Галерея Миров - Ольга Макарова

Мария с младенцем?.. Рон и ее нерожденный еще сынишка… а на заднем плане — кто-то призрачный стоит опустив голову и завернувшись в плащ…

…зачем все это… зачем…

75

— Ахмар!!! — голос Каялы, вдруг наполнившийся гневом и нетерпением, невозможно было узнать.

Вождь, который в это утро сидел у окна и тоскливо потягивал араку из бутылки, аж подпрыгнул от неожиданности.

— Мать твою, Каяла, — вздохнул он с облегчением, но тут же принял подобающий грозный вид, — КАКОГО ХРЕНА?!! Ты врываешься сюда, как…

— Я чувствую, я знаю… Я их ненавижу, — Каяла нервно расхаживала по комнате, порой бросая блестящий злобный взгляд на Ахмара. От такого взгляда мурашки пробегали по коже. — Я Хранитель, я! Понимаешь?..

— Нет, — честно признался вождь. Что Каяле лучше никогда не врать, он знал уже давно.

— Ты не поймешь… ТЫ НЕ ПОЙМЕШЬ! — процедила она сквозь зубы. — Так пойми хотя бы то, что ждать больше нельзя. Нам не нужна разведка! Я знаю, куда идти. Я чую.

— По-моему, ты заботишься не о благе народа, а о собст… — договорить ему не дали.

— Все вместе, Ахмар, все вместе, — быстро-быстро зашептала ведьма, уставившись на него неподвижными, словно стекляшки, глазами. — Тебе все равно, куда идти. Лишь бы поселение. Мне не все равно. Мне надо туда. Мы убьем всех, чтобы не ошибиться. И наших двоих, которые там, тоже…

— Да что такое, Каяла? — попытался разобраться Ахмар. — Наших-то зачем?..

— Они предатели — для тебя. Они враги — для меня. Они должны умереть. Сон Мира рушится. Мы все умрем, если это не остановить. Пойми!

— Твоих радиксовых штучек я никогда не понимал, — сразу решил откреститься Ахмар. — Но я тебе верю… Слушай, иди отдохни, а мы тут с парой надежных людей подумаем над планом наступления. А ждать больше и вправду нельзя, ты права: боевой дух у народа падает…

Когда Каяла наконец ушла, Ахмар, совершенно ошарашенный, рухнул на кровать. Потом вскочил, вытащил из-под стола бутылку «Водяры» и выпил залпом чуть ли не половину…

Чтобы прийти в себя, ему понадобилось часа три. Произошедшее казалось кошмаром, дурным сном, глюком после грязной дури, который забыть — и все. Но это было. Он знал. И знал, что Каяла эту идею не оставит… Поэтому, наскоро перекусив грибными лепешками, Ахмар направился-таки собирать старших командиров.

Доклады по разведданным у этих бездельников, конечно, были еще не готовы (не делают ничего без пинка), поэтому на все-провсе ушел еще день. Свою ведьму Ахмар в этот день не видел, и ладно…

Ровно через двадцать четыре часа все правительство «Страны» собралось на совет. Тут объявилась и Каяла, спокойная настолько, что, казалось, от нее веет мертвым холодом… совещание, естественно, началось, но Ахмару сразу было ясно, что все будет так, как скажет она. Просто такое предчувствие.

…Разведгрупп отправлено было чуть ли не сорок. Из них обратно голубей с координатами поселений прислали двадцать три. Две вернулись без ничего. От остальных — никаких вестей. В принципе, картина вырисовывалась неплохая: совсем почти на границе средних земель располагались слеты нескольких небольших кланов. «Чайки», «Лисы» и еще два, названия которых узнать не удалось. Как на подбор — все разрозненные и враждующие. Идеально было пройтись по всем, собрать трофеев и повеселиться. Заодно можно было оставить часть «балласта»: женщин(не-воинов), детей(до 6 лет), стариков(тех, кому за 25) и калек(появятся в ходе боев). И потом уже идти победоносным маршем по всем средним землям.

Каяла молча выслушала все умные доводы и безапелляционно ткнула куда-то в середину карты, где даже поселения-то не было обозначено. Когда все буквально взревели от негодования, она властно оборвала шум одним взмахом руки и спокойнейшим голосом пояснила:

— Еще совсем немного времени, и начнется процесс объединения кланов. Я чувствую, что сознание тысяч и тысяч людей меняется, и все исходит отсюда, — она снова, не глядя, ткнула в ту же самую точку на карте. — Здесь есть что-то или кто-то, кто подталкивает процесс изменения. Мы, радиксы, называем эту силу Радость. Конец Сну Мира — вот это что. Для дебилов: конец вражды кланов на средних землях и, возможно, создание там мощной империи, которая моментально наберет силу и пойдет покорять мир. Процесс пошел. Поэтому нам некогда развлекаться уничтожением всякой мелочи вроде клана «Чаек» или как их там?.. Мы можем опоздать. Сейчас дорога каждая неделя. Вопросы есть? — Каяла обвела внимательным взглядом замерших командиров. Вопросов не было.

— Мы выходим послезавтра, — подытожил Ахмар. — Объявите народу решение совета…

76

В последнее время Рон все чаще видела Вика вместе и Ивом. Они были отчасти похожи. Воинственная грубость и любовь к войне — вот была главная их черта. Судя по всему, Вик вряд ли останется «Крестоносцем». У них ведь довольно мирная жизнь, почти все доживают до старости, только некоторые гибнут в редких стычках с «Ворюгами» во время патрулирования территории…

Вик много говорил с Рон о «Невидимках», будто хотел сравнить рассказы Ива с ее рассказами. У парнишки горели глаза при одном упоминании об Арене, он наизусть цитировал Кодекс… да, удивительная штука — детская память…

Рон почему-то не было жаль… Ведь жаль кого-то, когда он выбирает явно не свой путь в жизни, а в данном случае — все правильно. Хотя печально, конечно. Еще один солдат.

Вик больше не напоминал ей маленького Ланса. Они были совершенно разные люди…

Ланс и Рон… забавно представить их семьей. Но это была бы, возможно, счастливая семья, если бы она смогла выжить в этом мире. В конце концов, эти двое во многом схожи, и любовь для них выше войны. Только Ланса больше нет и никогда не будет. Когда Рон думала об этом, ей было тяжело и горько… Ланс простил ее, но она себя не простит никогда. И дело не просто в личных чувствах: было еще такое ощущение, что вместе с этим маленьким человеком мир потерял что-то невосполнимо важное, без чего вся его история будет другой. Возможно, так оно и есть…

— Нам надо поговорить с тобой, — обратились к Рон двое.

Было удивительно, как это они говорят сразу вместе…

Незнакомцы, парень и девушка, носили серую форму без нашивок, в какой обычно ходят наемники. И было в них что-то странное… Например, удивляла их неподвижность — ни одного лишнего движения, ни одного жеста, даже взгляд был фиксированным и каким-то стеклянным…

— Слушаю, — ответила Рон.

— В Храме слишком шумно, — сказал парень. — Поговорим на улице.