Имперские Коммандо : 1 : Пятьсот Первый - Карен Трэвисс

- Это значит захватить и Мирда.

- И что? Продувайте вентиляцию дважды в час.

Атин хлопнул Скирату по наплечнику.

- Сделаем. Увидимся позже.

- Это тоже маленькое чудо. - заметил Скирата, когда тот ушел. - У него и Вэу была вражда, всерьез, до смерти. Вэу наградил его этими шрамами. Но они заключили перемирие. Чего только не бывает.

Най осторожно потерла нос, надеясь что Скирата не заметил слезы.

- Кроме примирения со Стражей Смерти.

- У этого вероятность из разряда "когда река в гору потечет". Нет.

Скирата сошел вместе с ней по рампе, с последним контейнером яиц, и закрыл люк. С чего он мог начать? Но ей нужно было знать - действительно ли она им подходит. Хотя здесь и безо всяких обсуждений, похоже, царило молчаливое согласие с тем, что Най с ними навсегда.

- Ты хочешь обосноваться здесь? - спросил Скирата.

Най моргнула пару раз.

- Я думала, что это уже так...

- Я имею в виду - стать Мэндо. В полном смысле слова. - Он подумал, что касается деликатной темы, для того, чтобы то, о чем он действительно её спрашивает, выглядело само собой разумеющимся. Это он решил пропустить, не желая разбираться прямо сейчас с эмоциональными осложнениями. - Я к тому, что между нами и ними так много старой вражды, что и тебе надо будет быть настороже.

- Конечно. - Най порылась в жилете и что-то вытащила. Стопка кредитных чипов. Она открыла один из кармашков на его поясе и ссыпала туда чипы. Каждый раз, когда она касалась его рукой, он замирал и не знал как отреагировать. - Не хочу сделать оплошность в загородном клубе Келдабе.

Скирата старался быть с ней непринужденным.

- Я же сказал тебе оставить кредитки. Никто и не думал, что ты зажмешь сдачу.

- И я её возвращаю. Кстати - ты отлично работаешь карманником. Теперь насчет Стражи Смерти: пытались выгнать Джастера Мерееля потому, что ему нужен был закон и порядок, а это ломало им игру. Потом - война за передел влияния. И они убили родителей Арлы, за то, что они предоставили Джастеру убежище. Я правильно поняла?

Скирата был рад, что она не сказала "гражданская война". Война - это дело солдат, людей знающих дисциплину и честь. Стража Смерти была просто криминальной швалью, которой случилось жить в одной системе с ними, а вовсе не настоящими мандалорианцами.

- Неплохо. - сказал он. - Они рядились под патриотов, которые хотят возвращения старых добрых времен империи Мэндо, но это было просто прикрытие для организованной преступности.

- Но у вас-то нет настоящего правительства, как у других рас. У вас есть это вольное собрание кланов, и есть глава этого собрания, который появляется на работе время от времени, и не издает законов. Как Стража Смерти может устроить переворот? Тут переворачивать нечего.

- Они могут уничтожить нашу суть.

Най хмыкнула.

- Да? Ну, удачи им в этом занятии...

- У нас в прошлом были времена, когда мы позволяли гнилым Манд'алорам вести нас по скверному пути. Такое случается, Най. Идеи пускают корни. Целые цивилизации, не особо задумываясь, уступали им - потому что это же просто идеи, верно? Такие простые и безобидные. Но они дрались бы до смерти, если бы явилась армия вторжения и попыталась навязать им эти взгляды. Мы не видим, как прорастают дурные идеи, до тех пор, пока они не начнут приносить зло.

Пока что это было всем, что ему требовалось сказать. Най достаточно полюбовалась на Арлу, чтобы усвоить мысль о том, что Стража Смерти творила жестокости, и это само по себе уже было веской причиной для вражды.

На вешоковом столе дома расположился впечатляющий выбор скраан'иказе - набор маленьких, вычурных закусок, которые можно было растянуть на несколько часов. Они выставлялись в особых случаях - от свадеб до похорон, а порой - на то и другое одновременно. Джилка, Корр и Руу уже трудились над жареным мясом. Скирата открыл одну из бутылок тихаара со стола.

Най оглядела щедрый стол.

- А Утан не посчитает это несколько... несоответствующим? Я хочу сказать... это смахивает на праздненство...

- Так у нас принято. - Скирата взял одно из печений. - Шерайшой бал эй'хан. Нельзя отделить одно от другого.

Это должна была быть вечеринка по поводу возвращения домой Дармана и Найнера. Скирата не видел ничего странного в том, чтобы совместить её со вполне уважительным трауром по народу Утан. Вся жизнь состояла из резких контрастов; ты не можешь оценить радость, не узнав горя. Счастливые гости на трапезе такого рода были напоминанием для несчастных, что жизнь однажды снова будет радостной, а скорбящие напоминали тем, кто праздновал, что не следует упускать выпавший им миг жизни. Это собрание было посвящено утверждению жизни, поиску положительной стороны в настоящем.

