Юнец Торгового Флота - Антон Демченко

Экзамены сменялись долгими прогулками с Алёной, которую я взялся ежедневно встречать у кондитерской после работы. А поздними вечерами, когда обитатели дома Трефиловых расходились по спальням, я переодевался в тёмную, не стесняющую движений одежду, и уматывал через окно в мастерскую, на всю ночь. Точнее в эллинг при ней, где меня ждала «Мурена». Благо, никто не мешал мне отсыпаться днём после экзаменов, иначе с таким графиком, я бы ко второй неделе с катушек съехал. А появляться в мастерской днём было не менее опасно, чем посещать училище. О том, что мастерская принадлежит Завидичам, в округе не знал разве что глухой и слепой, так что возможность наблюдения за заводом никто не отменял.

Рассчитывать на транспорт, ночью было бы глупо, а потому я задействовал рунные цепи и мчался через весь город, как угорелый, не стесняясь прыжков по крышам. А что? Всё равно, в темноте никто ничего не увидит. А летние ночи коротки, так что нужно спешить!

В сам эллинг я попадал через подвал и основное здание мастерской. Учитывая, что никаких окон в помещении с «Муреной» нет, и увидеть, что в нём происходит снаружи невозможно, оказавшись в эллинге, я спокойно включал свет и приступал к доводке машины.

Работа над «Муреной» шла полным ходом. Основные труды «по железу», наши мастера, под чутким руководством дядьки Мирона, закончили ещё в первые две недели после прибытия дирижабля в построенный для него эллинг. Так что, мне оставалось лишь нанести необходимые рунные связки и подключить их к корабельной системе управления.

Первым делом, я проверил надёжность рунники «перевёрнутой» насосной системы, благо подобный «изыск» изначально предусматривался её конструкцией. Это я знаю наверняка, поскольку точно такие же насосы установлены на «Фениксе» и «Резвом», собственно, именно поэтому я и остановил на них свой выбор. Правда, на «ките» Гюрятинича их шестнадцать, а на «Мурене» только два, но так и размеры этих дирижаблей несопоставимы.

Следующим шагом стала доработка рунескрипта укрепления, нанесённого рабочими верфи в соответствии со стандартами каботажного флота, точнее превращение его в полноценный «китовый» набор. Травление на металле обшивки дополнительных рунных цепей, в том числе, связывающих укрепляющий рунескрипт с системой энергонакопления, нанесение подходящей по цвету краски, чтобы скрыть травленый рисунок… всё это отняло у меня пять ночей. И ещё столько же я убил на рунескрипт, который должен заменить «Мурене» двигатели. Шестнадцать цепочек нанесённых на стальные «пояса» купола по секторам, протянулись от носа до хвоста, и замкнулись на довольно сложном механизме в недрах технической палубы. Ещё три ночи ушли на подключение получившейся системы к корабельному управлению. Дело осталось за малым. Накопители. Но их создание пришлось отложить до окончания сессии. Учитывая, что до этого момента оставалось совсем немного времени, я решил не терять его зря, и оставил в конторе записку для дядьки Мирона. Чтобы на следующую ночь увидеть в подвале мастерской здоровый металлический ящик на каменной подставке. Не забыл, значит. Хорошо…

Проверив линию, подведённую от энергосборника мастерской в подвал и, убедившись, что она рабочая, я уже было принялся чертить на толстенных стенках ящика эскизы будущих рунескриптов, когда чувство опасности взвыло, заставив меня откатиться в сторону. Не вышло!

— Ай — яй… пусти!

— Стоять, поганец! — Рявкнул дядька Мирон, продолжая выкручивать мне ухо. Больно, чёрт!

— Да стою я! Стою! — Взвыл я, чувствуя, как несчастные хрящи сворачиваются штопором. И ведь не вырваться. Махом без уха останусь.

Наконец, экзекуция была закончена, и опекун разжал стальную хватку. Осторожно коснувшись пострадавшей части тела, я непроизвольно зашипел. Щиплет, горит… бр — р.

— Ну а теперь, поведай мне, юноша, какого чёрта ты здесь делаешь? — Нависая надо мной, прогудел явно разъярённый опекун.

— Работаю. — Буркнул я.

— Кирилл… ты… а! — Махнув рукой, дядька рухнул на стул и уставился куда‑то в сторону. Молча. Но через пару минут, он, вроде бы, пришёл в себя и заговорил усталым и тихим голосом, напугавшим меня куда больше недавнего рычания. — Ты хоть понимаешь, какой опасности сам себя подвергаешь, приходя в мастерскую? Агентов Гросса ловят уже полгода и до сих пор всех не выловили. Несдинич рвёт и мечет, его контора уже потеряла несколько человек! Я, вообще, с трудом представляю, как нам удалось уговорить его разрешить тебе сдачу экзамены в училище в такой обстановке. Ладно, твою пассию никто не знает, и где ты живешь, соответственно, тоже неизвестно, в училище тебя прикрывают «географы», но это… да любой мало — мальски интересующийся человек свяжет с нами эту мастерскую. И ты сам сюда идёшь! Без защиты, без прикрытия, Кирилл! Сдохнуть хочешь? Или думаешь, в Рейхе тебе приготовлен королевский приём? Какого чёрта ты творишь?!

Последние слова, дядька Мирон чуть ли не проорал. А ведь как тихо начал, да… И вновь замолк, сверля меня сердитым, очень сердитым взглядом. Я тяжело вздохнул.

— Я должен как можно быстрее закончить «Мурену».

— Должен? Кому? Зачем? — Опекун, выдохшись, вновь перешёл на нормальный тон. В ответ, я только пожал плечами, и дядька Мирон прищурился. — Что, опять твоё чутьё?

— Наверное. — Кивнул я. — Может, это и глупо, но я предпочитаю доверять своим ощущениям. А они просто‑таки пинками меня подгоняют. Впрочем, есть ещё кое‑что…

— Вот как… — Протянул дядька Мирон. — И что же это?

Я протянул ему недавно полученное письмо и опекун, хмыкнув, погрузился в чтение. Минут через десять он закончил и, медленно сложив листы в конверт, протянул мне.

— Это правда?

— Не замечал за Клаусом тяги к бессмысленной лжи. — Пожав плечами, ответил я.

— Ну, почему же бессмысленной? — Медленно, словно нехотя, протянул дядька Мирон. — Очень неплохой способ заставить нас расслабиться… Впрочем, изложенные здесь факты легко проверить. А вот как прикажешь с тобой поступить? Раньше не мог мне это письмо показать?

— Понять и простить? — Обречённо вздохнув, предложил я.

— А потом догнать и накостылять. — Фыркнул дядька Мирон. Вроде бы отошёл… Хотя радости в его голосе не прибавилось. Оно и понятно. Если письмо не врёт, то… скорее всего, наши проблемы совсем не там, где мы думали. И не то, что мы таковыми считали. А это плохо. Очень.

Глава 2. Гордость, она такая

— Вы уверены, что это будет лучший момент? — Медленно проговорил гость, исподлобья глядя на хозяина кабинета, с удобством расположившегося в глубоком кресле… и даже не предложившего визитёру присесть.