Своя гавань - Елена Горелик

 - Погоди, брат, ещё не вечер, - Галка уже улыбалась, предвидя последующие события. Зря она, что ли, устроила этот демарш? Причард сделал большую глупость, оставив её на борту "Орфея"...

 Крепкая жилистая фигура Старого Жака заслонила собой свет дальнего костра, словно материализовавшись из ночной темноты. Этот старый пират пользовался неподдельным уважением команды, и парни сразу притихли.

 - Ну, - боцман упёр кулаки в бока и хмуро воззрился на девчонку. - Теперь, я надеюсь, ты объяснишь, какого чёрта устроила этот балаган?

 - Какой балаган, дядюшка? - Галка сделала вид, будто не поняла, о чём он.

 - А такой, - фыркнул старый француз. - Что ещё за новости? "Не буду деньги брать, так нельзя..." Девчонка - приз. А за приз берут деньги, так всегда было и всегда будет! Не тебе законы менять!

 - Может, и не мне, - согласилась девушка. - Только знаешь, дядюшка... Поставь себя на место испанского папаши. Не дай Бог, конечно, чтоб такое на самом деле, но всё же... Вот что бы ты сказал, передавая деньги посреднику?.. Я не сильно ошибусь, если предположу, что ты при этом сказал бы: "Передай им эти деньги, будь они прокляты!" С чувством бы сказал. С большим и сильным.

 - Ну и что? - Жак как будто малость поумерил свой гнев. Ни дать, ни взять, включил воображение. - Думаешь, другие доны благословляют денежки, которые мы вытаскиваем из их сундуков?

 - То совсем другое. А ты проверь, много ли зажилось на свете дураков, которые убивали родителей и брали выкуп за детей, угрожая отрезать им головы в случае неуплаты? Я тут кой-каких историй наслушалась, - девчонка продолжала гнуть свою линию. - И у себя дома тоже... Нет, дядюшка, ты как хочешь, а я свою удачу не дам по ветру развеять. Кому охота - может брать те проклятые денежки. Пусть потом на себя и пеняет. А я не возьму. И другим не советую.

 - Сестра дело говорит, - глухо сказал Влад. - Поверил бы ты ей, дядька Жак. У неё такой нюх на эти дела, что и дома всем было завидно.

 Боцман недоверчиво крякнул, но промолчал. И, так же, ничего не сказав, отправился обратно, к команде.

 Галка не очень хорошо видела в темноте, но четыре фигуры в сторонке не заметил бы только слепой. Пока шёл разговор с Жаком, эти четверо топтались в сторонке. Видимо, чего-то выжидали. И вот боцман ушёл. Зато все прочие остались. И четверо - наверняка, дружки покойного Мэтьюза - убрались несолоно хлебавши.

 Уже по темноте к невесёлой компании присоединились Дуарте и Пьер.

 - Чёрт, мы только что с вахты, и выясняется, что такое зрелище пропустили! - смеялся Пьер. - Ну, давай, Воробушек, рассказывай, что там да как. А то парни уже такого наговорили - страшно слушать.

 - Подожди с рассказом, я сейчас выпить и закусить приволоку, - подмигнул ей Дуарте. - Ну вы даёте! Нет, и правда, ты, Алина, немножко... "с поворотом". Только - Бог свидетель! - в нужную сторону.

 - А я это давно всем говорила, - сказала девушка, вызвав смех.

Из дневника Джеймса Эшби

 Раньше мне казалось, что власти добиваются лишь самые жестокие. Как приятно ошибиться в лучшую сторону! И вдвойне приятно от того, что обратное мне доказала именно Алина. Эли... Милая Эли...

 У меня не было выбора. Вернее, выбор был, но альтернативой пиратству оказалась смерть под кнутом надсмотрщика. И я выбрал жизнь пирата. Полную опасностей, но всё-таки это хоть какая-то свобода. Плюс, неплохой заработок. Но пираты как явление - это нечто ужасное. Вся гнусность и мерзость человеческая, собранная в одном месте и повёрнутая к миру самыми отвратительными сторонами. Иной раз даже казалось, что лучше бы меня запороли насмерть на сахарных плантациях. Алина же думает и поступает иначе. Нисколько не обольщаясь насчёт морального облика наших парней, она умудряется подглядеть в них немаловажные положительные качества. И не только подглядеть. Рассказывая матросам свои истории и анекдоты, она шаг за шагом, крупица за крупицей собирает эти светлые крохи, сохранившиеся в их прожжённых душах, и даёт им разрастись. А сейчас эти ростки дали первый урожай.

 Я запишу здесь один из анекдотов в исполнении Алины. Постараюсь максимально сохранить её лексику.

