Очерки теории искусства - Герман Александрович Недошивин

Суть ленинских характеристик творчества Толстого заключается в подчеркивании именно этого момента. Великий художник, в соответствии с приведенной выше мыслью В. И. Ленина, обязательно отразит в своем творчестве существенные стороны, основные вопросы современной общественной жизни, их ведущую историческую тенденцию.

В. И. Ленин говорил о толстовской критике капитализма, подчеркивая, что великий художник гениально умел видеть противоречия буржуазного общества, но Ленин вместе с тем указывал, что Толстой в своем творчестве «отразил накипевшую ненависть, созревшее стремление к лучшему, желание избавиться от прошлого...» и что «эта критика действительно отражает перелом во взглядах миллионов крестьян».

Таким образом, правда жизни, которую отражает в своем творчестве подлинно великий художник, включает в себя момент глубокого проникновения в суть исторических тенденций эпохи, ибо в самом способе раскрытия жизни заложено и определенное о ней суждение.

Реализм предполагает раскрытие сущности данной социальной силы, следовательно, умение видеть в жизни передовое, растущее, а также отмирающее и уходящее.

Применительно к искусству умение видеть новое в жизни приобретает всю полноту своего развития лишь в искусстве социалистического реализма. Но было бы неправильно отрицать за реализмом прошлого способность различать передовые и отживающие тенденции жизни. Искусство прошлого не может, как правило, показать реальные пути преобразования жизни и достижения свободы и счастья людей в самой реальной действительности; художник-реалист в буржуазном обществе, подобно Л. Толстому, может быть сильнее в критике несправедливостей и пороков общественного строя, чем в пропаганде справедливых форм жизни, которые он представляет чаще всего лишь утопически. Сила утверждения у него — это прежде всего умение видеть значение народа, это сила защиты народных интересов, сила изображения борьбы честных передовых людей против мерзостей угнетения. Противоречие политического мировоззрения и творческого метода, нередкое у художников прошлого, приводит к наличию в их произведениях ряда иллюзий и исторических заблуждений. Но все же глубоко правдивое изображение действительности именно потому, что оно правдиво, включает в себя и изображение новых общественных сил или тенденций, положительных героев современности. Коль скоро реалист видит в окружающей его действительности социальные несправедливости, общественные уродства и т. д.,—  а он не может не видеть их в капиталистическом обществе, — он не может стать апологетом самого этого общества и останавливает свою симпатию на представителях народа или на тех, кто восстает против существующего порядка. Бесчисленное множество примеров глубоко положительных образов мы находим у русских художников-реалистов XIX века — в творчестве Крамского, Репина, Сурикова, В. Маковского, Савицкого, Ярошенко и т. д.

Таким образом, подлинно реалистическое искусство не просто копирует жизнь; изображая типическое, оно судит о ней, не довольствуясь простой констатацией существующего. Различны формы, в которых реализм прошлого высказывает свой «приговор о явлениях жизни» (Чернышевский), но в основе всякого подлинно реалистического раскрытия жизни лежит правдивое отражение действительности, а стало быть, и правдивое о ней суждение.

Если мы возьмем искусство Репина, то важно не ограничиться совершенно правильным указанием на то, что в его живописи раскрывается широкая картина жизни пореформенной России со всеми ее сложными противоречиями. Сила объективного изображения действительности у Репина неподражаема. Но все значение великого русского художника станет нам ясным тогда, когда мы поймем, что в его искусстве раскрывается историческая тенденция развития. «Крестный ход» — не только изображение классового расслоения деревни, но и гневное осуждение разительных контрастов социального неравенства и, что, может быть, самое важное, показ могучей нравственной силы народа, будущего освободителя России от самодержавно-крепостнического строя. Именно реалистическая правдивость Репина позволила ему преодолеть романтический субъективизм народничества и дать в своих картинах о русских революционерах изображение передовых людей своего времени там, где только их можно было тогда увидеть. Само отрицание, критика действительности во всяком большом реалистическом искусстве прошлого не есть голое отрицание, бессодержательный протест. Напротив, реалистическое искусство как раз в меру своей правдивости умеет, как мы видели, различать в жизни ее подлинных героев. Даже в собственно критических изображениях реализм никогда не теряет из виду критерий положительного примера. В «Крестном ходе» Перова нет ни одного положительного героя, а есть лишь люди, задавленные и изуродованные нуждой и темнотой. Но сама сила обличения перовской картины предполагает наличие положительного идеала (в данном случае идеала демократа-просветителя), с позиций которого осуждается данное явление. Надо ли говорить о тех произведениях, где прямо показан положительный герой эпохи, — о портретах передовых деятелей России у Крамского, Перова, Репина, об их образах крестьян и представителей революционной интеллигенции.

В. Перов. Сельский крестный ход на Пасхе.

Во всяком случае, именно в раскрытии исторической тенденции развития и критике социальных пороков, в конечном счете, с позиций прогресса, в показе борцов за лучшее будущее — огромная сила всякого реалистического творчества в условиях антагонистических классовых обществ. Протест против социального зла может выступить в искусстве в объективно художественной форме — в драме Шекспира, в романе Бальзака и Толстого, в живописи Репина или Сурикова. Во всех этих случаях в непосредственном изображении общественной жизни, социальных конфликтов, борьбы нового со старым более или менее полно раскрывается революционизирующая сила реализма. Но эти же тенденции реалистического метода могут выразиться и в более сложных, более скрытых формах — не в виде непосредственного изображения исторической жизни общества, а в форме субъективного (но не субъективистического) истолкования действительности — в лирической поэзии, иногда в живописи или в скульптуре. Так, мифологические сюжеты Серова, в частности его «Одиссей и Навзикая», не являются прямым изображением современной ему русской действительности. Они подобны лирическим стихам в поэзии. И все же вся противоположность между реалистом Серовым и реакционерами-стилизаторами «Мира искусства» обнаруживается здесь совершенно отчетливо. Бакст вынес из своей поездки в Грецию философию «древнего ужаса», крушения и гибели культуры, тем самым недвусмысленно выразив свое отношение к революционным событиям; Серов же увидел в древней легенде сказание о скитаниях усталого человека, ищущего страну, в которой нет зла и насилия. Конечно, перед нами интеллигентски узкое восприятие событий, но и в нем угадывается реалист.

В. Серов. Одиссей и Навзикая.

Итак, всякое реалистическое искусство, правдиво отражая жизнь, обладает революционизирующей сознание силой. Находя и показывая типическое, оно выносит приговор о жизни, наглядно показывая, что в жизни является злом и что добром, или, иными словами, что безобразно, а что прекрасно.

Вот почему, как указывалось выше, неотъемлемой особенностью реализма является его тенденциозность. Всякий большой реализм прошлого включает в себя тенденциозность, причем эту тенденциозность не следует понимать просто как горячую заинтересованность художника в прокламировании, утверждении своих идеалов, — это было бы слишком примитивное понимание