Алхимик - Маргарита Полякова

— Погоди, но ведь водянки проводят «отбор» всего один день в году, и этот день уже был.

— Был. Но по договору, водянки должны получить пять девушек, а получат четыре. Ты думаешь, они успокоятся на этой цифре? Я в этом сомневаюсь. Наверняка «доберут» до пяти при ближайшем удобном случае.

— Возможно, — согласился Тур. — Но если ты не поедешь к оборотням, то что же ты все‑таки собираешься делать?

— Думаю, пока буду продолжать карьеру менестреля, — вздохнула я. — По крайней мере до тех пор, пока не накоплю достаточно денег на покупку собственного постоялого двора.

— А почему именно постоялого двора? — не понял гремлин.

— Потому что больше я делать ничего не умею! — созналась я. — Знать бы еще, где эти деньги заработать можно. Люди уж больно жадные, много не платят, а ни к вампирам, ни к гномам возвращаться нет никакого желания.

— Езжай в Артлет, — посоветовал Тур.

— Это где? Что‑то название знакомое…

— Артлет — это как бы перекресток всех стран и рас. Он не принадлежит ни одному государству, существуя сам по себе. Это крупнейший город в нашем мире, где свободно живут представители любых рас. Там появляются водянки, чтобы заключить брак с «отобранными» невестами, вампиры, чтобы пополнить запасы, оборотни, чтобы нанять войско, гномы, чтобы продать свое оружие, тролли, чтобы к кому‑нибудь наняться, эльфы, покупающие товары из‑за моря и даже гремлины, хотя мы вообще редко покидаем свои земли.

— Впечатляюще, — согласилась я. — Нужно непременно туда съездить. Может быть, я действительно, смогу заработать там достаточное количество денег и устроить свое будущее.

— Хорошо, что у тебя хватает разума не связывать это самое будущее с норлоком, — хмыкнул гремлин.

— Почему это хорошо? — напряглась я.

— Не забывайся, Брин, Шерман теперь свободен.

— И что?

— Он принадлежит к королевскому дому норлоков, — напомнил мне Тур, удивленный, что я не понимаю элементарных вещей. — В свое время его признали, как принца — бастарда. И теперь, когда норлок свободен, он может претендовать на титул и на власть.

— И? — похолодела я, вспомнив, что о чем‑то таком мне говорил и сам Шерман.

— Ты знаешь, что у норлоков корона выбирает короля? — спросил гремлин и, получив от меня утвердительный кивок, продолжил. — Если Шерман удачно женится, его дети смогут участвовать в отборе на престол. И корона вполне может отнестись к ним благосклонно. А удачно Шерман может жениться только на женщине, принадлежащей к одному из знатных и богатых родов норлоков.

— Я поняла, — кивнула я гремлину.

Ну а что тут было непонятного? Шерман принц, (теперь полноправный), а я менестрель. Пришелец в мире, где у меня нет ни своего дома, ни родных, ни корней. И мне рядом с норлоком не место. Ведь не надеюсь же я, что у Шермана (вдруг!) проснуться романтические чувства. Да норлок в открытую издевался над рыцарскими традициями, с презрением отзывался о поющих серенады придурках и плевал сквозь зубы на ритуал ухаживания за женщиной и всяческие приличия! Шерман не скрывал, что считает подобные проявления чувств унижением собственного достоинства! Ну и что? Неужели подобный тип будет способен на мелодраматическую глупость типа любви к менестрелю? Да Шерману наверняка нельзя иметь такую безродную и беспородную девицу, как я, даже в качестве любовницы! Ну, очаровался он мной слегка, поразвлекался в дороге, и все! Шерман забыл бы об этом приключении в любом случае! Уж тем более тогда, когда перед ним маячит перспектива вернуться домой, во дворец. Не возьмет же он меня с собой в качестве багажа! И смысл ему навязываться, оставаясь рядом? Зачем душу травить? Шерман же все равно не изменится. Да и чего ради? Норлок не смог бы измениться, даже если бы захотел, а он не захочет. Нет уж, лучше уж я оставлю его сама. По крайней мере, на душе не будет гадкого ощущения от того, что меня бросили. Да и самолюбие не пострадает. Решено, сразу же, как мы покинем эльфийские земли, посылаю норлока к чертовой бабушке! Тем более, что Шерман, даже если бы не был принцем, все равно не остался бы со мной рядом! Конечно, норлок, так же, как и я, получил наслаждение от нашей близости и, без сомнения, с удовольствием продолжил бы отношения, но в любом случае наш роман продлился бы ровно до тех пор, пока не прошла прелесть новизны. А потом Шерман без всяких сожалений вернулся бы к прежней жизни. А я что, хуже что ли? Я тоже должна так поступить! Я справлюсь со своей ненужной любовью. Должна справиться — это лишь вопрос времени и силы воли. И начать это делать лучше прямо сейчас. Нужно немедленно приступить к выкорчевыванию из сердца чувства, пока оно не пустило там слишком глубокие корни.

— Скучаешь? — раздался над ухом знакомый хрипловатый голос, в котором перекатывались бархатно — рычащие нотки.

И мое желание начать сегодня же бороться с собственными глупыми чувствами тут же испарилось. Ну уж нет! Только не сегодня! Я избежала тюрьмы и смертной казни. Могу я насладиться жизнью на всю катушку? Еще как могу‑то! Тем более, что Шерман меня всячески на это подбивал. Его страстный, напористый, жадный взгляд пронизывал меня насквозь, а нежные губы заставляли забыть обо всем.

— Я хочу, чтобы ты отдала мне свое украшение, — пробормотал Шерман между поцелуями.

— Зачем это? — заподозрила неладное я. — Украшение отдают в знак любви.

— А я хочу, чтобы ты отдала его в знак того, что ты — моя женщина. Чтобы никто больше не смел положить на тебя глаз.

— А от знака водянок это может защитить? — оживилась я.

— Нет, — разочаровал меня норлок.

Я подумала, и все‑таки протянула Шерману свой шнурок. Вряд ли, конечно, норлок долго будет его таскать, но все равно приятно.

— Интересно, и почему норлоков считают кошмарной расой? — в очередной раз удивилась я, взирая на то, как Шерман закрепляет мой шнурок на своей куртке.

— А ты слушай больше всяких сочинителей, — отмахнулся Шерман. — Сами придумывают и сами же потом боятся. Норлоки — вполне обычная раса, такая же, как другие. Можно подумать, те же эльфы намного лучше! Чем? Они же реально считают, что весь мир изначально принадлежал их расе, а гнусные завоеватели лишили эльфов исконных территорий. И воюют‑то эльфы якобы только для того, чтобы вернуть эти земли. Очень благородно! Думаешь тем, на кого эльфы нападают, легче от их высоких идей? Листоухие воюют, убивают и пытают точно так же, как норлоки. Да и другие Высшие расы особой добротой не отличаются. Кто из них свят? Может, оборотни, потребовавшие в рабство королевского сына? Или желающие захватить мир гномы? А может тролли, вампиры или водянки мирные и безобидные существа? Все хороши.