Печальный Лорд - Елена Грушковская

Вечером к нему заглянул Эгмемон. Под мышкой у него был большой свёрток.

— Ну как, обживаешься? Вот, — он положил на край стола свёрток, — здесь постельное бельё, как я и обещал, а также, по особому распоряжению его светлости господина Джима, тёплое одеяло.

— Благодарю вас, — учтиво ответил Йорн.

Почувствовав признаки голода, он зашёл на кухню. Там он увидел за столом юношу с очень яркими, светло-голубыми глазами, черными бровями и чёрными густыми ресницами, в белой рубашке и сиреневой жилетке, белых облегающих бриджах и белых чулках. Его гладкая, совершенно лысая голова была покрыта розовато-бежевым узором. Он жевал круглый румяный хлебец, запивая его молоком.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Йорн.

— А, Йорн! — сказал повар. — Проходи, садись, сейчас дам ужинать. Кстати, познакомься: это Эннкетин, смотритель ванной комнаты. Эннкетин, это Йорн, наш новый садовник.

Йорн сел за стол напротив Эннкетина.

— Очень приятно, — проговорил он.

— Мне также, — отозвался тот.

Повар дал Йорну большую кружку молока и поставил на стол блюдо с хлебцами.

— Не обессудь, ужин скромнее обеда, — сказал он. — Такие у нас порядки.

Хлебцы были вкусные, ещё тёплые и ароматные, с хрустящей поджаристой корочкой и мягким белым мякишем. Йорн съел три штуки и выпил две кружки молока, на которое повар не скупился. У себя в домике он постелил свежее постельное бельё и развернул роскошное, шелковистое набивное одеяло. Погасив везде свет, кроме лампочки над кроватью, Йорн снова приложил пальцы к губам и к фотографии малыша, потом погасил последнюю лампочку и завернулся в одеяло.

_____________

1 напиток, изготавливаемый из ореха кариш, произрастающего на Мантубе

2 грибной суп

3 блюдо наподобие небольших жареных колбасок, сарделек

4 овощ наподобие перца

5 альтерианская водоплавающая птица

6 альтерианский вечнозелёный кустарник

Глава 13. Серино

Четвёртого амерранна прошёл обильный снегопад, и Йорну пришлось расчищать дорожки в саду. Он занимался этим до обеда, а придя на кухню, встретил там озабоченного Эгмемона.

— Его светлость господин Джим велел тебе зайти к нему, — сказал дворецкий.

— Прямо сейчас? — удивился Йорн.

— Да, он велел передать тебе это распоряжение, когда ты придёшь на обед, — ответил Эгмемон. — Пойдём, я провожу тебя. Только сначала оботри свои сапожищи, чтобы не наследить.

Йорн впервые был внутри той части хозяйского дома, в которую ему не было разрешено входить без приглашения. Его поразила роскошь внутренней обстановки комнат и их величина, а по мягким красивым коврам он даже боялся ступать. Поднимаясь следом за дворецким по широкой и длинной лестнице, он гадал, зачем его могло позвать хрупкое существо с огромными глазами, и лишь заранее стащил шапку.

Эгмемон привёл его к бежевой портьере, из-за которой слышался детский лепет.

— Заходи, — сказал он.

Смяв в руке шапку, Йорн отодвинул портьеру и вошёл в светлую, уютную комнату с бежевым ковром на полу, по которому были разбросаны игрушки. Джим, в белой свободной тунике с золотым пояском выше талии и золотой полоской по подолу, в прозрачных золотистых леггинсах и белых мягких сапожках на плоской подошве, сидел прямо на ковре и играл с Илидором и ещё одним малышом лет полутора. Увидев его, Йорн как стоял, так и опустился на колени. Из его глаз покатились слёзы. Увидев это, Илидор подбежал к нему и обнял за шею.

— Ты что плачешь?

Джим, улыбнувшись, слегка подтолкнул другого малыша к Йорну и сказал:

— Иди к папе, Серино.

Малыш, взглянув на Йорна, вдруг застеснялся, убежал и спрятался за диван.

— Ты что, малыш? — засмеялся Джим. — Это же твой папа!

Илидор тоже принялся в меру сил помогать их воссоединению: вытащил малыша из-за дивана и стал убеждать его идти к Йорну, который стоял на коленях и не переставал плакать. Протянув к своему ребёнку руки, Йорн пробормотал дрожащим от слёз и нежности голосом:

— Серино, милый мой… Иди ко мне! Я твой папа…

Когда малыш наконец оказался у него в объятиях, Йорн, не помня себя от счастья, стал покрывать его поцелуями, прижимая к груди его маленькое тёплое тельце, а Джим улыбался.

— Мой сынок… Мой Серино, — бормотал ослабевший от счастья Йорн. — Ваша светлость… Как он тут оказался?

— Милорд Дитмар забрал его из приюта на Мантубе, — ответил Джим. — Нам пришлось усыновить его — только при этом условии там согласились его отдать. Формально он наш сын, но вы можете быть с ним столько, сколько пожелаете, ведь вы его настоящий родитель. Жить он будет здесь, но вы можете играть и гулять с ним каждый день.

Губы Йорна задрожали.

— Но почему ему нельзя жить со мной? — спросил он растерянно.

— Йорн, поймите, ваш домик — не самое лучшее место для малыша, особенно сейчас, зимой, — мягко сказал Джим, кладя маленькую тёплую руку на широкое плечо Йорна. — Здесь ему будет лучше. Вы не переживайте, никто не станет чинить вам препятствий, вы сможете видеться с ним, когда захотите. Главное — теперь он не на Мантубе, а здесь, рядом с вами.

Йорн утёр слёзы, улыбнулся и кивнул.

— Да, ваша светлость, вы правы… Я вам так благодарен! Вы… Вы — добрый ангел, ваша светлость. Можно… вашу ручку?

Джим с улыбкой вложил свою маленькую руку в робко протянутую большую ладонь Йорна. Крошечная, мягкая, тёплая и белая, с ухоженными длинными ногтями и сверкающими перстнями на тонких полупрозрачных пальчиках, она показалась Йорну рукой неземного существа, и он прикоснулся к ней губами с замиранием сердца и восхищением. Маленькая нога, обутая в мягкий белый сапожок, была совсем близко, но до неё Йорн дотронуться не посмел, хотя был готов целовать и её.

— Хотите, погуляем с нашими детьми? — предложил Джим. — Они уже покушали, поэтому сейчас самое время для прогулки.

Он позвал Эннкетина, и тот принёс тёплую одежду для детей. Джим сказал:

— Йорн, если вам не трудно, не могли бы вы одеть их? А я пока тоже пойду оденусь.

— Да, ваша светлость, — ответил Йорн.

Сначала он стал облачать своего сына в тёплый комбинезончик и сапожки, а в это время непоседливый Илидор баловался и висел у него на спине. Одеть себя он тоже не позволил просто так, а принялся со смехом убегать от Йорна. Эта возня с детьми доставила Йорну огромную радость, и когда они с Джимом гуляли по расчищенным дорожкам, он нёс на руках обоих малышей — и своего Серино, и Илидора.