Британия - Саймон Скэрроу

Перед глазами Катона уже вставала пелена, вокруг сгущались сумерки, но он увидел, как матрос пилит веревку ножом. Пенька поддавалась волокно за волокном; наконец, с негромким шлепком часть веревки затонула. Талбон спрятал нож в ножны и приказал плыть к берегу. Потом он поднял мокрую тунику и накрыл трясущегося от холода на дне лодки префекта.

– Отдыхай, Катон. Твоя работа сделана, друг.

Талбон потрепал его по плечу и стал вести счет для гребцов. Маленькая лодочка устремилась к берегу по пенным волнам моря, подальше от скал и опасности. Катон почувствовал, как все его тело охватывает ужасная слабость; ему хотелось закрыть глаза и погрузиться в забытье. Но засыпать он боялся: а вдруг больше не проснется? Поэтому, стуча зубами, оперся спиной о кормовую скамейку и согнул ноги в коленях.

Наконец, он услышал шорох волн по гальке, корпус лодки вздрогнул, и она остановилась, уткнувшись в берег. Матросы убрали весла и выскочили из лодки, чтобы вытащить ее на песок. Талбон протянул руку Катону, и тот не стал отказываться от помощи. Через мгновение он уже стоял на твердой земле. Над берегом сгустились сумерки, сильный снегопад еще больше ухудшил видимость.

– Мои сапоги, – слабым голосом попросил Катон; матрос наклонился и протянул их.

– Послушай, друг, я постараюсь найти для тебя плащ, вина, еды и костер. А потом отвезу тебя обратно на твой корабль.

Катон молча кивнул, но тут он услышал, как кто-то бежит к ним по гальке.

– Господин! Господин! Префект Катон!

Он поднял глаза и увидел Мирона, бегущего в их сторону с несколькими солдатами. На их лицах читалось заметное облегчение. Один из солдат снял свой плащ и набросил его на плечи Катона. Талбон удивленно посмотрел на Катона:

– Префект Катон? Ну, я… я… Будь я проклят! – Талбон рассмеялся. – Я думал, вы простой матрос, один из нас… Никогда бы не подумал, что мою жизнь спасет не-моряк. И к тому же офицер.

– Всякое бывает, Талбон. – Катон слабо улыбнулся.

Они снова сжали предплечья друг друга, как люди, только что пережившие страшную опасность и теперь испытывающие радость и облегчение.

– Ну, а что касается вина, то пусть это будет фалернское. Принеси его в мою палатку – ты обещал.

– Конечно, господин префект. Клянусь, я так и сделаю.

Они замолчали, и оба инстинктивно посмотрели в сторону скал. Остов грузового корабля бесследно исчез – шторм окончательно его уничтожил. Уцелевшие корабли, вошедшие в бухту, бросали якоря, или их вытаскивали на берег измученные матросы. Снегопад не стихал, ветер продолжал свирепствовать. «Зима наконец вступила в свои права, – мрачно подумал Катон, – и, возможно, наши несчастья только начинаются».

Глава 21

Катон поморщился, когда утреннюю тишину разорвали штабные горны, а еще через мгновение в дело вступили баллисты первой батареи. Привычный треск, с которым устремлялись вперед рычаги, смягчал выпавший ночью обильный снег. Белое одеяло толщиной в три дюйма укутало землю, покрывало вражеский частокол и укрытия за ним. Когда стрелы с железными наконечниками вре́зались в частокол, покрытый инеем и снегом, во все стороны разлетелись белые фонтанчики. Стоявшие на стенах вражеские воины, выкрикивающие оскорбления римлянам, тут же попрятались.

Лишь после долгой паузы, наступившей вслед за первым залпом, над частоколом начали появляться их лица. Они снова стали насмехаться над римлянами, но на них тут же обрушились стрелы второй батареи, огонь которой сконцентрировался на центральной части вражеских укреплений. Катон увидел, что один из варваров, более смелый, чем остальные, выпрямился во весь рост и принялся размахивать кулаками. Через мгновение ему в грудь ударила стрела, и он рухнул назад.

– Ну что же, мы сумели пролить первую кровь, – рассмеялся легат XIV легиона Валент, стоявший рядом с Катоном. – Дикари так и не поняли, на что способно современное оружие. Очень скоро мы полностью уничтожим их укрепления.

Катон кивнул. Армию сопровождали более сотни баллист и катапульт, и одно только это оружие могло пробить серьезные бреши в обороне врага, а также нанести ему тяжелые потери. Однако преимущество римляне будут иметь лишь до тех пор, пока станут штурмовать укрепления по эту сторону канала. Дальности действия баллист и катапульт не хватит, чтобы причинить вред укреплениям на другом берегу.

Он посмотрел вдоль береговой линии, где четыре уцелевших боевых корабля вели за собой оставшиеся грузовые суда в сторону северного входа в канал между материком и Моной. На боевых кораблях стояли баллисты, которые должны были поддерживать высадку на остров, но Катон сомневался, что они сумеют повлиять на ход сражения. Римлянам придется преодолевать береговые отмели с ледяной водой и только потом идти на штурм укреплений, защищавших берега в самой узкой части канала. Катон видел, что земляные валы и частокол в других местах не такие высокие. Оставалась еще одна возможность – узкий, покрытый тиной и илом проход, обнажавшийся при отливе. Но и его перегораживал толстый частокол. Сражение будет кровавым.

Легат Квинтат и его старшие офицеры наблюдали за началом боевых действий с вершины невысокого холма, за спинами солдат XIV легиона, занимавшего исходные позиции перед атакой. Теперь оставалось дождаться, когда во вражеском частоколе появятся приличные бреши. На флангах легиона стояли четыре когорты наемников, которые должны были поддерживать атаку на частокол; две из них состояли из лучников и пращников с Балеарских островов.

«Кровавые вороны» разместились на правом фланге. Их лошади все еще оставались в лагере: когорта будет сражаться в пешем строю вместе с когортой легионеров, к которой они были приданы с начала года. «Кровавые вороны» вселяли такой страх в сердца врагов, что Квинтат решил использовать их при штурме.

Хотя ветра не было и море оставалось спокойным, свинцовые тучи обещали новый снегопад, и многие римские солдаты решили надеть плащи, зная, что им придется ждать начала наступления. Те когорты, что уже выстроились на склоне, ведущем к укреплениям противника, притопывали ногами и потирали руки, чтобы хоть как-то согреться. Их товарищи из XX легиона и когорты наемников оставались в резерве в передвижном лагере на другом склоне холма, напротив самой узкой части канала. Они имели возможность развести костры на лагерных бастионах, где дожидались приказа о вступлении в сражение.

Прошло два дня после шторма, и на следующее утро удалось оценить ущерб, понесенный флотом, шедшим на помощь Квинтату и его армии. На несколько миль по обе стороны бухты берег усеивали обломки кораблей и трупы. Погибло почти две трети всех кораблей и их команд. Тела собрали и кремировали на погребальных кострах, разведенных из обломков разбитых судов. Только после этого армия выстроилась на холме, напротив вражеских позиций, расположенных по обе стороны канала.