Шелковая вендетта - Виктория Холт

У меня возникло чувство, что она оценивает меня и постепенно склоняется к заключению, что я то, что ему нужно; к последнему выводу я пришла, видя ее явное расположение ко мне.

Кэти разрешили обедать вместе со всеми, потому что мне не хотелось оставлять ее одну в незнакомой комнате. Она пришла в восторг оттого, что ей разрешили сидеть за общим столом, вместе со взрослыми, и чинно восседая между мною и Дрэйком, она чувствовала себя совсем как дома.

Столовая представляла собой старинный зал с обитыми простым полотном стенами и высокими окнами в белых рамах. На стенах висели газовые рожки, на столе стоял огромный канделябр с зажженными свечами.

Мы говорили о доме, саде, конюшнях и принадлежащих поместью землях. Кэти с интересом слушала наши разговоры. Дрэйк пообещал найти для нее пони и давать ей уроки верховой езды. Кэти загорелась этой идеей и все приставала к нему с вопросами. Мы смеялись, слушая ее болтовню, однако скоро она начала сонно хлопать глазами. Девочка героически боролась со сном, боясь пропустить такой интересный вечер. Наконец я сказала, что пойду уложу ее спать и, скорее всего, останусь с ней на случай, если она проснется.

Уже совсем сонную я привела ее в нашу комнату и раздела. Она продолжала что-то бормотать про пони, но как только коснулась головой подушки, сразу же провалилась в сон.

Я села у окна. Слабый лунный свет освещал видневшиеся вдалеке деревья. На лужайке под окном были разбиты цветочные клумбы. Летом они наверняка являли глазу великолепное зрелище.

Я начинала влюбляться в этот дом, и интуиция подсказывала мне, что Дрэйк, так настойчиво приглашая меня сюда, очень на это рассчитывал. Я попробовала представить, как буду распоряжаться этим домом и помогать Дрэйку в его политической деятельности и как его продвижение вверх по политической лестнице станет для меня главной заботой. Если я выйду за него замуж, салон отойдет для меня на второе место. Но, в конце концов, я всего лишь партнер, к тому же далеко не самый необходимый.

Главными людьми в нашем деле были бабушка и графиня. Бабушка разрабатывала новые модели, а графиня их продавала. Я вполне могу отойти в сторону или взять на себя более скромную роль... Бабушка меня поймет. Она сама этого хочет, да и графиня, видимо, будет рада моему замужеству.

Несмотря на усталость, мне совершенно не хотелось спать. Я легла в постель и некоторое время пролежала без сна: какое-то неясное волнение не давало мне уснуть. Я не сомневалась, что Дрэйк пригласил меня сюда, чтобы сделать предложение. Но он не знал, как я отреагирую, если попросит меня оставить салон или хотя бы заниматься им значительно меньше. Я чувствовала, что его что-то удерживает от решительного шага, но могла только догадываться, действительно ли причина его колебаний в моей занятости.

На следующее утро после завтрака Изабелла повела нас на экскурсию по дому. Он оказался даже больше, чем мне показалось сначала. Мы начали с кухни, большую часть которой занимала невероятных размеров духовка, сделанная из кирпича, и вертел для дичи.

– Судя по этой духовке, у людей в те времена был аппетит Гаргантюа, – пошутила Изабелла. – Но я все-таки взяла на себя смелость ввести здесь некоторые усовершенствования, чтобы можно было готовить, не испытывая неудобств.

Потом мы осмотрели надворные постройки, включая маслобойню и прачечную, и вернулись в парадный зал с его каменными стенами и сводчатым потолком.

– Мы пользуемся им только во время больших приемов, – пояснила Изабелла. – Иногда нам приходится Давать званые обеды для местной знати. А когда гостей немного, мы предпочитаем столовую. На Рождество к нам приедет еще несколько человек, поэтому рождественский Ужин мы устроим здесь. Вон та лестница ведет в столовую и гостиную, а этажом выше находятся спальные комнаты. У нас их целых двадцать – самых разных размеров; а еще выше по периметру всего дома проходит длинная галерея; ну а на самом верху находятся служебные помещения и чердак.

К нашей компании присоединился Дрэйк.

– Ты все-таки опередила меня, Изабелла, – посетовал он. – Вы должны посмотреть галерею, – обратился он к нам. – Это самая старая часть дома... еще саксонской постройки. Ее не затронула реконструкция.

Галерея показалась мне жутковатой. Несмотря на яркий солнечный свет, здесь то и дело чудились тени.

– Окна, конечно, очень маленькие, – сказал Дрэйк – можно было бы увеличить их, но мы предпочитаем этого не делать. Если здесь что-нибудь изменить, галерея утратит свою историческую ценность.

– А здесь водятся привидения? – спросила Касси.

Изабелла с Дрэйком переглянулись.

– А вам приходилось видеть когда-нибудь старинный дом, где бы они, по слухам, не водились?

– Значит, водятся, – заключила Касси.

– Видите ли, это самая древняя часть дома, и поскольку люди жили здесь на протяжении нескольких веков, то, конечно, с этим местом связаны некоторые легенды.

Касси вздрогнула. Я посмотрела на Кэти. Мне не хотелось ее пугать, но она рассматривала в окно конюшни и не слушала наш разговор. Дрэйк тоже подошел к окну.

– Да, это конюшни, – сказал он. – Там живет твой пони.

Он встал позади Кэти и начал ей что-то рассказывать.

– А кто спит наверху? – спросила Касси.

– Слуги, – ответила Изабелла.

– А они когда-нибудь...

– Мы стараемся не поддерживать таких разговоров. Вы же знаете, какие бывают люди. Кому-нибудь одному померещится что-нибудь во тьме, и вот уже люди рассказывают друг другу целые истории.

Бабушка спросила про картины.

– Это все фамильные портреты, – сказал Дрэйк.

Они с Кэти отошли от окна и присоединились к нам.

– А ваш портрет здесь висит? – спросила я.

Он покачал головой.

– Наше настоящее родовое гнездо находится в Вустершире. А в этом доме жила сестра моего отца. Когда-то таено она перебралась сюда, и было решено оставить дом за ней. Она была незамужем и полностью посвятила себя поместью и нуждам графства. А поскольку я, как говорится, очень «носился» с этим местом, то все сочли большой удачей, что этот дом принадлежит семье. Я часто приезжал сюда и жил вместе с тетей. Она любила во всем жесткую дисциплину... это вообще была женщина с сильным характером; но мы с ней любили друг друга и находили общий язык, ну а когда она умерла, дом отошел ко мне.

– Это просто замечательный дом, – сказала я.

Дрэйк просиял.

– Вы не представляете, как я этому рад.

Он сдержал обещание и стал обучать Кэти верховой езде. Девочка была на вершине блаженства от счастья. Я тоже не могла нарадоваться, глядя, как она сидит верхом на пони, а Дрэйк водит ее в поводу по площадке. Вместе со мной за их занятиями наблюдали Касси и бабушка.