Своя гавань - Елена Горелик

 Дон Рикардо никак не мог заставить себя оторваться от вида, открывавшегося в разрезе её рубашки, и пиратка наконец поняла, что что-то не так.

 - Блин!.. - процедила она, стягивая рукой края разреза. - Спасибо, сеньор, удружили вы мне по самое некуда... Ну, чего уставились? Марш к капитану, а то могу слегка саблей помочь, если ножки не идут!

 Говорила она по-испански отвратительно, с варварским акцентом, но понять её было можно. Что ж тут непонятного? Дон Рикардо учтиво кивнул воинственной девице - кланяться пиратке как порядочной даме не позволяла испанская гордость - и под её конвоем отправился в сторону мостика английского барка. Разговор ему предстоял и впрямь неприятный...

 Галка материлась самыми последними словами, какие только знала. Правда, не вслух - мысленно. Чёртов испанец! Мало того, что испортил её лучшую рубашку, так ещё и пялился, будто в первый раз женщину увидел. Ромео, мать его так... Едва был обезоружен капитан, прочие испанцы побросали сабли и пистолеты, сдаваясь на милость победителей. Проблема возникла только с канонирами, решившими драться до последнего. Билли со товарищи, сковырнув крышку люка, спустились вниз и оперативно эту проблему решили. Галка видела, как её друг самолично выводил наверх старшего канонира - седого коренастого испанца со связанными за спиной руками. Сама она взяла в плен капитана, а это по пиратским меркам было верхом доблести. Если бы ещё не приходилось, конвоируя испанца, одной рукой держать края рубашки, норовившие разъехаться в стороны, Галка могла бы чувствовать себя победительницей. А так - состояние хуже не придумаешь. Девушка уже видела ухмылочки пиратов, но сабля в её руке могла отрезвить кого угодно, это вся команда знала. Да и не особенно хотелось джентльменам удачи оную удачу спугнуть: кажись, правда, что с девкой этой фарт попёр, а раз так, то можно примириться с некоторыми её чудачествами.

 Крик. Женский крик, полный такого отчаяния, что у Галки чуть не остановилось сердце. Она здесь уже всякого навидалась и наслушалась, и знала: так может кричать женщина, когда при ней убивают её ребёнка. Крик тут же оборвался. Забыв обо всём на свете, девушка сорвалась с места и пулей рванула к двери полуюта. Уже на бегу она услышала подтверждение своей догадке: истошный детский визг... Дверь гостевой каюты оказалась запертой изнутри. Но на дверях подобных кают защёлки делались так себе, только любопытных отвадить. Гостей на корабле защищал авторитет капитана. Одного удара ногой оказалось достаточно, чтобы резные створки распахнулась во всю ширь... От увиденного у Галки потемнело в глазах, а злобный зверь ярости, ещё не успевший после боя забраться в дальние уголки души, с торжествующим рычанием рванулся наружу... Женщина была уже мертва, тут не требовалось медицинское образование, чтобы это определить. Кровь, тонкой струйкой стекавшая с виска, широко открытые глаза, лицо с застывшей гримасой ужаса... Испанка лежала лицом в столешницу, а сзади, задрав её юбки, уже пристроился и совершал недвусмысленные телодвижения некий тип по фамилии Мэтьюз. Галка запомнила его ещё при первом знакомстве с пополнением две недели назад. Из новеньких, значит... Его приятеля Галка разглядывать не стала. Только успела заметить, как он срывал светло-голубое шёлковое платьице с бесчувственной девчонки - лет десяти-одиннадцати, вряд ли больше...

 Что происходило дальше, она потом так и не смогла восстановить в памяти. А когда пришла в себя, то даже обрадовалась, что ничего не помнит. Тот тип, который пытался изнасиловать девочку, лежал с ножом в затылке. А Мэтьюз... Как ни привычна уже была Галка к виду крови и смерти, но её чуть не стошнило. "Чёрт, неужели это я его так?.." Трудно поверить, что вот этот кусок фарша недавно был здоровым крепким мужиком. "Не мужиком, а самцом!" - зло одёрнула себя Галка, вспомнив то, что ей пришлось увидеть перед отключкой.

 За спиной послышался тяжёлый топот... "Вот ведь блин, выходит, прошло так мало времени, что братва даже не успела за мной спуститься?" Галка окончательно пришла в себя. Грубо отпихнув труп с ножом в затылке - недосуг разглядывать, кого там прибила - она подняла девочку на руки. И тут в каюту ввалились Жером и Билли.

 - Ого! - Билл профессионально оценил результаты Галкиной деятельности. - Вот это ты разошлась, Воробушек!

 - Туда им и дорога, - мрачно буркнул Жером.

 Ничего не сказав, Галка пошла наверх. С девочкой на руках.

