Рожденная в Техасе - Джудит Гулд

Дженни молча внимательно слушала. Затем на ее губах появилась коварная усмешка.

— Да, уж мы постараемся.

Как только их четверка вышла из магазина, Дженни поморщилась.

— Чем теперь займемся? — проворчала она.

Ред[10] Бререр поддел ногой камешек и стал следить, как тот запрыгал по дороге, вздымая облачка пыли. Ред был небольшого роста, коренастый, прозвище свое получил из-за копны ярко-рыжих волос, выбивавшихся из-под кепки. Вид у него был вечно недовольный.

— Может, в кино податься? — предложил он.

Дженни посмотрела через улицу на розовый дом и покачала головой.

— Тетя разрешает нам смотреть фильм только один раз, а мы его уже видели. Кроме того, я уже истратила свои карманные деньги. Тетя дала денег на содовую при условии, что я возьму с собой ее. — И она кивнула в сторону Элизабет-Энн.

Ред посмотрел на нее украдкой.

— Ты ведь работаешь в кафе, ну и оставляла бы себе кое-что, тут немного, там немного.

— Шутишь? — качнула головой Дженни. — От тети ничего не утаить. Она всегда знает, сколько должно быть денег, если я не додам хоть одну монету, она все равно узнает. Не понимаю, как это ей удается. Но это правда.

По лицу было видно, что Ред разочарован.

— Надо придумать, чем заняться, — пробормотал он.

— Я знаю, что мы будем делать, — сказала Ло-ренда, беря Дженни за руку.

— Тихо, — оборвала ее подруга и повернулась к Элизабет-Энн, стоявшей поодаль.

— Водой я тебя напоила, моя миссия на этом заканчивается. А теперь иди отсюда, ты нам не нужна.

Элизабет-Энн посмотрела по очереди на каждого. Только Ред, казалось, немного смутился. Она пожала плечами и медленно пошла прочь, засунув руки в карманы и опустив голову. За ее спиной послышался шепот и взрывы смеха.

Девушка почувствовала, как лицо ее вспыхнуло. И тут, словно ее что-то подтолкнуло, она подняла голову и посмотрела на розовый дом. От ее смущения не осталось и следа. Она гордо подняла голову и уверенно направилась к кафе, в ней проснулось чувство собственного достоинства.

Заккес стоял у окна и смотрел на улицу, одной рукой он придерживал занавеску, а другую заложил за спину. Внизу на улице стояли юноша и две девушки, с ними была и Элизабет-Энн, от которой они явно хотели отделаться. У него сжалось сердце, когда он увидел, как она одиноко шла по улице, руки в карманах, вся поникшая, словно увядший цветок.

Взгляд его, полный сочувствия, был устремлен на девушку. Голубые глаза подернулись влагой и стали еще ярче. Заккесу нестерпимо хотелось броситься вниз, чтобы обнять ее и успокоить.

Он сказал бы ей: «Забудь о них, у тебя есть я».

Но сейчас он не мог позволить себе этого. Его ждало важное дело, и нельзя было терять времени.

Взглянув на свои карманные часы, Заккес решительно захлопнул крышку. Следовало поторопиться, он ни в коем случае не должен был опаздывать: мисс Клауни приложила столько усилий, чтобы состоялась сегодняшняя встреча. Кроме того, успокаивал он себя, они увидятся с Элизабет-Энн, когда он вернется. Свидание было назначено в маленьком парке, у эстрады, в конце Мейн-стрит. А теперь времени оставалось ровно столько, чтобы принять ванну. Его ждали для беседы на ранчо Секстонов. Найти работу здесь, на юго-западе Техаса, было большой проблемой даже для образованного человека.

Когда спустя двадцать минут Заккес ехал по проселочной дороге в кабриолете, который одолжила ему Эленда, он заметил Дженни и ее знакомых — они направлялись в противоположную сторону, к полуразвалившейся лачуге на краю города. Еще через полчаса он подъехал к просторному дому Секстонов за пять минут до назначенного часа.

Привязав лошадь и отряхнув одежду от пыли, Заккес легко поднялся по ступеням. Тяжелую двустворчатую дверь открыла ему прислуга-мексиканка и бесконечными прохладными коридорами провела его к кабинету Текса Секстона. Открыла перед ним резную дверь из мореного дуба и пропустила в комнату.

— Мистер Секстон скоро вернется, он на охоте. — Она вышла, закрыв за собой тяжелую дверь.

Заккес остался один.

Его поразили переполнявшие кабинет запахи: причудливая смесь кожи, дерева, кубинских сигар, различных масел и воска для седел. Заккес пересек кабинет и посмотрел в окно. За сараями и амбарами мирно пасся скот. Больше он ничего не увидел: послышался тяжелый конский топот, и во двор въехали несколько всадников. Они проворно соскочили на землю. Одна лошадь без седока тащила волокушу с тушей оленя.

Значит, так. Действительно, часть своей земли Текс Секстон заселил дичью и использовал как охотничьи угодья, о чем говорили в городе. Заккес смотрел, как несколько рабочих подошли к волокуше, отвязали оленя и потащили в сарай. Затем за его спиной открылась дубовая дверь, и он медленно обернулся.

— Сейчас займемся вами, — сказал Текс Секстон без всякого приветствия, словно отметая все церемонии взмахом мозолистой руки. Обмена рукопожатиями ждать не приходилось.

Заккес стоя наблюдал, как Текс налил себе в стакан бербона[11], выпил, глубоко вздохнул и с размаху поставил стакан на буфет. Пройдя к одной из обитых черной кожей и украшенных блестящими гвоздями кушеток, он с разгона уселся на нее, закинув ногу на валик, и молча, пристально уставился на стоявшего перед ним молодого человека. Тело его расслабилось, но взгляд проницательных глаз оставался сосредоточенным и цепким.

Заккес, в свою очередь, изучал хозяина кабинета. Его удивило, как он одет — мешковатые брюки из плотной шерстяной ткани, заштопанная рубаха в красную клетку с накладными карманами и сильно изношенные ботинки. Меньше всего одеждой походил он на владельца богатейшего ранчо.

Секстону было уже под пятьдесят, но он сохранял свойственные молодости живость и энергичность. Седина заявила о себе лишь у висков, тронув его темные, густые, зачесанные назад волосы. Текс был высок ростом и широк в плечах, однако двигался легко и быстро. Узкое его продолговатое лицо было темным от загара, мелкие морщинки избороздили кожу, плотно обтягивавшую скулы, уголки большого рта были слегка приподняты, а тонкие губы трогала насмешливая улыбка. Чуть оттопыренные уши придавали его лицу обманчиво простоватый вид. Этот человек производил впечатление на окружающих, держался он свободно, надменно и самоуверенно, взгляд его больших, темных, глубоко посаженных глаз был взглядом хищника. Этот человек знал себе цену и мог за себя постоять. Сидевший перед ним человек олицетворял собой понятие «власть», и Заккес это чувствовал.

— Итак, вы и есть тот молодой человек, которого мне рекомендовали? — наконец заговорил Текс, растягивая слова. — Ваше имя?