Вирдисская паутина - Сергей Раткевич

«Самое главное – верить. Такие твари ни в чем не разбираются, но всегда чуют ложь. А ведь трудно правдиво солгать, когда страшно. Очень трудно. Вот только… разве же это ложь? Разве для вчерашнего бродяжки есть напиток лучше, чем кружка доброго пива?»

Где можно взять пиво? – спросил амулет зла, когда вдохновенное воспевание пива подошло к концу.

И Нэллену тотчас представилось собственноручно маркизом Фальтом начертанное: «Агенту четвертого класса Нэллену выговор с занесением в служебную характеристику – за спаивание амулетов зла во время выполнения задания».

От истерического хохота он удержался с большим трудом.

– Да в любом трактире купить можно, – откликнулся Нэллен, чувствуя, как все больше и больше тает страх, навеваемый амулетом, как все меньше и меньше он этот страх испытывает.

Что значит «купить»? – спросил амулет зла.

– Ну, это значит, что нужно взять немного денег… или золота… и обменять его в трактире на пиво, – ответил Нэллен, с трудом сдерживая истерический хохот: ему представилось, как огромный и страшный каменный истукан заходит в трактир и вежливо просит трактирщика продать ему бочонок-другой.

Я немедля пошлю своих слуг на поиск этого редкого питья.

«Ну, точно! Точно!»

– Только пусть возьмут денег или золота. Пиво нужно обязательно купить, то есть обменять… иначе ничего не получится.

Я запомнил, что значит «купить». Я не знаю, что такое деньги, но мне известно, что такое золото, и у меня оно есть.

– Вот и хорошо.

Рассказывай дальше.

– Э-э-э… нет! Сначала ты ответишь на мой вопрос. Мы именно так договаривались. Что-то рассказываю я, что-то – ты.

Хорошо. Спрашивай.

– Я, как ты заметил, довольно много знаю о пиве, но при этом ничего не знаю о тебе. Вот ты говоришь, что ты величайший амулет зла, а я даже вострепетать как следует не в состоянии, потому что ничегошеньки о тебе не ведаю. Поведай же мне о себе, чтоб я и впрямь мог испытать благоговейный трепет.

Я возник в незапамятные времена, – начал амулет, но был немедленно и безжалостно прерван.

– Но сам-то ты эти времена помнишь? – нахально перебил его Нэллен.

Разумеется, – недовольно ответил амулет зла.

– Вот и рассказывай нормально. Как я про пиво. А то – нечестно. Договор нарушаешь.

«Когда Теарн, Ирния и Вирдис были единой империей, – повторил про себя Нэллен. – Маркиз Фальт наверняка знает, когда это было! Страшно давно, раз я ничего об этом не слышал. Должно быть, эта каменюка и впрямь древняя до жути. И тупая. За столько веков так ничему и не научиться! Даже элементарным вещам. Не знать, что такое пиво!»

Твоя очередь, – закончив повествование о «незапамятных временах», сообщил амулет зла.

– Справедливо, – кивнул Нэллен. – Итак, продолжим. Кроме пива, есть и другие не менее восхитительные вещи, служащие для насыщения величайших из великих амулетов зла. Я говорил о питье, теперь немного поговорим о еде. Итак, начнем с наисладчайшего из блюд земных, ведомого современной науке. Я имею в виду, разумеется, жаркое…

И опять он не лжет. Ни единым словом. Разве может быть для нищего, продрогшего на ледяном ветру мальчишки лакомство более желанное и более недостижимое одновременно? Разве он способен видеть во сне что-то другое?

Где можно взять жаркое? – поинтересовался амулет зла, дослушав восхваление жаркого.

– Там же, где пиво, – пожал плечами Нэллен. – Твоим слугам даже не придется ходить дважды. Пусть только захватят побольше золота.

Все, о чем ты рассказываешь, подозрительно легко добыть, – заметил амулет зла.

– Да? Ну, не сказал бы, – откликнулся Нэллен. – Впрочем, смотря для кого, конечно. А что, разве ловить людей – трудно?

Нет, – ответил амулет. – Люди слабые.

– Вот видишь. Но это не потому, что они на самом деле такие, а потому, что твои слуги гораздо сильней.

Верно.

– Вот и здесь то же самое. Тебе и впрямь нетрудно будет все это добыть, потому что ты могуч и своим могуществом наделяешь слуг своих, но это не значит, что для всех остальных это такая уж простая задача!

Ты прав.

Похоже, лесть пришлась амулету по вкусу. Что ж, теперь его очередь отвечать.

– А как вышло, что ты пробудился именно сейчас?

Мне неприятно отвечать на этот вопрос.

– Вот как? Приношу свои нижайшие извинения. Однако договор есть договор.

Ты мог бы спросить о чем-нибудь другом.

– Мог бы, но меня интересует именно это.

Я… плохо помню… – неуверенно отозвался амулет зла. – Что-то мешает мне вспомнить.

– А если все-таки постараться? Напрячься и не нарушать договор?

Я… должен был… проснуться сам… но… меня пробудили. Я не могу вспомнить – кто… Нет, могу. Какая-то женщина. Она сидела в огне и читала книгу. В книге было много имен, и среди них – мое. Она назвала его, и я пробудился. С тех пор мне кажется, что она бродит где-то неподалеку и чего-то хочет от меня. Но она не дает мне помнить об этом. Ее мысли заставляют меня забывать о ней.

– А кто она такая?

Женщина из огня. Что я еще могу сказать, если она мешает мне знать о себе? Если бы ты не спросил, я бы и вовсе не вспомнил ее. Кстати, твоя очередь рассказывать.

– Верно. Прошу прощения. Итак, следующий мой рассказ будет о вине, этом непревзойденном даре Богов…

«Какая-то женщина? Как интересно!»

«Выходит, амулет как-то отличает женщин от мужчин? Интересно, как? Не по одежде – это точно! Меня он женщиной не считает, несмотря на платье и прочее!»

Спустя вечность и еще пару часов Нэллен почти в точности знал схему подземного лабиринта, со всеми возможными для людей входами и выходами. Равно как и то, что слугам амулета никакие ходы не требуются. Был бы хоть какой камень…

Мои слуги выйдут из любой стены, даже если под ней никакого камня нет, – поведал амулет зла.

– А песок? – спросил тогда Нэллен.

Слишком мелко. Нужен камень. Лучше всего цельная плита. Чем больше, тем лучше.

– А дерево?

Нет. Камень и только камень.

«Вот и отлично!»

– А как ты отличаешь женщин от мужчин?

Просто чувствую.

«Так я и думал».

Еще с десяток вопросов, и Нэллен был готов сбежать. Уйти не составляло никакого труда. По крайней мере, он надеялся на это.

И тут каменные истуканы стали притаскивать других людей. Много. Очень много.

«Я ничем не могу им помочь. Я должен оставить их здесь и возвращаться к маркизу Фальту. Информация слишком важна. Необходимо передать ее любой ценой», – мелькнуло у Нэллена.