Как стать писателем (2-е изд.) - Юрий Никитин

Кстати, убирайте и такие сорняки, как «потом» и «его». Без них текст все-таки яснее, чище, опрятнее.

И, конечно, фраза безобразна гусеничностью. Сейчас в хорошем издательстве сразу в шею автора, который дает подряд столько глаголов: «сбросил, оказался, снял, провел…» Это даже ниже уровня успевающего школьника. Современные требования не такие уж и строгие, но все-таки даже средний автор знает о третьей точке (не пятой). Т.е. если, к примеру, вместо слов: «и с усталым видом провел бледной худой рукой по голове» это же самое сказать не линейно, а, к примеру, «рука его (!) поднялась к голове, бледная худая ладонь пригладила волосы», то вся фраза станет намного более объемной.

Это, знаете ли, аксиомы. Но известно и то, что во времена Бунина мировой рекорд по поднятию тяжестей был на том уровне, что сейчас повторяют школьники-старшеклассники. Так что вам писать надо получше Бунина. Бунину можно было писать так т о г д а, а сейчас бы уже нещадно правили. А то и вовсе не приняли бы такие тексты.

Фразы-гусеницы – вторая чума молодого писателя после слов-сорняков. Избавляться от них труднее, потому что надо не просто выпалывать, а исправлять.

К счастью, это нетрудно.

Пишу и вижу, как эстеты морщат нос, это напоминает эпизод, когда на концерте муж, глядя на выступающую молодую певицу, говорит с восторгом: «Какая у нее ко­лоратура!», а жена: «Бесстыжий! Лучше слушай, как она поет!»

В этой книге говорю о кухне писательства, а те, кто не желает видеть кухню, возмущаются тем, что препарирую высокое и красивое, алгеброй гармонию… Если это исходит от читателей, то по-своему правы: за столом не говорят о кухне, что, понятно, может отбить аппетит, на столе все должно смотреться красиво.

Однако те, кто учится готовить, кто хотел бы постичь тайны мастерства приготовления очень вкусных вещей, должен заранее смириться, что будет видеть не только прекрасно зажаренного гуся, уже с коричневой хрустящей корочкой, исходящего умопомрачительным запахом, начиненного разваренной и поджаренной гречневой кашей, яблоками, обложенного обжаренными перепелками, но и тушку только что зарезанной птицы, в мокрых окровавленных перьях, обосравшуюся в жуткую минуту, когда ее ножом по горлу, и что нужно будет ее ошпаривать, удалять перья и т.д.

Неважно, что видите и кухню тоже, зато читателю подаете уже готовое блюдо. От вас зависит, насколько оно ему покажется удачным.

Итак, подведем итог. Один из первых вопросов, на которые должен ответить себе автор, прежде чем начинать писать: а зачем? Не в житейском смысле. Здесь все понятно: чтоб бабок побольше, а потом вина, баб-с и жену соседа. А в, так сказать, более высоком. Что хотите сказать этим рассказом или романом?

Просто захотелось написать милую сценку? Описать свою жизнь? Или интересный случай? Чью-то интересную жизнь? Если так, то эти вещи сразу обрекаете на забвение. Это, конечно, не значит, что если выберете новую и гениальную идею, то вашему роману суждено бессмертие, там впереди еще много подводных камней, но, по крайней мере, есть шанс на бессмертие, а вот если пишете бесцельно, то шансов нет вообще. Никаких. А чудес не бывает, как бы ни хотелось.

Да, были такие авторы, даже прекрасно владели слогом, но сейчас забыты, а всех их знаем только под общим названием «бытописателей». Литература, как и все созданное человеком: наука, политика, спорт, экономика, этс – к чему-то зовет, тащит, от чего-то предостерегает, не пущает, развивает.

Т.е. вы обязательно должны определиться: вы за большевиков аль, напротив, за коммунистов, за культуру или прогресс, за Тьму или Свет, за Добро или Зло, за рыцарей или драконов, хотите ли, чтобы ваши дети учились с неграми в одной школе или же предпочитаете апартеид? Ибо в каждой вещи великих это обязательно присутствует, у кого явно и в лоб, у кого-то вкрадчиво, у кого-то совсем шепотом, вроде двадцать пятого кадра, когда после прочтения книжки чувствуешь, что начал смотреть на знакомые вещи как-то иначе…

Ну а если о сверхидее, то это просто надувание щек перед простаками и женщинами. Сверхидея – та же идея, только сказанная с придыханием, с приподниманием себя, любимого, на цыпочки, с ударением на слове.

Словом, сверхидея – это для непрофессионалов.

