Эдера (СИ) - Гридасова В.

— Какие могут быть секреты! — рассмеялся Андреа. — Просто я хотел попросить его навести справки о владельцах галерей.

На самом же деле ему пришло в голову поручить Манетти, выяснить всё, что только возможно, о Мелоди.

— Я познакомился с нею в Испании, мы договорились об одном очень важном для меня проекте, но от неё нет никаких известий. Она, кажется, живёт на вилле Лас Энчинас неподалёку от Мадрида. Это, к сожалению, всё, что я знаю об этой женщине. И ещё… не следует о моей просьбе рассказывать, кому бы то ни было. В том числе и синьоре Эдере.

Ральф одобрил идею Франца о приобретении акций «Недвижимости Сатти», только усомнился, сможет ли Мелоди настолько задурить голову Андреа, чтобы тот согласился на такой безумный акт. Мелоди ответила, что она справлялась и с более крепкими орешками.

— Ладно, дерзай, — благословил её Ральф. — Но не слишком увлекайся сама!

— Ральф, я разочаровывала тебя когда-нибудь? — укоризненно посмотрела на него Мелоди.

— Нет, но нелишне будет предупредить: мальчик-то молоденький и смазливый.

— Ах, Ральф, ты же знаешь, в моём вкусе совсем иной тип мужчин, — сказала Мелоди. — А что я должна сообщить Францу?

— Думаю, пришла пора от него избавиться. Мы уже вытрясли из него достаточно много, а теперь он будет только путаться под ногами и совать свой нос, куда не следует. Скажи ему, что эта идея меня не заинтересовала. И отправим его подальше отсюда, на другой континент!

Получив от Ральфа задание, срочно выехать в Южную Америку с долгосрочным поручением, взбешённый Франц заявил Мелоди, что он, конечно, выполнит указание Ральфа, но если узнает о каком-либо обмане с её стороны, то ей придётся об этом горько пожалеть.

Глава 25

Услышав за ужином от Эдеры, что она в мастерской Андреа видела Манетти, Матильда намотала это на ус и призвала своего приятеля для конфиденциального разговора. Её интересовало, что замышляет этот мальчишка, совсем свихнувшийся на своей живописи и начисто устранившийся от семьи. Ссылка Манетти на профессиональную этику, не позволяющую раскрывать тайны клиентов, лишь ещё больше раззадорила Матильду.

— Вы бесчувственный чурбан, Манетти! Посмотрите на синьору Эдеру: она совсем извелась. На днях даже упала в обморок. Хорошо, хоть это случилось дома, и я ей вовремя помогла. А в вас нет никакой жалости к бедной девочке. Скажите, что на уме у нашего художника? Он ведь только вам доверился.

— Да ничего такого, что могло бы вас беспокоить, — упирался Манетти.

— Ох, своим скрытничаньем вы только заставляете меня подумать, что Андреа и в самом деле пустился в какие-то плутни.

— Уверяю вас, это не так, — и Манетти рассказал о задании, полученном от Андреа.

— Ну! Я же чувствовала, что тут дело не совсем чистое! — расстроилась Матильда. — Манетти, вы должны защитить синьору Эдеру и не дать Андреа натворить глупостей с этой дамочкой. И откуда она только взялась! Вы расскажете мне всё, что узнаете о ней. И не спорьте со мной! Идёмте, я угощу вас кое-чем вкусненьким.

Когда нетерпение Андреа достигло предела, Мелоди вдруг объявилась сама: просто позвонила по телефону и сказала, что она находится в Риме. Можно представить, как обрадовался её приезду Андреа! Но даже радость предстоящей встречи не помешала ему срочно связаться с Манетти и попросить его установить наблюдение за Мелоди.

— Мне важно узнать, где она остановилась, и с кем будет встречаться в Риме. Сейчас она приедет ко мне в мастерскую, а когда выйдет отсюда, вы последуете за ней. Словом, не мне же учить вас тому, что вы прекрасно умеете делать сами.

Встретившись с Андреа, Мелоди рассказала, как часто она вспоминала о нём, как пыталась представить его мастерскую, его картины. Андреа, в свою очередь, тоже не стал скрывать, с какими чувствами ждал этой встречи. Затем Мелоди весьма бегло осмотрела картины, не забывая при этом рассыпать щедрые похвалы. Собственный портрет привёл её в восторженное изумление, но она попросила не выставлять его, чем очень огорчила Андреа.

— Видите ли, мне бы не хотелось, чтобы его тут же кто-нибудь купил, — пояснила Мелоди.

