Разоблаченный любовник - Дж. Уорд

Дома ничего не изменилось. Очевидно, его семья вернулась в Южный Бостон и по-прежнему не хотела иметь с ним ничего общего. Его, честно говоря, это не беспокоило, такой уж у него был статус-кво. Но это заставляло его чувствовать себя плохо из-за Мариссы. Они с братом были очень близки, поэтому его жестокость должна была стать для нее очень неприятным сюрпризом.

— Господин?

Бутч поднял голову.

— Привет, Фритц.

— У меня есть то, что вы просили.

Доджен низко поклонился и протянул ему сумку из черного бархата.

— Я думаю, он соответствует вашим требованиям, но если это не так, я найду другой.

— Я уверен, он идеален.

Бутч взял тяжелую сумку и, раскрыв ее, вывалил содержимое на ладонь. Здоровый золотой крест, 3 дюйма в длину и 2 в ширину, толщиной с палец, подвешенный на длинную, золотую цепь, был именно тем, что нужно. Бутч с удовлетворением повесил его на шею.

Тяжелый вес, как он надеялся, будет настоящей защитой.

— Господин, ну как?

Бутч улыбнулся в морщинистое лицо доджена, одновременно расстегнув рубашку и убрав крест вовнутрь. Он чувствовал, как тот скользнул по коже и лег прямо на сердце.

— Как я уже сказал, он идеален.

Фритц просиял, поклонился и исчез. Напольные часы в другом конце коридора начали свой бой. Раз, два… шесть раз.

Дверь спальни распахнулась.

Марисса появилась перед ним, словно привидение. После стольких часов раздумий о ней, глаза Бутча на мгновение накрыла пелена, сквозь которую он видел ее не как реальную фигуру, а как плод отчаянного воображения: эфирное платье, восхитительная золотая аура волос, лицо, словно призрачный источник красоты. Когда он посмотрел на Мариссу, его сердце превратило ее в икону его католического детства, Мадонну спасения и любви… а он — ее недостойный слуга.

Он приподнялся с пола, и его позвонки хрустнули под весом тела.

— Марисса.

Вот дерьмо, в его скрипящем голосе сразу послышались все эмоции: боль, печаль, сожаление.

Она протянула руку.

— Я имела в виду именно то, что сказала в том послании прошлой ночью. Я наслаждалась временем, проведенным с тобой. Каждой минутой. Тебе пришлось уйти не из-за этого, жаль, что тогда я не смогла объяснить это лучше. Бутч, нам нужно поговорить.

— Да, я знаю. Ты не возражаешь, если мы пройдем в гостиную?

Ему не хотелось, чтобы их слышали. Не важно, что именно Марисса собиралась сказать, он понимал, что она не желает оставаться с ним наедине в своей спальне. Она была адски напряжена.

Когда она кивнула, они направились в гостиную в конце коридора. Пока они шли, Бутч был потрясен тем, насколько она была слаба. Она двигалась медленно, будто не чувствуя ног, была очень бледна, почти прозрачна из-за нехватки энергии.

Оказавшись внутри персиково-желтой комнаты, Марисса подошла к окну, держась подальше от Бутча.

Когда она заговорила, ее слова были легки, как дыхание.

— Бутч, я не знаю, как это сказать…

— Я знаю, что делать.

— Правда?

— Да, — он двинулся к ней, протянув руки. — Разве ты не знаешь, я сделаю все…

— Не подходи, — она отступила. — Ты должен держаться от меня подальше.

Его руки упали.

— Тебе нужно питаться, ведь так?

Ее глаза расширились.

— Откуда ты…

— Все в порядке, детка, — он слегка улыбнулся: — Все в полном порядке. Я поговорил с Ви.

— То есть, ты знаешь, что я должна сделать? И ты… не возражаешь?

Он покачал головой.

— Все в порядке. Даже более чем.

— О, Слава Деве-Летописице.

Она ринулась к дивану и села, ее колени словно подогнулись.

— Я так боялась, что ты обиделся. Мне тоже будет трудно, но это единственный безопасный способ. И я не могу больше ждать. — Она должна сделать это сегодня вечером.

Когда она похлопала по дивану рядом с собой, он подошел и с облегчением опустился рядом, взяв ее руки в свои. Боже, она была так холодна.

— Я готов к этому, — сказал он с нетерпением. Боже, внезапно ему до смерти захотелось оказаться в ее спальне. — Пойдем.

Странное выражение возникло на ее лице.

— Ты хочешь смотреть?

Он перестал дышать.

— Смотреть?

— Я, ах … Я не уверена, что это хорошая идея.

Ее слова оглушили Бутча, у него возникло странное тянущее чувство где-то глубоко в животе. Как будто кто-то вытащил пробки из его внутренних органов.

— О чем ты говоришь? Смотреть?

— Когда я буду с мужчиной, который даст мне свою вену.

Внезапно, Марисса отшатнулась, дав ему понять, какое у него сейчас выражение лица.

Да, или, может быть, так она отреагировала на его рычание.

— Другой мужчина, — протянул он, будто сложив, наконец, вместе всю картину. — Тот самый, про которого ты мне рассказывала. Ты питаешься от него?

Она медленно кивнула.

— Да.

Бутч вскочил на ноги.

— Часто?

— А…четыре, пять раз…

— И он, конечно же, аристократ?

— Ну, да.

— Этот мужчина подходит тебе по социальному статусу, не так ли? — Не то, что какой-то чертов человек. — Правда ведь?

— Бутч, в этом нет никакой романтики. Я клянусь тебе.

Да, с ее стороны может и нет. Но, было чертовски трудно представить, чтобы мужчина не хотел ее. Этот ублюдок должен быть импотентом или еще каким-то дерьмом.

— Он влюблен в тебя, не так ли? Ответь на вопрос, Марисса. Этот красавчик с кровью супергероя … хочет тебя, ведь так? Ведь так?

Господи, откуда, черт возьми, взялась эта дикая ревность?

— Но он знает, что я ничего к нему не испытываю.

— Он целовал тебя?

Когда она не ответила, Бутч был очень рад, что не знает ни имени, ни адреса героя-любовника.

— Ты больше не будешь использовать его. У тебя есть я.

— Бутч, я не могу питаться от тебя. Я могу тебя… куда ты?

Он пересек комнату, закрыл двери и запер замок. Затем вернулся к ней, бросил свой черный пиджак на пол и рванул на себе рубашку так, что пуговицы разлетелись во все стороны. Он опустился перед ней на колени, откинул голову, предлагая ей свое горло, предлагая ей себя.

— Ты используешь меня.

Последовало долгое молчание. Затем ее запах, ее великолепный чистый аромат усилился, заполняя всю комнату. Ее тело задрожало, рот открылся.

Она обнажила удлинившиеся клыки.

— О… да, — сказал он мрачным голосом. — Возьми меня. Мне нужно покормить тебя.

— Нет, — простонала она. Слезы светились в ее васильковых глазах.

Марисса попыталась подняться, но он рванулся к ней, схватил ее за плечи, удерживая на диване. Он втиснулся между ее ног, прижав их тела друг к другу, взяв ее в плен. Хотя она дрожа пыталась оттолкнуть его, Бутч держал ее крепко, уткнувшись носом ей в шею, покусывая ухо, посасывая подбородок. Вскоре она перестала сопротивляться и ухватилась за отвороты его рубашки, чтобы удержать его возле себя.