя, малыш, разве ты не знаешь? Не плачь, милая. Убирайся отсюда, Сунор! — рявкнул он на ту. — Я тебя ненавижу, дочь Дамрафа! Слышишь: ненавижу!

Сунор рывком поднялась и заглянула ему прямо в глаза.

— А я люблю тебя. И ты всё равно будешь моим.

Она повернула голову к Змейке.

— Утри слёзы. И посмотри в зеркало.

— Убирайся, — процедил Хаарт, чувствуя жгучее желание ударить Сунор.

Она только улыбнулась ему и вышла из комнаты.

Хаарт сел около Змейки и нежно обнял её. Она никак не отреагировала, только молча и не двигаясь сидела на краешке кресла, уставившись в одну точку, не в силах совладать со слезами.

— Змейка, — нежно позвал Хаарт. — Змейка, милая…

— Она, наверное, права, — тихо проговорила Змейка, продолжая неотрывно смотреть в пол. — Меня с ней и не сравнить, верно? Тебе лучше быть с ней… она тебя более достойна…

Хаарт вдруг крепко прижал её к себе.

— Что ты такое говоришь! Всё, что я делал, было только ради тебя. Я не мог рисковать твоей жизнью, я готов был пожертвовать всем, даже своими чувствами, собой, своей жизнью, лишь бы убрать любую опасность, грозящую тебе! Змейка, ты представить не можешь, как я люблю тебя! Я ненавижу эту Сунор; во мне никогда не было ни капли симпатии к ней! Мне было больно быть с ней, но я утешал себя мыслью о тебе, воспоминаниями о нас… Малыш, я тебя люблю больше жизни! Пожалуйста, не плачь и поверь мне! — говорил он, нежно гладя её волосы, обнимая и целуя.

Змейка подняла взгляд, обратив к нему лицо, мокрое от слёз. Но она слабо улыбалась.

— Хаарт… тебе правда безразлична Сунор? Ты ведь правда… любишь меня?

— Конечно! — выдохнул он. — Она не просто безразлична мне, она мне ненавистна и противна, и так было всегда, и будет! Я люблю только тебя, Змейка, только тебя!

Он опять крепко обнял её, и она уткнулась ему в грудь.

— Змейка… давай поженимся завтра? — вдруг сказал он.

Она посмотрела на него с удивлением и улыбкой.

— Завтра?… Но Хаарт, завтра… мы не успеем! Столько приготовлений, и ведь ещё нужно будет съездить за моими родителями… Хаарт, а они ведь даже с тобой не знакомы, да что там, ничего о тебе не знают!

— Завтра же с утра поеду за ними и познакомлюсь! И привезу, — улыбаясь, сказал он. — А ты с Аирой займёшься приготовлениями… Нам ведь не нужна пышная свадьба, правда? Маленькая церковь, несколько друзей… Солнышко моё, ты согласна?

Она помолчала, глядя в его светящиеся любовью глаза, и ответила:

— Да!

Он рассмеялся от радости и поцеловал её.

— Вы куда? — остановили их дозорные.

— Комендант дал нам задание, — невозмутимо ответила Джара.

— Пропустить их, господин офицер?

Из темноты вперёд вышел один из офицеров Турона. Он внимательно оглядел Джару.

— Вам было дано задание? — переспросил он.

Джара кивнула.

— Да. Я… выполнила условие, поставленное господином комендантом, — добавила она, опустив голову и усиленно разыгрывая, что ей будто бы стыдно.

Офицер, явно бывший в курсе всех дел и намерений своего начальника, ухмыльнулся, а потом повернулся к дозорным, давая знак открывать ворота. Те с грохотом и громким скрипом отворились.

Пятёро друзей вскочили на своих коней и ускакали в ночь.

Утро они встретили в пути.

— А ты ещё жаловался, что я не придумаю, как нам убежать! — весело сказала Джара.