Без идеи нет произведения, потому не стоит ничего начинать, пока не определитесь ясно и четко: для чего, зачем, что именно хотите сказать и на какие свершения подвигнуть читающего?

Великая вещь Word, многих научил грамотности, да и мне, честно говоря, подсказал, как надо писать некоторые слова, а то я привычно писал «черезчур» и «жолуди» и не понимал, почему этот дурацкий комп подчеркивает эти простые и понятные слова. Щелкнул правой кнопкой мыши, чтобы посмотреть, чего эта железяка хочет, и поразился, что, оказывается, нужно – «чересчур» и «желуди», как будто я не человек, а не знаю что, москаль, к примеру, что даже «пыво» не может сказать, как люди.

Но и слишком доверять этому усердному помощнику тоже рискованно. Вот сейчас уже я за ним усердно выправляю. Упорно, сволочь, вместо знаменитого суперкомпьютера «Блю Джин» пишет «Блюю Джин». Так вот и может пролететь незамеченным, потому что «блю» подчеркивает пожарным цветом и требует принять меры к исправлению, а «блюю» идет тихохонько.

На корректоров не больно рассчитывайте, как раз такой шедевр и пропустят. Зато не пропустят читатели. Эти гады ничего не пропускают!

Самый строгий и придирчивый корректор – вы. Иначе не стоит начинать.

Был такой проект, достаточно успешный, развившийся из романа «Княжеский пир», о богатырях князя Владимира и его знаменитых пирах. Тогда около десяти молодых ребят, до того не имевших книжек, написали романы, объединенные этой темой, те были изданы в одной серии.

Я принимал участие в становлении серии, в Корчме иногда подсказывал, предостерегал, кивал на какие-то находки, которые проходят незамеченными.

Вот одно из тех писем, сохранилось:

Авторам КП: никогда, НИКОГДА не поддавайтесь на совет доброжелателей типа «пишите только о том, что знаете». При всей его слесариной очевидности, он порочен уже тем, что зачеркивает не только фантастику, но литературу вообще. Добавление еще одной доски в забор – не литература. Это зарабатывание на писанине, но не литературе.

Литература – это новые темы, идеи, образы, характеры. А новое обязательно с торчащими углами, сучьями. Писатель – это конструктор, архитектор, а не образцовый столяр, что из года в год выдает одинаковые и потому безупречные табуретки. Ну ладно, если кого-то это обижает, то назовем и этого столяра писателем, но тогда введем градации или ступени для писателей. Так вот, я хочу, чтобы вы сразу делали Литературу.

И не обращайте внимания на этих… среди которых немало вполне хороших и искренних людей. Ну не дано им больше, а развиваться дальше не хотят и не умеют. Им и так хорошо. Они уверены, что уже достигли вершины. Может быть, и в самом деле достигли. Своей вершины, естественно, своего потолка.

Любая утопия в сто тысяч раз… неизмеримо!… ценнее лучшей из антиутопий, ибо нечто ПРЕДЛАГАЕТСЯ! Любой роман с любой мыслью ценнее любого романа без мысли, хотя всем нам иной раз приятно почитать порнушку или ладно скроенный боевичок. В любом случае это от вас не уйдет :-)) Если не получится делать Литературу. Но штурмовать надо сразу самую высокую и сверкающую вершину!

С хорошего коня, как уже говорил, не стыдно и упасть. Но зато не будет грызть червячок: мог бы, мог стать Лучшим из лучших, но не осмелился, всю жизнь ходил по протоптанным дорожкам!

Насчет заданности сразу поднимается волна, что это-де не литература. Что писать надо так, когда автор сам не знает, куда он придет. Вот пишет себе, а куда герои идут, то идут, а сам автор вроде бы за ними только следует :-). Этот детский подход объявляется единственно литературным методом. А все остальное – ремесло, что ничего общего не имеет с творчеством.

К сожалению, знавал достаточно взрослых авторов, которые этой хренью кокетничали, хотя, как потом выяснялось, все-таки врали. Пишут профессионально, составляют на отдельном листочке план, расписывают, кто кого зарежет, куда пойдут и чем закончится роман, вывешивают перед глазами, чтобы ни на шаг в сторону, однако же в интервью рассказывают, что начинают писать, сами не знают, о чем, а куда герои пойдут, туда и они за героями…

Ну не принято в двадцать первом веке говорить о музах и Пегасе, однако же страсть как хочется выделиться из всего этого серого быдла, прикрикнуть, подражая классику: «Умолкни, чернь непросвещенная!» – вот и придумали хитрый ход насчет героев, что идут сами по себе, автор же следует за ними, то есть опять же Божественная воля ведет руку автора, опять же пишет не он, а Высшая сила, а он – Избранный, Особый, слушает глас богов…