Это было очевидно любому Мэндо. Скирата хотел, чтобы это стало очевидно и Най. Он до сих пор не собрался спросить её - справляла ли поминки она, и понимал, что он многого не знает о её жизни. И чем лучше он узнавал её, тем труднее ему было заговорить о её погибшем муже.

Лазима вынырнула из кухни с подносом, полным миниатюрных печений с заливкой из варенья, такого яркого и прозрачного, что они выглядели словно драгоценные камни. Она была замечательной поварихой.

- Налегайте. - пригласила она. - Остальные подтянутся, как только почуют запах еды. Хайли сетаре. Набивайте желудки.

- Где все?

- Джайнг умчался играться с чипом. - Она проглотила одно печенье и с довольным видом облизнула пальцы. - Кина Ха повела Кэда на прогулку - пусть набегается.

Скирата встревожился.

- Вы дали каминии уйти с ним? - Он сразу же пожалел о сказанном. Но это говорило ему, что его ненависть к каминоанцам и сейчас также прочна, как страх ошибки у Ордо, и точно так же неуязвима для рассудка и аргументов.

- Ей тысяча с чем-то лет, Кэл'буир. - Лазима взяла его под руку, словно старика, и с усмешкой поцеловала его в щеку. - Куда она убежит? Они во дворе, кормят нуну.

А Дар и Найнер в световых годах отсюда.

Скирата старался не углубляться в эти мысли. Они живы, и они сделали собственный выбор. Но здесь был Кэд, и Кэд все ещё думал, что папа уже летит домой. И пока Дарман и Найнер были не здесь, а за линией фронта - Скирата не мог чувствовать себя в мире и покое.

И я оставлял своих детей, чтобы раз за разом уходить на войну...

В чем была разница? С ними оставалась его жена. У Кэда здесь был целый набор матерей, минимум дюжина дядек, и дедушка в придачу. Алиит ори'шиа тал'дин - семья больше, чем родство. Дару не требовалось всё время быть здесь, чтобы любить и защищать Кэда. Но дело было не только в этом. Дело было в Этейн и попытке исцелить эту рану.

Скирата всё ещё не мог разобраться, чья же это была рана. Он подозревал, что его это тревожит куда больше, чем Дармана. Пепел Этейн не давал ему покоя. Он подошел к шкафчику, где стояла урна с прахом, и посмотрел так, будто она была заперта внутри.

Это было странное чувство для мандалорианина, в обществе, которому приходилось обходиться без кладбищ и прочих постоянных мест почтения ушедших; мертвых не было рядом, и связью между ними и живущими служила часть брони - или световой меч. Но Этейн, в представлении Скираты, словно бы застряла в каком-то чистилище, ожидая пока Дарман не развеет её прах, и не освободит её.

"Стать единым с Силой" не имело с этим ничего общего. Джусик всегда так говорил.

- Прости, Эт'ика. - проговорил Скирата. - Можешь ещё немного подождать Дара? Он это сделал ради мальчика.

Когда он закрыл дверцы и обернулся - позади него стояла Най. Она потрепала его по руке.

- Позову Утан. - сказала она. - Я начинаю понимать. Шерайшой бал эй'хан

Скирата чувствовал как медленно уходит оцепенение от рухнувших надежд, и как в нем начинает пониматься гнев. Он был зол на Дармана - за то, что тот заставил всех пройти через это, когда он мог просто уйти. Здесь твой сын - это, что не тянет тебя домой? Как ты мог так с ним поступить? Это здорово напоминало эволюцию горя - шок, потом гнев а затем боль, самообвинение и иррациональные перепады настроения, до тех пор, пока ты не примешь, что это было, есть, и ты должен жить с этим, или не жить вообще. Скирата боролся со знакомыми чувствами, даже зная, что ему всё равно придется пройти через эту бесполезную последовательность эмоций. Но на этот раз те, кто был им потерян, всё же могли вернуться. Это была не смерть. Он должен был помнить об этом.

Я хотел, чтобы они были так же свободны, как все. Я хотел, чтобы у них был выбор. Что ж, он у них есть. И они выбрали. А если мне он не понравился - жаль, но что поделать...

Он знал это - разумом. Но сердце упрямо сопротивлялось знанию. Он заставил себя сосредоточиться на зале, который наполнялся его семьей и... гостями? Пленниками? Друзьями? Он не знал. Он не уверен был даже в том, важно ли это.

Мой клан. Разве это само по себе не чудо? Никого из нас не должно было быть здесь. Отбросы, изгнанники, беглецы, никому не нужные жизни. И, каким-то образом, нам удалось заставить всё это работать.