Черника в масле - Никита Максимов

В ходе подготовки пока что было сформулировано три главных вопроса к предстоящему расследованию.

Кто организовал и выполнил атаку, если факт взлома подтвердится? Самый животрепещущий вопрос с точки зрения простого обывателя, полагающего, что главное в поисках – это поймать и примерно наказать преступника. С точки же зрения органов безопасности и контрразведки гораздо более интересным является второй вопрос – зачем? Родственный ему интерес «почему» здесь выступает на вторых ролях, значительно важнее выяснить, кто или что являлось целью. Ну, и если это выясниться, очень полезно понять, была ли эта цель конечной или она всего-навсего звено в цепи других событий. Здесь открывался захватывающий воображение простор для фантазии, ибо, как известно, при должном старании можно сплести воедино очень многое. Если не всё. И сделать на основе этого массу пугающих, но чаще всего абсолютно бесполезных и ложных выводов, прошляпив при этом нечто очень важное, что лежит практически на поверхности.

Третий вопрос, который следовало выяснить: чем является обесточивание компании «Диджитарх Секьюрити» во время взлома «НАПС» – случайностью или диверсией? Естественно, что профессиональная паранойя подсказывала всем участникам расследования, что дело тут, скорее всего, нечисто. Ну, и поскольку здесь уже имелось событие – авария и отключение – то можно было начинать раскручивать эту нитку прямо сейчас. Чем, собственно, и занимались с утра понедельника агенты из управления в Огайо.

К моменту окончания встречи, когда Карлу подходило время отправляться в аэропорт для перелёта в Калифорнию, пришло сообщение от агентов, дежуривших в штаб-квартире «НАПС». Взлом подтверждён. Налицо угроза национальной безопасности. Можно спускать с поводков всех ищеек. Представителям ФБР сразу стало не до майора Рихтера, ему лишь предложили отвезти его в аэропорт и сообщить по прибытии в Сан-Франциско все новости, которые всплывут к тому времени. По дороге Карл позвонил директору Нойманн и доложил о подтверждении взлома. А потом снова был взлёт и путь над облаками на запад, вдогонку за понедельником.

Признание возможности чего-либо – важнейший катализатор. Первый запуск ядерного реактора произвёл только половину одного ватта энергии, однако показал главное: такая система работает. Этого прорыва оказалось достаточно для начала атомной эры.

В случае с взломом «НАПС» революции в науке и технологии не произошло. Но после обнаружения и признания самого факта работа резко перешла в практическую плоскость. Потребовалось всего несколько часов, чтобы проанализировать данные и отследить момент взлома, а также определить, какие именно параметры подверглись модификации. Параллельно с этим отдельная команда уже построила имитационную модель, которая должна была пересчитать маршрут рейса NP412 с учётом всех факторов и выдать действительную конечную точку, в которой произошла катастрофа.

К моменту, когда данные были перепроверены и готовы к загрузке, почти все, кто мог, оторвались от работы и собрались перед большим экраном на стене рабочей комнаты. Директор Уолберг, программисты, Сандрин Чанг, специалисты поддержки, агенты Маршалл и Мартинес. На экране мерцала контурная карта фрагмента Северного полушария – от региона Великих озёр с аэропортом О'Хара в Чикаго до самой Финляндии. По карте уже бежали две дорожки, указывавшие варианты маршрута рейса. Зелёная, завершавшаяся в «Баден-Бранденбург», штатном аэродроме прибытия, показывала запланированный полётным планом путь. Жёлтая ленточка учитывала коррективы, внесённые штормом над Атлантикой, ветрами и прочими факторами, и заканчивалась над южной Швецией. Там, где радары не нашли терпящий бедствие самолёт.

Сейчас система должна была выдать им красную траекторию настоящего полёта рейса NP412.

– Готовы? – спросил Дэйв Маркович. Единственный, кто сидел среди притихшей толпы.

– Давай, – кивнул Норман Уолберг.

Дэйв несколько раз щёлкнул клавишами и из кружочка с меткой международного аэропорта Чикаго вылез тонкий красный червячок. Быстро растягиваясь в длину, он побежал вдоль желтой и зелёной дорожки. Пройдя над восточными провинциями Канады, дорожка всё больше откланялась от зелёного пути, но пока полностью соответствовала желтой тропинке, обходившей грандиозную бурю в северной Атлантике. Выше и выше, в полярные широты. Затем, где-то над Гренландией, красная ниточка вдруг отделилась от жёлтой и стала всё больше отклоняться влево от положенного маршрута. В это время в Кантоне, штат Огайо, было около одиннадцати вечера пятницы и сотрудники «Диджитарх Секьюрити» уже целый час болтались вне игры благодаря отключению от электричества. Дэйв Маркович на несколько секунд приостановил симуляцию, выделил кружком точку, откуда пошло расхождение.

