Восхитительная - Шерри Томас

На нижнем ярусе были уложены треугольнички пирожного «Наполеон» и круглые тарталетки с грецкими орехами. Следующий ярус заполняли миндальные печенья в шоколадной глазури и пирожные из заварного теста с кремом. На самом верху вместо традиционного печенья «Мадлен» красовались четыре миниатюрных кофейных пирожных в форме кораблика.

Очень красиво! Ей нравится, а вот понравится ли Майклу? Не сочтет ли мальчик, что она снова пытается таким образом завоевать его сердце? Верити встряхнула головой, словно пыталась выбросить из нее все плохие мысли. Сегодня Верити придумывала себе все новые и новые хлопоты на кухне – ведь только за работой она могла забыть обо всем на свете.

Опасная панацея. Забыть на миг, что твое сердце разбито, значило терзать его снова и снова, возвращаясь к действительности. И каждый раз, вспомнив все произошедшее, Верити в отчаянии бросалась назад, на кухню, чтобы варить, жарить, печь, что угодно, лишь бы снова забыть – на несколько минут, на четверть часа.

Вода закипела. Верити приготовила себе чашку чая. Хоть бы Майкл пришел поскорее, не то увидит, как она рыдает в кухонное полотенце.

Такова любовь, и вот что случается с кухаркой, которая слишком много о себе возомнила.

Храбрые, честные, мудрые слова. Но ей-то где набраться мудрости, честности и храбрости? Верити терзалась противоречивыми желаниями – учинить над Стюартом физическую расправу или украсть его, чтобы сбежать с ним на край света, в неизвестную страну, где их никогда не найдут.

Она уже упаковала вещи. Верити казалось, что так проще всего будет сообщить новость Майклу. Как он отреагирует? Мальчик ведет себя непредсказуемо. Верити жаждала тепла и понимания. Впрочем, она снесет от него что угодно, кроме откровенного безразличия.

Шаги в коридоре. Верити оказалась у двери раньше, чем успела приказать себе сохранять спокойствие и дожидаться в комнате. Однако это была всего-навсего миссис Аберкром-би. Зевающая, в руке коптящая плошка,с салом.

– Миссис Аберкромби, вы уже ложитесь? – спросила Верити, успев таки выскочить за порог.

– Да, мадам.

– Мистер Стюарт и юный джентльмен тоже легли?

– Нет. Они ушли. Молодой человек сказал, что хочет посмотреть ночной Лондон. Мистер Сомерсет разрешил мне и Дурбину не дожидаться их возвращения.

Ушли! Майкл ушел. А она приготовила его любимые сладости. И он наверняка знает, что она их приготовила и ждет, чтобы он к ней заглянул.

Пожелав миссис Аберкромби спокойной ночи, Верити вернулась в комнату, плотно притворив за собой дверь. Следовало предвидеть. Ему шестнадцать, а не шесть. Птифуры[22] в ее обществе не сравнить с соблазнами, которые предлагает ночной Лондон.

Она села и уставилась на горку с лакомствами. Теперь придется есть все самой. По лицу потекли первые непрошеные слезы. Верити протянула руку к кофейному пирожному.

В середине ночи Верити вдруг открыла глаза. Ей послышался шум. Смежив веки, она снова погрузилась в дрему.

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем она вскочила с постели. Сунула ноги в домашние туфли, схватила халат, который всегда держала под рукой. В темноте нашарила спички, чтобы зажечь фонарь.

Дверь комнаты, отведенной Бекки и Марджори, была открыта нараспашку. Бекки Портер спала, свернувшись калачиком. От сквозняков не спасала даже гора одеял. Пробормотав что-то, она прикрыла ладонью глаза. Соседняя постель была пуста.

– Уже утро, мадам? – сонно спросила Бекки.

– Спите, – ответила Верити. Она и одна поищет Марджори, нет нужды будить Бекки. По крайней мере пока есть надежда, что судомойка где-то в доме.

Время от времени – иногда каждое утро кряду, иногда ни разу за много недель или даже месяцев – девушки, соседки Марджори по комнате, находили грязь и следы травяного сока на подоле ее ночной сорочки. Поскольку дело обходилось без ранений, да и девушка наутро чувствовала себя не хуже обычного, никто не придавал особого значения ее привычке разгуливать во сне.

Иное дело Лондон. Здесь Марджори могла заблудиться и вовсе не вернуться домой. Верити уже не раз думала об этом. Но она не стала запирать дверь спальни девушек снаружи на ключ. Не дай Бог, не найдя привычного выхода, Марджори бросится в окно!

Ей доводилось слышать, что лунатики, как правило, во сне стараются делать то же, что делали днем. Справедливость такого суждения вызывала у Верити сомнения. Круг дневных обязанностей девушки в Фэрли-Парк никак не предполагал праздных прогулок по парку. Сейчас Верити хотела надеяться, что доктор Сарджент был прав.

Марджори не было ни в кухне, ни в людской, нигде в цокольном этаже. Верити чуть не пала духом, но затем догадалась проверить входную дверь служебного входа. Слава Богу, она оказалась запертой изнутри.

Впрочем, Марджори могла выйти и через парадное. Верити направилась к входной двери, но тут же встала как вкопанная.

Из малой гостиной раздавался голос Майкла. Он пел, вернее, напевал. «Шли они, пока не добрались до избушки, там и зажили вместе – юный Вилли, сын короля, и девушка из Суонси».

Он слегка не попадал в ноты, но песня выходила нежной и приятной.

– Помнишь эту песню? Ты всегда ее любила, – заговорил Майкл. – Улыбаешься? Значит, помнишь.

Верити ураганом ворвалась в гостиную. Майкл, в ночной сорочке и халате, сидел на диване. Рядом, в одной ночной сорочке, со спадающей на плечо растрепанной косой, лежала Марджори Флотти, опустив голову на плечо Майкла, державшего ее за руку.

– Чем, по-вашему, вы тут занимаетесь? – сурово спросила Верити.

Майкл вовсе не удивился. Должно быть, слышал ее шаги на лестнице и в холле.

– Она спит, – пояснил он, прижав палец к губам. Верити заговорила тише, но по-прежнему пылко:

– Ты ни под каким видом не должен дотрагиваться до нее хотя бы пальцем или сидеть с ней, когда она в таком неприличном состоянии. Следовало позвать меня или экономку, когда ты понял, что девушка разгуливает по дому. А теперь прочь от нее руки. Я отведу Марджори в комнату.

Майкл не пошевелился. Только сильнее сжал руку Марджори.

– Я видел ее такой много раз. Верити стиснула зубы.

– Что ты хочешь сказать?

– Я нашел ее однажды ночью, когда она бродила вокруг нашего дома. Отвел назад в Фэрли-Парк. С тех пор она иногда приходит повидаться со мной, когда я дома на каникулах. Мы друзья.

– Друзья!

Верити охватил ужас. Майкл только что признался, что не один раз бывал ночью наедине с Марджори!

– Это не то, о чем вы думаете, – уточнил Майкл. – Я забочусь о ней как о сестре. Между нами не было ничего неприличного.

– Ваше объятие я никакие назвала бы приличным.