Ориентирование - К. М. Станич

— Вы узнаете кого-нибудь из этих людей из клуба? — спрашиваю я, но примерно через минуту они оба качают головами.

— Нет, но отправь это остальным, — говорит Зейд, и я ненавижу то, как сильно мне нравится слышать это от него.

Остальным.

Так непринуждённо. Это заставляет меня на секунду почувствовать, что мы действительно единое целое. То есть до тех пор, пока Зейд не переключит внимание на Крида, и я не почувствую, как их враждебность сжигает весь доступный кислород в комнате.

— Тебе понравился твой новый сосед по комнате прошлой ночью? — спрашивает он, и от ленивой кошачьей улыбки Крида у меня мурашки бегут по коже.

— Лучше уж с ним, чем жить в одной комнате с Тристаном, это уж точно, чёрт возьми, — Крид поворачивается, чтобы посмотреть на меня, протягивает руку и растопыренными пальцами отталкивает Зейда назад. Зейд хватает его за запястье и дёргает, приближая их лица друг к другу.

На днях они играли друг с другом в коридоре. Дразнили. Напоказ.

Это, это реально.

— Пожалуйста, прекратите, — эти слова тверды, абсолютны. Если они этого не сделают, я выгоню их обоих, и они смогут подраться друг с другом в коридоре. — Ты не заметил ничего странного в Со Чжун Ши? — спрашиваю я и понимаю, что иметь английское имя — Роум, кстати действительно классное — обычное дело для южнокорейских студентов, обучающихся в Штатах, но у меня нет проблем с произношением его настоящего имени, поэтому я решила просто использовать его.

— Со Чжун Ши? — спрашивает Крид, как будто понятия не имеет, о ком я говорю. Только он был там, когда парень представился. Может быть, его смущает только часть «Ши»; это просто почётное обращение, которое означает что-то похожее на «мистер».

— Роум, — я скрещиваю руки на груди. — Ты не заметил в нём ничего необычного?

— Кроме того, что он красивее Бога? — спрашивает Крид, и в его голосе слышится ярость по этому поводу. Он делает шаг вперёд, выдёргивая руку из хватки Зейда. В то время как Крид кажется расстроенным, Зейд в значительной степени растерян. Я предполагаю, что он слышал о новом соседе по комнате, но ещё не видел его. Если бы он увидел его, я уверена, он бы запомнил. — Он определённо заметил тебя. Он продолжал задавать мне любопытные вопросы о тебе, об истории наших отношений, и всё такое прочее, — Крид разочарованно машет рукой, а затем протягивает руку, чтобы заправить прядь моих розовых волос за ухо. — А что? Он тебе понравился? Интересуешься шестым парнем?

— Перестань так себя вести, — предупреждаю я его, протягивая руку и прикладывая ладонь к его щеке. Это, кажется, немного успокаивает его. — Как твоя мама справляется со всем этим… делом? — я свободно обвожу рукой комнату, потому что даже упоминание о том, что Кэтлин Кэбот думает, что я изменяю её сыну, вызывает у меня желание расплакаться.

Крид усмехается, а затем отходит и растягивается на моей кровати. Он даже сбрасывает ботинки, лёжа на боку и подперев голову рукой. Чем более беспечным он себя ведёт, тем больше я беспокоюсь о его психическом здоровье.

— Я объяснил ей насчёт дедовщины, что это была просто уловка, чтобы разлучить нас, — он царапает ногтем поверхность моего одеяла, играя с кусочком декоративного кружева, связанного крючком. — Я не уверен, что она полностью убеждена, но я сказал ей, что это были старые фотографии, что ты забавлялась свиданиями с Тристаном и Заком до того, как начала встречаться со мной, — он стонет и полностью заваливается на бок, выставленный напоказ, как аристократическое произведение искусства, высоколобый, роскошный и вялый.

— Мм. Но разве не очевидно, что они были сняты здесь, в Борнстеде?

Горы и архитектура чертовски различны. Ну, и Кэтлин Кэбот — выпускница университета. Я сильно сомневаюсь, что она пропустила бы мимо ушей такую вопиющую ложь. Не делаем ли мы себе хуже? Будет ли ещё труднее сказать правду?

— Я сказал ей какую-то чушь о том, что фотографии были сделаны, когда ты осматривала школу в прошлом году.

Тьфу. Я ненавижу лгать. Одним из моих правил в старших классах было всегда говорить правду, когда дело касалось семьи и друзей. Это кажется неправильным, а также чем-то таким, что вот-вот вернётся и укусит нас за задницу.

— Ты пожалеешь об этом позже, — говорит Зейд, вторя моим мыслям с ехидным смешком. Он качает головой, взъерошивая рукой свои мятно-зелёные волосы. — Я тебе не завидую.

— Как будто твои поклонницы и толпы поклонников не презирают тот факт, что ты встречаешься с Марни. Стал ли тот факт, что у тебя есть общая девушка, вирусным? Или все просто думают, что она второстепенная фигура в твоей жизни? — Крид бормочет ненавистные слова, прикрыв рот одеялом, и я вздыхаю.

Этот звук заставляет обоих парней прекратить придираться.

— Последний шанс помириться друг с другом, или я вышвырну вас обоих вон.

Я проверяю время на телефоне и решаю, что уже слишком поздно для дальнейших расследований. Но расследовать я буду. Я полна решимости, по крайней мере, разобраться с подозреваемыми из списка Шарлотты. Всеми ними, за исключением, может быть, Со Чжуна, он же Роум. Шансы на то, что он пробрался на домашнюю вечеринку для девушек, чтобы убить девушку, с которой у него нет никаких отношений, практически равны нулю.

Я могу, по крайней мере, поговорить с подозреваемыми из этого списка, верно? На самом деле, это мог быть кто угодно на той вечеринке, кто столкнул Тори с лестницы. Буквально, кто угодно. Но, по крайней мере, этот список даёт мне возможность с чего-то начать. Брэндон был единственным парнем на вечеринке, так почему бы не поговорить с ним? Ава Барнхарт руководила всей операцией вместе со своей помощницей Норой. Девушка в комбинезоне с изображением коровы, Кэндис, проснулась раньше нас.

И Хью… его горе казалось достаточно реальным, но он — ее парень.

Разве не с этого обычно начинают копы? С любовников?

— Земля вызывает Черити, — Зейд машет рукой перед моим лицом, и я, моргнув, возвращаюсь к реальности. — Что происходит в твоей голове?

— Думаю о Тори, — признаюсь я, и он вздыхает, кладя руки мне на плечи. Одного этого, небрежности его прикосновения, достаточно, чтобы рой бабочек взлетел из моего желудка к горлу. Зейд Кайзер, солист «Afterglow», парень, который издевался надо мной, потом разбил мне сердце, а потом снова издевался надо мной… Теперь влюблён в меня. Теперь встречается