Хромой странник - Тимур Рымжанов

– Люди меня Аредом прославили, но верят колдуну, коль пришли защиты искать, а я один в поле не воин, так что придется и старому и малому, всем, кто в силах меч или пику держать, ратному делу обучаться и крепость ставить. Тех ратников, кто из княжеской дружины побежит к нам, – а они побегут, – повторил я громче, заметив сомнение на лицах старейшин, – кто захочет против родни меч поднимать; почти из каждого рода самые лучшие княжескую повинность тянут, кого за долги, кого за какую-либо провинность забрали. Так вот, привечать таких будем, но глядеть за ними зорко – не с темными ли замыслами явились? Еремей! Будь добр, возьми это дело на себя. Собери всех хилых, убогих да недорослей. Обучи, направь во все стороны, чтобы знать, что творится в ближних землях, а то слепы и глухи мы в Железенке. Крепость поставим, многие захотят под крепкие стены уйти. А я гнать не стану: всяк, кто придет, найдет приют, так и передайте по всем дальним селищам. А ты, Еремей, каждого встреть, поговори да проверь через своих людишек. Когда лихие времена настанут, нам еще крепко повоевать придется, так что ни одним средством брезговать не стану. Вот только поторопиться нам следует. Чем скорее оборону да крепость наладим, тем тверже на своем стоять сможем. Купцы – те сами к нам придут, коль скоро узнают, что мы защиту, товар да склады предлагаем. Вот в их интересах сейчас и надо действовать. Привадим купцов, отобьем прибыль у князя да брата его. Пока они власть делить будут, много народу побьют. Кому по нраву придется, как с двух сторон давить начнут, а? Подадутся люди в нашу сторону. Так что думать и об этом надо. Куда расселять и чем помогать поначалу, а затем и к делу приучать. Берите все эти повседневные дела в свое правление, а оборонить Железенку от врага – то моя забота.

Сказано – сделано. Деды долгих разговоров держать не стали, сразу взялись за дело. Еремей начал верховодить, даже бывшего старосту понукать стал. Поделил мужиков на бригады и день ото дня перебрасывал на разные работы, как опытный прораб. Он-то толк в строительстве знал. Но и моего поручения не забывал, и скоро во все стороны от Железенки потянулись его люди, а возвращаясь, несли разнообразную информацию, дающую нам возможность быть в курсе событий, происходящих далеко за пределами нашего лесного «колхоза». Про себя я называл еремеевских людей стратегической разведкой. Под ее контролем были все караванные пути, большие деревни, церкви и монашеские поселения, торговые ряды в крупных городах, воинские формирования. Я организовал из молодых парней некое подобие разведгруппы. Совсем еще сопливые бесенята во главе с матерым охотником-мордвином стали окрест осматривать лес да бегать ко мне с докладом. Попутно они провожали и встречали людей Еремея. Случались дни, когда они умудрялись приносить мне свежие новости из самой Рязани. Так я узнал, что боярин Дмитрий просто вне себя от гнева за то, что я обещанную мне Ярославну увел прямо из-под носа поставленных им охранников. Разведчики докладывали, все больше по слухам, что собрался боярин идти ко мне с отрядом для серьезного разговора, но все как-то не решался. То ли дела его боярские сдерживали, то ли накапливал аргументы, против которых я ничего возразить не смогу. В любом случае, и у меня и у него было достаточно времени, чтобы подготовиться к встрече.

Я не сомневался в том, что он уже и не надеется получить дочь обратно, но наверняка намеревается выторговать отступные или еще какую выгоду от моего опрометчивого поступка, что-то вроде выкупа. Но я не готов был идти на уступки, хоть и не имел достаточных обоснований своих действий. Единственное, чем я мог его попрекнуть, так это данным княжеским боярином словом, но тоже не факт, что он признает за собой такие слова, и мои свидетели из крестьян ему не указ. Тем более что для разговора со мной боярин соберет целое войско из родственников со слугами, охранниками да княжескими наемниками, которые за возможность пограбить безнаказанно пойдут за кем угодно. А то, что при этом боярин обрастет дурной славой, его это меньше всего заботит.

