Быть лучшей - Барбара Брэдфорд

Младшая и старшая дочери Эммы Харт. Обе рождены вне закона, и связывает их, пожалуй, только это да еще глубокое сострадание, которое Дэзи испытывает к старшей сестре. А между ними – средняя, законная дочь, тетя Элизабет. Все еще красавица, волосы как вороново крыло и выглядит вдвое моложе. Нынче она совершенно неотразима в серебряной парче и королевском уборе из рубинов, изумрудов и бриллиантов.

Эти трое были единственными детьми Эммы Харт, приглашенными на вечер. Ее сыновей, Кита Лаудера и Робина Эйнсли с женами Пола не позвала. Предатели, они давно стали персонами «нон грата», как и их дети Capa и Джонатан, пошедшие по стопам родителей.

«Гадюшник» – подумала Пола, вспомнив, что именно это слово употребляла бабушка. И она была совершенно права. Пола встряхнула головой, прогоняя мысли об этих выродках, взяла бокал с шампанским, отпила немного.

Прием подходил к концу. Пола подумала, что завтра только и будет что разговоров о ее бале – первом в ряду торжественных мероприятий, приуроченных к шестидесятилетию «Харт». Газеты будут полны сообщениями о нем. Потрясающий интерьер, великолепная кухня, тончайшие вина, модные платья, королевские украшения, знаменитости, Лестер Лэнин со своим оркестром – словом, блеск. Блеск с большой буквы – именно то, что всегда привлекает и публику и прессу.

Да, Пола была довольна. Реклама сейчас была нужна, как никогда. Она улыбнулась про себя. Был конец 1981-го. Канун Нового года. И, как она надеялась, начало новой эры – эры Расцвета того дела, которое основала ее бабушка.

Откинувшись на спинку стула, Пола молчаливо пророчествовала: в наступающем десятилетии ее магазины достигнут невиданных ранее высот. Она обязана добиться этого – таков ее долг перед бабушкой, которая беззаветно верила в нее, и перед собственными дочерьми, которые когда-нибудь унаследуют семейное дело.

Неожиданно поток ее мыслей был прерван Шейном, который только что болтал с Джейсоном Рикардсом и Майклом Каллински, но вдруг обратился к ней.

– Эй, малышка, ты отвлеклась. – Он взял Полу за руку, нагнулся к ней. – Теперь ты можешь успокоиться. Вечер прошел превосходно, все прекрасно провели время. Чего же еще желать?

Она весело улыбнулась.

– Ну разумеется, милый. И я так рада, что выбрала бальный зал «Клариджа», а не маленькие гостиные в «Ритце». Так гораздо лучше.

Шейн кивнул и тут же не то застонал, не то рассмеялся:

– Ого! Вот и Майкл! Похоже, нам с тобой сегодня не поговорить. А ты ведь только присела.

– Да, дел у меня сегодня по горло. Конечно, это немного утомительно, но ведь я хозяйка, Шейн, надо быть на высоте. – Губы Полы изогнулись в улыбке. – По-моему, я натанцевалась сегодня на весь будущий год. Надеюсь, во всяком случае, что в ближайшее время отплясывать не придется. И прошу тебя, проследи, чтобы я ничего в этом роде больше не планировала. – Глаза Полы сияли.

Шейн с любовью посмотрел на жену. Он восхищался ею. Пожалуй, давно уже она не выглядела так чудесно. На Поле было элегантное прямое вечернее платье из темно-синего бархата с длинными рукавами и круглым воротником, изготовленное специально для нее в доме моды Кристины Краутер и подчеркивавшее изящество ее фигуры. К плечу была прикреплена брошь, которую Шейн заказал у парижского ювелира Алана Бушерона. Целиком сделанная из сапфиров, она, как и сапфировые серьги, прекрасно гармонировала с цветом ее глаз. Он подарил ей этот набор на Рождество и сразу понял, что попал в точку, хотя она и ругала его за расточительство.

– Ведь ты построил мне оранжерею для орхидей, – говорила она. – Этого вполне достаточно. – Он засмеялся и сказал, что оранжерея – это подарок не только от него, но и от детей. Они тоже принимали в этом участие.

Майкл остановился рядом с Полой.

– Пойдем разомнемся, старушка. Ты обещала мне медленный танец, а они вроде как раз такой и собираются сыграть. Может, единственный за весь вечер.

Он схватил Шейна за плечо:

– Ты как, не против?

– Еще как против, – отшутился Шейн. – Но для тебя чего не сделаешь?

– У Филипа жена красотка, – сказал Майкл, скользя с Полой по паркету бального зала. – Везунчик.

– Точно, – согласилась Пола.

– Хотя он нашел то, что ты потеряла.

– В некотором смысле это так, – засмеялась Пола и, обернувшись, посмотрела на Филипа с Маделиной, танцевавших неподалеку. – Но я никогда раньше не видела его таким счастливым. Это верно, я потеряла свою лучшую сотрудницу, зато приобрела замечательную невестку.

– Гм, – промычал Майкл, привлекая к себе Полу. Впрочем, он тут же одернул себя и отстранился, понимая, что это игра с огнем. Присутствие Полы будоражило его. Так что танец представлял для него известное испытание. К тому же кое у кого могли развязаться языки. И еще – хоть Шейн и был добродушен, похоже, он весь вечер наблюдал за Майклом. Впрочем, если он и подозревал Майкла в неблаговидных намерениях, то сама Пола ни о чем таком не догадывалась. Ей и в голову не приходило, что Майкл может глядеть на нее как на женщину. Она по-прежнему считала его приятелем, другом детства, человеком, на которого всегда и во всем можно положиться. Собственно, он сам хотел, чтобы так оно и было.

– Но Мэдди не собирается бросать работу, когда они вернутся в Сидней, – говорила между тем Пола. – Я назначила ее исполнительным директором австралийского отделения «Харт». Она будет заниматься галантереями в гостиницах Шейна. Хотя, что верно, то верно – в Нью-Йорке мне ее будет не хватать, это я заранее знаю. Но мне так хочется, чтобы она была счастлива… и это главное. – Отстранившись от Майкла, она улыбнулась и закончила: – Знаешь ли, они без ума друг от друга.

– Ну, это видно.

Некоторое время они танцевали молча.

У Майкла заскребли кошки на душе. Ему захотелось такого же семейного благополучия, как у Филипа Эмори. Но судьба распорядилась иначе. Валентина, его жена, была женщиной чересчур своеобразной, но ничего более подходящего он для себя не нашел. Майкл и сам бы не мог сказать, влюблен он в Полу или это пустое воображение. Ясно, что она влекла его. Но любовь ли это? Поди, знай!

Отгоняя эти мысли, Майкл сказал:

– А Дэзи и вовсе на седьмом небе от счастья.

– Конечно. Когда они поженились в начале декабря в Нью-Йорке и только потом объявили об этом семье, она была разочарована. Да и все мы тоже. Но главное для мамы, что ее бродяга-сын наконец-то бросил якорь в гавани.

– Я хотел устроить в их честь вечеринку, но Филип сказал, что они через два дня уезжают. Медовый месяц.

– Да. В Вену, Западный Берлин, а потом на юг Франции, на виллу Фавиолла.

– Там, должно быть, сейчас прохладно. Я думал, они поедут куда-нибудь, где потеплее. Например, на Барбадос, в отель Шейна.