 Один тип нанялся в городскую стражу. Месяц служит, второй, третий - а за жалованьем не идёт. Вызывает его начальник и спрашивает: "Тебе что, деньги не нужны? Иди жалованье получай, дурья башка!" "Ого! - удивился малый. - Так тут ещё и деньги платят? А я думал - дали оружие, и вертись как хочешь".

 Парни хохотали до слёз...

  Я понял, почему Алина так нетерпима к насилию над беззащитными. Не потому, что сама подвергалась насилию, или оно ударило по ней через близких людей. Она сама в прошлом творила беззаконие, хоть и не призналась в этом. А теперь искупает свою вину перед Всевышним...

 Причард не отказался от мысли взять выкуп за девочку-испанку. Но история эта имела весьма неожиданное продолжение. К полудню следующего дня, когда дона Рикардо уже отправили за выкупом, выяснилось, что на берегу уже не один, а два лагеря. Причём, большинство команды перешло к нам, прилюдно отказавшись от доли в деньгах за ребёнка. Алина верно сыграла на матросском суеверии: кому охота нарваться на сильное проклятие и удачи лишиться? Здесь Причарду не оставалось ничего, кроме как пойти на мировую. Но он явно затаил недобрые мысли. Алина в курсе, и она готовит какие-то контрмеры. Однако дело не столько в этом, сколько в очень странном обстоятельстве. Я пишу эти строки спустя месяц после получения выкупа за юную испанку. Так вот: в течение месяца из всех, кто взял те деньги, в живых остался один Причард. Кого убили в трактирных драках, кого тихо зарезали и ограбили в тёмных переулках. Человек двадцать сошли на берег и нанялись на торговое судно, отправлявшееся в Европу. Но его перехватил какой-то испанец, и почти вся команда повисла на реях. Историю эту рассказал матрос-голландец, выброшенный за борт и спасшийся благодаря бочонку... Не знаю, судьба ли это, чутьё Алины, или она и вправду умеет отнимать удачу, как поговаривают матросы, но я просто констатирую факт. Причард же, узнав обо всех этих смертях, моментально помчался к какому-то ростовщику. Испугался не на шутку, и я его понимаю. Суеверие суеверием, а факт налицо, и тут на его месте я бы наверняка поступил так же. Избавился бы от явно проклятых денег.

 Алина ненормальная? Не уверен. Скорее, это мир сошёл с ума. А она как раз из тех, кто лечит его. Кровопусканием.

Исключение из правила

Два красавца-корабля. Шестьдесят две пушки. Деньги в сундуке и... вечный вопрос: что дальше?

 По логике вещей напрашивался только один ответ: пиратствовать. Пока великие державы не сговорятся прикрыть эту лавочку. Сия перспектива в свете последних событий вырисовывалась уже не туманно, а весьма даже отчётливо. Что не могло радовать двух невольных пришельцев из будущего.

 Галка наблюдала с пирса за покраской своего нового флагмана, названного "Гардарикой". Цвета решили не менять - красный и белый - только освежили немного. А пока человек двадцать матросов занимались этим полезным делом, на борту вовсю шёл капитальный ремонт. Плотник, костеря испанцев на чём свет стоит, чуть не полностью переделал внутренние переборки, и даже поговаривал - мол, хочешь или не хочешь, придётся менять обшивку на днище. Покойный Риверо Пардаль был изрядной свиньёй: редко откачивал воду из трюма, в результате чего доски кое-где даже подгнили. Галка в уме прикинула стоимость такого ремонта и остававшуюся в сундуке сумму: нет, на замену обшивки ещё придётся заработать. Сейчас важнее набрать команду, а там уже можно огорчить какого-нибудь испанца. Потому "Гардарику" лишь тщательно откренговали и хорошенько просмолили. Один рейд выдержит, а там денежки заведутся, и можно будет подумать об обшивке. Если удача от них не отвернулась, то всё будет в порядке.

 - Экий франт, - хохотнул Билли, тоже не без гордости разглядывавший галеон. - Настоящий идальго. Тяжеловат, правда, как все галеоны...

 - Чарли клялся, что не пройдёт и десяти дней, как он сделает из этого тяжеловеса гончую, - Галка думала сейчас о предстоящем рейде, и слова её прозвучали как-то даже равнодушно. Но затем девушка, словно вернувшись "на грешную землю", с иронией поинтересовалась: - Как там с набором команды?

 - Честно сказать, я думал, будет хуже, - признался Билл, сделавшись серьёзным. - Сама знаешь, наш брат не жалует юбки. Да только о тебе тут уже болтают. Жак натрепался, у Пьера какие-то приятели ещё со времён Олонэ остались, да и кое-кто из местных бывал на Ямайке, слышал о твоих подвигах. Народ идёт, договор подписывают без лишних вопросов.

 - Сколько человек уже нанялось?

 - Пока две сотни. Когда выходим?

 - Самое позднее через неделю.

 - За неделю можем не набрать полный комплект... А почему такая спешка?