Из дневника Джеймса Эшби

 Я ужасно боюсь за Алину. Подобные люди как правило долго не живут.

 Расправа, учинённая ею над двумя насильниками, потрясла всех - и нашу команду, и пленных испанцев. Так до сих пор не поступал никто. Насилие над пленницами считается самым обычным делом, и не только среди пиратов. Мне лишь один раз удалось предотвратить это, пригрозив, что если даме будет причинён вред, я ни под каким предлогом более не прикоснусь к лоциям... Впрочем, кто знает, как бы я повёл себя, увидев то, что увидела Алина? Возможно, на её месте я сделал бы то же самое.

 Капитан поручил Алине вести трофейный галеон. Признаться, я не ожидал. Как бы то ни было, но давать столь ответственное задание девушке... Я нисколько не ставлю под сомнение способности Алины, но почему-то мне показалось, будто Причард сделал это не без некоего умысла. Руку даю на отсечение, он ждёт, чтобы девушка сделала какую-нибудь оплошность, осрамилась в глазах опытных моряков. Надеюсь, Алина это тоже понимает, и будет предельно ответственна при принятии любого решения.

 К удивлению команды, Причард велел идти не на Ямайку, а на островок Ваш у южного побережья Французской Эспаньолы. Еды хватит ещё недели на две автономного плавания, с водой на Эспаньоле и прилегающих островах никогда проблем не возникает. Кроме того, там всегда можно добыть мяса и рыбы. А на вопрос, зачем именно туда, капитан только криво усмехался и отвечал: так надо. Пираты ухмылялись. Мол, всё ясно: кэп собрался взять выкуп за испанского капитана и за девчонку, оказавшуюся дочерью судовладельца. Дон Рикардо был всего лишь наёмным служащим. И взять с него в таком случае можно было не так уж и много. Зато за дочку хозяин "Санта-Эухении" должен отвалить хорошую сумму, если не хочет и её лишиться. Причард последними словами клял болвана Мэтьюза. А его дружкам, потребовавшим наказать Галку за позорную смерть приятеля, ответил - мол, и правильно она сделала, что порезала дурака на куски. Идиотам на борту "Орфея" делать нечего, ведь за бабу тоже можно было взять хороший выкуп.

 Одним словом, два дня спустя "Орфей" и трофейный испанский галеон бросили якорь у острова Ваш.

 Испанцев заперли в трюме "Орфея", а дона Рикардо Причард незамедлительно вызвал на приватную беседу. Перетереть сумму выкупа. И, пока Галка припрягла парней чинить разбитый румпель галеона, капитан излагал испанцу свои аргументы. Дон Рикардо не без раздумий и торга согласился внести за свою персону пять тысяч песо - мол, извините, я скромный отставной офицер на службе у торгового дома, больше всё равно не наскребу - но когда речь зашла о девочке, переговоры зашли в тупик. Испанец заявил, что не уполномочен принимать какие-либо финансовые обязательства за своего хозяина, дона Лукаса Эрнандеса из Санто-Доминго. Причард хоть и не был юристом, сразу смекнул, куда тот клонит.

 - Обязательства, - усмехнулся он. - Дон Рикардо, я не торгаш, и не кучу барахла твоему дону Лукасу купить предлагаю, а жизнь его дочери. И это не деловое предложение, а требование. Вы, как военный человек, должны понимать разницу.

 - Что ж, назовите сумму, - сдался испанец.

 - Сорок тысяч песо. И если твоему хозяину дорога жизнь единственного ребёнка, он заплатит.

 Испанец промолчал: проклятый пират рассчитал верно. Конечно, дон Лукас не придёт в восторг от известия о смерти жены. Скорее всего, будет в большой печали - жену он любил, и отправил её с дочерью в Гавану именно потому, что опасался нападения пиратов. Ведь не зря же ходят слухи, будто Морган снова собирается напасть на какой-нибудь испанский город, а Гавана не покорялась ещё никому. Зря отправил. Эти английские собаки куда более многочисленны и наглы, чем он думал...

 - Я мог бы быть посредником между вами и доном Лукасом, - без особенного восторга проговорил испанский капитан. - Если, конечно, вы хоть сколько-нибудь мне доверяете.

 - А куда вы денетесь, дон Рикардо? - хмыкнул англичанин. - Если вы не привезёте пять тысяч за себя и сорок за девчонку, вы сами может быть и спасётесь. А её не спасёт даже эта отчаянная оторвиголова, которой я может быть подарю ваш очаровательный галеон. И ответственность за смерть ребёнка мы с вами поделим поровну, о чём дон Лукас Эрнандес, я думаю, известится в обязательном порядке.

 Такая перспектива испанца совсем не радовала, и он молча кивнул.