Душою и телом - Элизабет Беннет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Основное правило каждого политика, правило номер один, скажем так, – ответил он, дружески взяв ее за локоть, – знать, на какие вопросы отвечать, а на какие делать глухое ухо. Прошу прощения, сенатор, – обратился он к Хаасу, – но мы рискуем опоздать на заседание в «Бизнес-уик».
– Ну что ж, Касси. – Магнус протянул ей обе руки, когда она подошла. Мак стоял подле и счастливо улыбался, словно гордый отец. – Это оказалось гораздо лучше, чем я мог предположить. Прими мои поздравления. – Его улыбка была настолько искренней, а выражение лица таким трогательным, что Касси подумала уж было о том, что он не слишком близко к сердцу принял все происшедшее в их последнюю встречу. Он словно читал ее мысли: коснулся рукой щеки и улыбнулся как-то виновато.
– Благодарю, – ответила она, краснея. – Но повторяю: я работала не одна. И Шейла, и Гарви, и Кэл – они все потрудились на славу.
– И всем им воздастся по заслугам, – заверил ее Мак. – Они станут постоянными членами съемочной группы.
– Какой съемочной группы? – удивилась Касси, переводя взгляд с Мака на Магнуса и обратно.
– Приказ о назначении выйдет в тот день, когда в эфире появятся «Неприятные новости», – ответил Мак. – Сюжет о Хаасе окончательно развеял мои сомнения. Вы, Касси, и только вы, должны занять место ведущей этой передачи.
– Но… – Она еще более удивленно посмотрела на Магнуса. Тот улыбался доброй улыбкой.
– Никаких но, моя дорогая, – сказал он, вновь пожимая ей руку. – Это место ваше, и все тут.
Через неделю Касси взяла в пригородном гараже напрокат машину.
– Мне только на один день, – объяснила она, заполняя бланк. – Я верну ее завтра в это же время.
– Вы случайно не эта… как там… сестра Миранды Дарин?
– Да, это я, – ответила Касси и улыбнулась. За последние несколько дней она уже привыкла к подобным вопросам. Сообщение в газетах о назначении ее ведущей в один день сделало Касси знаменитой. Она уже успела принять участие в двух телешоу и дать несколько интервью. Поначалу она была в восторге от такого внимания к себе, но потом вдруг поняла: да ведь это все ерунда, неправда! Ведь ее покровители причастны к смерти Миранды. И как только правда всплывет наружу, думала Касси, ее собственная карьера будет закончена.
– Чушь! – воскликнула Шейла, когда Касси поделилась с ней этими своими соображениями. – Кто бы он ни оказался, это только добавит тебе популярности. И ни в коем случае не нужно отступать.
– Но у меня уже, кажется, нет сил…
– Но это даже глупо! Мы столько рисковали! Уже почти докопались до истины. Отступать теперь было бы непростительной ошибкой. В пятницу вечером, когда вы с Магнусом пойдете на балет, я проберусь к нему домой и найду нужные нам доказательства. Ты же в ближайший уик-энд сгоняешь в Хэмптон. А в понедельник, как и договаривались, мы с тобой отправимся к окружному прокурору. Мы же уже меньше, чем на полпути, к правде. Когда движение на трассе Лонг-Айленд поутихло, и дорога перестала полностью поглощать внимание Касси, она смогла, наконец, поразмыслить над тем, что ее на самом деле волнует. Нет, она не боялась того, что придется обращаться к властям, она боялась думать о том, кто был виновником смерти Миранды, И чем настойчивей она пыталась отбросить эти мысли, тем неотвязнее они становились. У сенатора Хааса, ясное дело, не было никаких причин. У Магнуса? Тем более. Любовник Миранды, он к тому же был заинтересован в ней чисто профессионально. Оставался Джесон. Тот самый Джесон, который сам признался ей, что их брак с Мирандой был ошибкой. И понятно, что это и могло стать причиной того, что он…
К тому же он знал: Миранда выяснила, что связывало его, Хааса и Магнуса. Смерть девушки, наступившая более двадцати лет назад, в гостинице, принадлежавшей Джесону. Историю с девушкой довольно скоро замяли… потом началась кампания «Магнуса в мэры». А через месяц отель был продан. И хотя убийство так и не удалось раскрыть, происшествие это, вероятно, не утратило своей значимости ни для одного из этих трех человек. Хаас хранит уже двадцать лет свидетельство о смерти – видимо, чтобы шантажировать Джесона и Магнуса. – Все они старались предать забвению это грязное дело. И тут появилась Миранда.
«Зачем ты все это делаешь? – вспомнила Касси слова Джесона, адресованные Миранде. – Я не имею никакого отношения к этой девушке. Почему ты хочешь меня погубить?»
Джесон… Каждую свободную минуту Касси думала о нем. Он был так искренне рад, когда узнал о назначении Касси постоянной ведущей «Неприятных новостей», что ее сердце бешено заколотилось от счастья.
– Я просто горжусь тобой, Касси, – сказал он, когда она сообщила ему эту потрясающую новость. Он уже собрался идти в офис и держал в руках «дипломат», но тут поставил его на пол. Касси даже показалось, что он хочет ее обнять. Но он этого не сделал, он лишь смотрел на нее со счастливой улыбкой. И Касси почувствовала, что не в силах больше мириться с теми преградами, которые разделяют ее и Джесона. Она должна узнать от него правду.
– Что-то у тебя слишком грустный вид для человека, у которого так хорошо идут дела, – заметил он.
– Джесо… – Она уже пожалела, что начала говорить. Он сделал шаг вперед и спросил, внимательно глядя ей в глаза:
– Да, Касси?
– Что это такое странное говорит Шейла – ты знаешь ее, она наш режиссер… будто ты участвовал…
– В чем?
– Ты и Магнус, В тот год, когда он собирался баллотироваться в мэры… Правда, что ты его поддерживал?
– Да, ну и что с того? – Из его голоса сразу же исчезли нотки нежности.
– И что произошло?
– Я не понимаю тебя. Произошло то, что Магнус передумал.
– Но почему?
– Так у него и спроси.
– Я пробовала. Но он не больше, чем ты, хочет об этом говорить, – ответила Касси. – Скажи мне, пожалуйста!
Он смотрел на нее каким-то усталым взглядом, он вообще выглядел так, словно безумно устал, хотя день только начался.
– Извини, но я опаздываю. Мне пора.
– Это все из-за той девушки, которая была убита в гостинице? – спросила она неожиданно. Он уже подошел к двери, но тут резко обернулся.
Касси подбежала к нему:
– Умоляю, скажи мне правду, Джесон!
– Ты не можешь желать правды сильнее, чем Миранда, – произнес он странную фразу, и глаза его сделались колючими.
– Нет, – почти закричала она, – я хочу знать! – Но он лишь оттолкнул ее, когда она загородила ему дорогу, и ушел, хлопнув дверью.
Целую неделю они едва разговаривали друг с другом – словно ждали, пока пройдет боль и гнев. Когда сегодня утром она сказала ему, что не придет вечером домой, а переночует у подруги, он даже не оторвал глаз от своей дурацкой газеты!