– Здесь началось, – и снова запустил построение маршрута.

Поначалу расхождение было небольшим, но дальше…

«Четыреста двенадцатая, куда тебя несёт?» – вспомнился Сандрин голос из сна. Вот только у пилотов спросить это было некому. Плюс сплошное покрывало плотной облачности полностью спрятало от них все наземные ориентиры. Они продолжали беспечно лететь, опираясь на привычно надёжные показания автоматики, не подозревая о том, что их путь всё дальше и дальше уходит к востоку. Высоко над Северным Ледовитым океаном, полностью промахиваясь мимо Скандинавии. Зацепив лишь самый северный край Норвегии, красная дорожка в своём движении на юго-восток упёрлась в край экрана. Масштаб изображения услужливо изменился, открылась новая часть суши и ленточка поползала дальше. Туда, куда им даже не могло прийти в голову.

Пока всё складывалось удачно. Правда, поспать толком опять не удалось. Ещё до наступления раннего рассвета Смирнов отвёз хирурга Артамонова с его медсестрой домой. Перед этим они в последний раз тщательно осмотрели всех пациентов, и Виктор Анатольевич выдал Марине необходимые рекомендации по подготовке раненых к перевозке. Проблема возникла только одна – не удавалось разместить в автобусе всех лежачих больных. Ещё у одного из пострадавших поднялась температура, везти его можно было только лёжа, а больше трёх носилок не влезали никак. Можно было, конечно, кардинально переделать салон, построить в нём многоярусные кровати, но на это ушло бы ещё полдня, а медики настаивали: везти надо сейчас. Чем быстрее, тем лучше. Плюс благоприятное окно в Екатериновке могло закрыться в любой момент. Новиков привёз обнадёживающие сведения, но жизнь в условиях постоянного хаоса – штука изменчивая. Поэтому пришлось решать, кого из лежачих больных временно оставлять. Совещались недолго, и сошлись в итоге на Мэнди Уэстфилд. Последствия её ампутации были самыми обнадёживающими, молодой здоровый организм успешно справлялся с восстановлением после операции. Когда ей рассказали об этом решении, она сначала расстроилась, но быстро успокоилась и даже испытала некоторое облегчение. Всё-таки ехать в место, где не будет ни одного знакомого лица, казалось ужасно жутко. Лучше уж потерпеть и отправиться потом вместе со всеми. На том и порешили.

В итоге к перевозке готовились трое лежачих, ещё около двадцати человек с ранениями разной степени тяжести, способные сидеть и трое детей в возрасте до четырнадцати лет с родителями. Родители должны были также выступать в роли помощников медсестре Хелен Шэннон, вызвавшейся сопровождать группу. Её мужу, Джиму, к сожалению, пришлось остаться – места в автобусе катастрофически не хватало.

Оставалось решить, кто будет сопровождать передачу группы. Для обсуждения снова ушли к лодочному сараю, уселись в кружок на разноцветных пластиковых стульях. Серёга Новиков, слегка бледный после вчерашней разведки, коротко описал общий план.

– Пойдём на трёх машинах. Автобус и два вездехода сопровождения – спереди и сзади. Больше я бы не брал. Слишком заметно. Но и меньше нельзя. Нужно, чтобы голова и хвост были прикрыты. Я пойду на передней.

– Я могу пойти в хвосте, – подал голос Рустам.

– Нет, – отрезал Андрей. – Ты не едешь.

– Почему?

– Останешься присматривать за лагерем. Вместе с Мариной.

– А я-то почему остаюсь? – удивилась та, тряхнув густой шевелюрой и выпустив вверх струю сигаретного дыма, от которой шарахнулась врассыпную редкая стайка комаров, висевшая над головами. – Вы всех моих пациентов увозите, что мне здесь делать?

– Быть наготове. Если что-то пойдёт не так.

– Тьфу на тебя, шеф!

– Тем не менее. Вы вдвоём остаётесь. Точка. На хвост Лёшу посадим. Ты как, не против?

Вернувшийся после каникул в доме хирурга невысокий и неприметный мужчина, молча рассматривавший ноготь большого пальца на правой руке, поднял глаза и коротко кивнул.