— Я об этом не подумал… — признался Андреа.

— На днях к вам зайдёт синьор Вискалки, чтобы отобрать полотна для выставки. Я договорилась с ним: выставку мы устроим в его галерее.

— Это невероятно! У самого Вискалки! Мелоди, я не знаю, как смогу отблагодарить вас…

— Перестаньте, — улыбнулась Мелоди, довольная произведённым эффектом. — Мне нравится, что вы непосредственны, как ребёнок… которого хочется побаловать, поласкать…

— Мне всё ещё непонятно, разыгрываете вы меня или говорите всерьёз, — смущённо произнёс Андреа.

— Я всего лишь хочу сказать, что нахожу вас пленительным мужчиной, — развивала свой успех Мелоди.

Андреа, совершенно обескураженный последним заявлением гостьи, буквально потерял дар речи, и в таком состоянии его увидела Эдера, вошедшая в мастерскую. Мелоди, заметив замешательство супругов — а в том, что это была жена Андреа, у Мелоди не возникло даже сомнений, — пришла им на помощь:

— О! Вы — Эдера! Я вас сразу узнала! Ваш муж столько рассказывал о вас…

— Позволь представить тебе графиню де ля Фуэнте, — с трудом, вымолвил Андреа, обращаясь к Эдере.

После обычного в таких случаях обмена любезностями Мелоди сообщила, что ей пора уходить, но завтра она надеется их обоих видеть у себя в гостях.

— Жду вас к ужину вместе с синьором Сатти. Мы заключили такую важную сделку, и я рада была бы с ним познакомиться.

— К сожалению, мой отец передвигается в кресле на роликах, — пояснила Эдера.

— Ох, простите, я не знала…

— Но, может быть, вы придёте в гости к нам? — предложила Эдера.

— Как можно ответить «нет» на такое любезное приглашение?! — улыбнулась Мелоди. — Обязательно приду, спасибо.

За ужином Андреа всё время раздражался, поскольку разговор шёл на общие темы, далёкие от живописи и от предстоящей выставки. Валерио расспрашивал Мелоди о фирме, которую она представляет. И Мелоди отвечала, что их интерес составляют различные операции по импорту и экспорту, а потому их фирма должна постоянно иметь приток новых инвестиций. По этой причине они и не вкладывают свой капитал надолго.

— Так было и с теми землями, которые вы приобрели у нас. Заниматься их обустройством — не наш профиль…

— Валерио, знаешь, Мелоди разговаривала с Вискалки о выставке! — вклинился, не выдержав, Андреа.

Но и тут ему не повезло: Валерио стал вспоминать о том времени, когда Вискалки был никому неизвестным, торговцем картин, и Валерио весьма дешёво купил у него несколько пейзажей.

Едва эта тема иссякла, как Мелоди заговорила с Эдерой о моде и попросила показать ей эскизы новой коллекции.

Когда же Мелоди ушла, Андреа набросился на жену с упрёками: узурпировала внимание Мелоди, говорила только о своих моделях, и Валерио тоже словно забыл, для чего они пригласили к себе эту влиятельную женщину.

— Но мне, наоборот, показалось бестактным сосредотачивать всю беседу на выставке, — возразила Эдера.

— Ах, правда заключается в том, что вам двоим наплевать на мои творческие устремления. А если нашёлся человек, который в меня верит, то тебе это не по душе.

— Что за глупости ты говоришь! — рассердилась Эдера. — А скажи, почему ты солгал мне, что на том портрете была изображена не Мелоди?

— Твоя ревность мелочна! — вспыхнул Андреа. — Мелоди интересует меня только потому, что может помочь мне! Сегодня я хотел с нею об этом поговорить, но ты не дала мне такой возможности.

— Ты прекрасно знаешь, что твои обвинения несправедливы, — с обидой произнесла Эдера. — Постой… Куда ты идёшь?

— Я буду ночевать в комнате Лало!

Следующий день сложился для Андреа и вовсе неудачно. Сначала Манетти сообщил, что Мелоди улетела первым рейсом в Испанию. «Как же так? Даже не сказала вчера о своём отъезде, не попрощалась!» — обиделся Андреа. Он стал немедленно звонить по испанским телефонам, которые разыскал для него Манетти, но повсюду наталкивался лишь на автоответчики. Оскорблённый в самых лучших чувствах, Андреа не мог приняться за работу, и не мог уйти куда-либо из мастерской: ему казалось, что Мелоди вот-вот позвонит ему, и извинится за внезапный отъезд.