Пилот - Антон Перунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я рада приветствовать в вашем лице доблестный русский ВВФ! — начала она.
— Увы, мадам, — поклонился в ответ Зимин, — я всего лишь обычный рейдер.
— Конечно-конечно, — тонко улыбнулась женщина. — Вы с такой легкостью разделались с эти японским стервятником, что не можете быть никем иным, как простым приватиром. И ваш корабль — из последней, принятой в России на вооружение серии. Но с другой стороны, частникам проще в некоторых вопросах. Во сколько вы оцениваете захваченный вами корвет?
— Трудно сказать до того, как будет проведена техническая оценка.
— И все-таки?
— Полагаю, речь идет о сумме не менее трехсот тысяч золотых рублей.
— Сколько? — едва не задохнулась не ожидавшая такой наглости мадам Чан.
— Судите сами, моя добрая госпожа, уцелевшие двигатели, корпус, вооружение. И к слову, ремонт обойдется вам еще в пару сотен тысяч. Что ж, воздушные корабли действительно недешевое удовольствие, и за право обладать ими приходится платить сполна. Следует также учесть потерю моих призовых от российского правительства. Уверяю вас, если я не привезу достаточных доказательств гибели «Таникадзе», мне их просто не заплатят.
— Я полагаю, эту проблему можно решить, — немного подумав, заявила она.
— Это было бы просто прекрасно.
— Вы ведь еще какое-то время погостите в нашей столице?
— Да. Пара дней у нас есть.
— Это прекрасно. Я постараюсь сделать все, чтобы ваше времяпрепровождение было ненапрасным.
— Ваше превосходительство, — почтительно обратился к даме Март. — Могу я просить вас об одном одолжении?
— Вы сегодня герой, молодой человек, — благосклонно улыбнулась первая леди, которой явно польстило его обращение. — И можете просить о чем угодно.
— Я слышал, у вас месяц назад случилась трагедия. В результате теракта погибли многие важные чиновники и военные. Позволено ли мне будет осмотреть место?
— Весьма странное желание! — нахмурилась китаянка.
— Прошу прощения, если невольно причинил вам неудобство. Просто я совсем недавно сам едва не стал жертвой подобного происшествия в городе Дальний. И мне интересно, нет ли между этими печальными событиями сходства?
— Понимаю, — кивнула мадам Чан. — Полагаю, что это возможно.
— А поговорить с выжившими? — продолжал ковать железо, пока горячо Март.
— Их, к несчастью, не так много. И большинство все еще в весьма тяжелом состоянии.
— У нас на корабле есть отличный врач-целитель. Думаю, он не откажется помочь вашим раненым.
— Одаренный? — изумилась первая леди, после чего обернулась к Зимину. — У вас в экипаже трое одаренных, но вы — простой рейдер? Ну-ну.
— Зря ты ей сказал, — хмыкнул командир, глядя удаляющейся мадам Чан в спину. — Ты знаешь, что у китайцев практически нет своих владеющих Силой?
— Нет. А почему?
— Ну, во-первых, нет мест, где можно отыскать стеллары. А во-вторых… черт его знает. Какая-то предрасположенность что ли. Те немногие, что есть, в основном обладают весьма умеренной силой, и либо не ханьцы, либо метисы с европейцами или японцами.
— Я не знал.
— Нельзя сказать, чтобы они не пытались, но… видел большую брошь на платье? Говорят, внутри нее адамант, причем довольно крупный. И у самого Чан Кайши такой есть.
— Ждут, не пробудится ли дар?
— Вроде того. Ладно, нам пора возвращаться. А доктору ты наверняка подкинул работенки. Впрочем, пусть поработает, лишних денег не бывает, главное, чтобы не продешевил! Рейдеры стоят дорого!
Не успели они выйти из упрятанного глубоко в недрах горы бункера на свежий воздух, как повторно столкнулись с князем Белосельским-Белозерским.
— А я вас дожидаюсь, господа. Поздравляю с наградами! И предлагаю проехать в посольство. Условия там пока спартанские, но все возможное гостеприимство и радушие могу гарантировать.
— Ваше сиятельство, я предпочел бы немедленно отправиться на «Буран». Тем более, что мне надо передать вам пассажиров и грузы, которые привезены как раз для вас. И есть еще вопрос, который требует немедленного с вами обсуждения.
— Ни слова больше! — князь повел глазами, словно указывая, что и у стен могут быть уши. — Да, я получил радиограмму. Ждем, очень ждем! В таком случае, садитесь в машину и поехали к вашему кораблю. Заодно обсудим и все вопросы.
— Буду рад принять вас на борту и угостить рюмкой чая или чашечкой коньяку.
— А вы умеете быть убедительным, Владимир Васильевич!
— К слову, Константин Эсперович, нам понадобится ваша консультация.
— Всегда к вашим услугам. Об ответе на какой заковыристый вопрос идет речь?
— Скажем так, о соблюдении дипломатического протокола.
— Слушаю внимательно.
— Китайцы вручили Мартемьяну орден, и теперь неясно: стоит ли ему носить эту «Небесную хоругвь», учитывая, что русских наград он не имеет.
— Хм, — сделал вид, что задумался, поверенный в делах. — Вопрос, конечно, не самый простой, однако, выход есть.
— Не томите, ваше сиятельство.
— Ах, оставьте это несносное титулование! Скажу вам по секрету, друг мой, китайцы после этой своей революции стали большими республиканцами, чем французы или даже американцы. Иногда слушая их, можно подумать, будто демократия — слово не греческое, а самое что ни на есть ханьское. И потому про наши древние титулы лучше на какое-то время забыть.
— Да, я заметил. Но вы говорили о некоем выходе…
— Ах, да. Так вот, любезнейший Владимир Васильевич. Как я уже говорил, ваша блистательная виктория произвела совершенно фееричное впечатление и весьма продвинула русско-китайские отношения. А посему, было бы вполне уместно наградить членов вашего экипажа. Я говорю, разумеется, о наиболее достойных такой награды.
— И что для этого нужно?
— Да сущие пустяки. Подайте мне соответствующим образом составленную реляцию, а я перешлю ее, присовокупив и свой доклад, и представление, по дипломатическим каналам в Петербург. Уверен, государь по достоинству оценит вас и вашего протеже!
Спустя полчаса, когда все вопросы были обсуждены и урегулированы, Белосельский-Белозерский вместе с бумагами, убранными в щегольского вида кожаный портфель, отправился в посольство. Уехал он во главе целого кортежа, в котором оказались и привезенные «Бураном» два автомобиля.
— Эко завернул наш дипломат, — с усмешкой заметил Март, стоя рядом с командиром у трапа корабля.
— Видишь ли, Мартемьян, — скупо улыбнулся Зимин. — Как говорят англичане: It's the squeaky wheel that gets
