Восхитительная - Шерри Томас

– Неправда. Я никогда не хотела...

– Не важно, чего вы хотели! Уверен, у вас наготове тьма благовидных отговорок и, вполне допускаю, вы свято в них верите. Но вы сделали именно то, что сделали – увезли с собой иллюзию, предоставив мне ломать голову.

– Мне жаль.

– Вам жаль? Десять лет я ждал, что вы вернетесь. Хранил галоши, словно щепки Креста Господня. Бросал деньги в ящики для подаяний в каждой церкви, что попадались мне на улицах, в напрасной надежде, что на небе есть Бог и я могу его подкупить, чтобы он вас берег. А когда я наконец сдался и решил остепениться, вот тут-то вы и появились и заставили влюбиться в себя заново, прекрасно понимая, что ничего, кроме несчастья, ваша затея не принесла.

– Мне жаль. Я не хотела...

Стюарт так и не понял, что случилось. Стакана с виски больше не было в его руке – он пролетел кабинет наискось и разбился о каминную полку. Лицо Верити сделалось белее снятого молока.

– Если в ваших планах не было ничего подобного, вы бы ушли сразу после похорон Берти. Вы бы не скрывали лицо. Или не открыли бы его никогда. А теперь уходите, прошу вас. И уезжайте подальше...

– Стюарт...

– Не помню, чтобы давал вам разрешение называть меня по имени. Воздержитесь от подобных вольностей.

Верити смотрела на него долгим умоляющим взглядом, упрямо продолжая на что-то надеяться. Потом мало-помалу ее надежда начала таять. Стюарт потерял терпение.

– Уходите.

Она остановилась возле двери, все еще надеясь, что он передумает. Стюарт не смотрел в ее сторону. Верити вышла из кабинета. Каждый шаг по коридору причинял ей страдания, словно она была вышедшей из моря Русалочкой, ступающей по земле, как по лезвиям ножей.

Наконец Стюарт услышал, как хлопнула входная дверь. Закрыл глаза. Он не раз мечтал, как будет счастлив, когда она вернется. Как в сказках, назначение которых – не дать детям отчаяться раньше времени, пока жизнь не коснется их суровой рукой. Но Стюарт верил, верил, как большой ребенок – в лунную пыль, звездный свет и все такое.

Несбыточные мечты.

«И не жили они долго и счастливо.

Конец».

Дом номер тридцать один по Йорк-плейс представлял собой малопривлекательное строение бурого кирпича с двумя эркерами и пустыми цветочными ящиками под каждым из шести окон. Эти шесть окон поровну распределялись между тремя верхними этажами, пропорционально уменьшаясь в размерах от этажа к этажу. Лиззи разглядывала дом, запрокинув голову.

Глубоко вздохнув, она постучала в парадную дверь. Краска на двери давно выцвела, из черной превратившись в темно-серую. Ей отчаянно хотелось повидать мистера Марсдена с того самого обеда у Стюарта. Но дальнейших встреч не предполагалось. Поэтому этим воскресным днем, когда отец прилег вздремнуть, а слуги разошлись кто куда, Лиззи, никому не сказав ни слова, решила сама отправиться к нему с визитом.

Пять недель, считанные дни до свадьбы – самое время задуматься, не сделала ли она большую ошибку? Ужасно.

Дверь отворилась неожиданно скоро, и на улицу вырвался приглушенный, но бурный взрыв мужского смеха. Ноги Лиззи словно примерзли к земле. Иначе она бы просто убежала.

– Добрый день, мисс, – приветствовала ее низенькая опрятная женщина, отворившая дверь. Она держалась спокойно и очень дружелюбно. – Мистера Тодда сегодня нет дома. Но если хотите, можете оставить ему свою визитную карточку.

Мистер Тодд был каллиграфом, который жил в одном доме с мистером Марсденом. Из его-то карточки Лиззи и выяснила адрес.

– Я хотела бы повидать мистера Марсдена. Женщина, по виду домохозяйка, слегка удивилась.

– Конечно, мисс. Мистер Марсден дома. Сейчас я отнесу ему вашу визитную карточку.

Она заспешила вверх по узкой скрипучей лестнице. Лиззи огляделась по сторонам. Изнутри дом выглядел почти респектабельным, но вот элегантной обстановку никто бы не назвал. Свежие пятна штукатурки на потолке свидетельствовали о неустанной борьбе с грязью и копотью Лондона – борьбе, из которой вряд ли можно было выйти победителем. В воздухе носились запахи льняного масла и сапожной ваксы. В приоткрытую дверь Лиззи могла видеть тесную гостиную хозяйки; тощая полосатая кошка мирно дремала в кресле-качалке, обитой розовым ситцем.

За следующей дверью неожиданно стих гул разговора. У Лиззи душа ушла в пятки. Она выбрала неудачное время для визита, но ей необходимо с ним поговорить! Она и так ждала слишком долго подходящего случая. Снова появилась хозяйка:

– Прошу вас, следуйте за мной.

Женщина провела Лиззи в маленькую, но на удивление светлую и веселую гостиную, веселую благодаря соломенно-желтым обоям, на которых плыли причудливые шары и воздушные корабли. В гостиной сидели трое мужчин. Мистер Марсден, сияя от удовольствия, поспешил ей навстречу, сердечно пожал руку, и Лиззи перестала стесняться незнакомой компании.

– Мисс Бесслер, какая радость вас видеть. Позвольте представить моего брата, мистера Мэтью Марсдена, и нашего доброго друга мистера Мура. Джентльмены, а это мисс Бесслер, прекраснейшая из всех дам Лондона.

Мэтью Марсден был примерно на дюйм выше брата и мог бы показаться ослепительно красивым, не стой он бок о бок с Уиллом. По части внешности мистер Мур далеко уступал братьям Марсденам, но у него было доброе, приятное лицо, открытый и честный взгляд.

– Мистер Марсден, вы слишком любезны, – запротестовала Лиззи. – По результатам опросов я всего лишь на третьем месте.

Мистер Марсден рассмеялся:

– Значит, опросы проводились неправильно. Прошу, мисс Бесслер, садитесь.

Она села, снова терзаясь страхом, что сейчас Уилл вежливо поинтересуется, зачем она пожаловала в его дом. Но мистер Марсден не собирался ставить ее в неловкое положение.

– Мы тут сплетничаем, мисс Бесслер, – сказал он. – По крайней мере пытаемся. Мой брат и мистер Мур только что вернулись в Англию после двухлетнего отсутствия и жаждут выслушать самые последние и самые скандальные новости. Увы, я их разочаровал – ведь теперь я не вращаюсь в обществе, как раньше. Что, если мы обратимся к вам, и вы расскажете нам что-нибудь забавное?

– Что ж, – ответила Лиззи, успокаиваясь. – На прошлой неделе я столкнулась с леди Эйвери и леди Сомерсби.

Вышеупомянутые дамы были ходячими хрониками страстей и безумств лондонского общества. Разумеется, они и не подумали бы делиться особенно пикантными подробностями с молодой незамужней леди, Тем не менее Лиззи получила отчет о матримониальных планах и успехах нескольких джентльменов, имена которых были знакомы и братьям, и мистеру Муру. В течение следующего получаса они обсуждали возможности, которые открываются предприимчивым людям, стоит лишь дойти до алтаря, – презренный металл, власть, привилегии.