А что у меня? Две сотни крестьян, земледельцев, мизер оружия и открытый со всех сторон поселок только с намеком на первые признаки оборонительных сооружений. Боя я ему не дам, да и аргумента серьезного в свою защиту не приведу. В их представлении я бесправный, пришлый варяг, ничем особым, кроме кривой людской молвы, себя не покрывший. Вот и выходит, что несладко мне придется в таком разговоре.

Я уже перебрал десятки всевозможных вариантов развития событий. И отступление, и бегство, даже коварный план с отравлением или мнимым проклятием был готов применить, но в конце июня пришли по берегу семь десятков бурлаков, и тянули они три больших струга, полных купеческого товара.

Вот уж кого я совершенно не ожидал увидеть так скоро, так это недавнего моего знакомца Рашида. Я-то был уверен, что только к осени он явится в наши края, а он меньше чем за три недели обернулся.

– Наслышан по пути о твоих подвигах, Аред. Вот поспешил вернуться. Не отошел от Мурома и на полсотни верст, как встретил сына, ведущего караван вверх по реке. Твоего заказа, конечно же, пока не выполнил, но, клянусь Аллахом, совсем скоро, еще до осени привезу тебе все, что обещал, да еще и в дар отдам, потому как хочу тоже предложить свои скромные старания к тому делу, которое ты так смело задумал свершить.

– Да, Рашид, задумал я большое дело. Зубами землю грызть буду, а свершу задуманное. Не для себя стараюсь, не за свои пожитки убогие. Знаю, что грядет, потому и спешу.

– Зато, посмотри, какой подарок, я тебе привез, – хитро улыбаясь, Рашид указал рукой в сторону берега. – В Муроме подобрал.

На берегу, у новой пристани растерянно стояла пестрая боярская челядь, среди которой я тут же узнал Маланью, няньку Ярославны, да тех незадачливых охранников, которых я запер в скотнике, когда пробирался к своей невесте. Был там еще десяток крепких мужиков.

– Как же так! – удивился я. – Боярин нянек со слугами прислал?

– Если бы… Выгнал их боярин на все четыре стороны, нищие, битые стояли на берегу. Не сберегли его дочку, вот и озлобили хозяина.

– Что и сказать, суровые нравы. Но коль скоро и моя вина в том есть, то и приму как положено. Пусть в мой дом идут да устраиваются, а то невеста моя хоть и хороша собой, а даже каши сварить не может – не боярское это, видать, дело, жениху Ареду похлебку варганить. А мне одному за всем не поспеть. Так что угодил ты мне своим подарком, а Ярославна-то как рада будет!

– Я счастлив, что оказал тебе с Ярославной такую небольшую услугу. Недолгим случилось наше расставание, мой друг Аред, прибыл я к тебе вовсе не из праздного интереса, а по важному делу. Мне с тобой торговые договоры станет выгодней совершать, нежели князю с его боярами откупные отсчитывать да отрубать по гривнам. Сын мой сказал, что сейчас даже в Этили на оружие большой спрос. А твои клинки я уже оценить сумел – пришлось испытать на деле. Так что в обмен на свой товар возьму их с большой охотой. У знакомого торговца три бочки пороха в долг взял, больше просто не смог. Это все тебе. Если ты к делу его применишь, как и говорил, то, стало быть, сила будет на твоей стороне. А мне, торговцу, скромному купцу, словно налиму, следует искать, где потише да пожирней. От князей и бояр хорошего договора да крепкого слова ждать не приходится, а твой товар да надежное слово – диковинка, вот и пойду на риск, не в ущерб прочим торговым делам. Теми у меня сыновья займутся, а я уж постараюсь с тобой хороший союз заключить для взаимной выгоды.