Черника в масле - Никита Максимов

Внутри его появления уже ждали. Пара женских лиц в белых медицинских шапочках за застеклёнными окнами с большой красной надписью «Регистратура» перевели взгляд с улицы на него. Через распахнутую двухстворчатую дверь, ведущую к лестнице на второй этаж, было видно, что через перила свесилась ещё одна голова, на этот раз мужская.

– Я, это… больных привёз. Там.

Андрей неопределённо махнул рукой в сторону входных дверей. Женщины за стеклянной перегородкой переглянулись. Мужчина в белом халате со второго этажа спустился по лестнице пониже, вытянул от любопытства шею.

– Там, это… раненые есть. Им плохо очень.

Одна из женщин, постарше, ещё раз глянула на соседку, поднялась с места и вышла из регистратуры навстречу Смирнову. Мужчина совсем спустился по лестнице, прошёл в вестибюль.

– Что за раненые?

– Я не знаю. Меня их только привезти попросили. Говорят, у них там бумажки есть.

– Какие бумажки?

– Ну, на которых написано, чем они болеют…

– Истории болезни?

– Не знаю. Наверное.

Пока Смирнов «включал дурака» они все втроём уже вышли на крыльцо. Из автобуса на них смотрели настороженные глаза и доносились стоны Лоры Тейлор. Мужчина и женщина в белых халатах переглянулись, после чего врач – уже было понятно, что это он – поднялся на подножку и заглянул в салон. Почти сразу же выглянул обратно, бросил взгляд на свою коллегу и чуть более долгий – на Андрея. После чего шагнул внутрь. Все головы в автобусе повернулись к нему. Человек в белом халате скользнул взглядом по повязкам, пятнам йода и марганцовки на марле, лентам пластыря, покрытым горячечной испариной бледным лбам и щекам. И не нашёл ничего лучше, как спросить:

– Вы откуда?

И очень удивился, когда никто ему ничего не ответил. Ближайший к нему мужчина с рукой в лотке на перевязи молча протянул листок бумаги. Врач машинально взял его, пробежал глазами первые несколько строк, после чего недоумённо поднял взгляд. Подошла Хелен Шэннон, сделала приглашающий жест рукой, указала на троих раненых лежащих на носилках. Врач, пока ещё ничего не понимая, шагнул вперёд, взял очередной протянутый ему листок. Начал читать, но уже через десять секунд выражение его лица изменилось. Бросая попеременно взгляды то на пациента, то на бумагу, он быстро прочёл страницу, перевернул, дочитал написанное на обороте. Коротко, сосредоточенно глянул на остальных пациентов, после чего кивнул Хелен и выбежал из автобуса.

– Галина Сергеевна, у нас экстренная ситуация. Давайте немедленно сюда весь свободный персонал и готовьте места для пациентов. Да, и предайте Ирине, чтобы приготовила операционную. На всякий случай.

Женщина в белом халате умчалась внутрь здания, а врач очень внимательно посмотрел на Андрея:

– Это же всё иностранцы, верно?

Тот в ответ не придумал ничего, кроме как развести в стороны руками.

– Где ж ты их нашёл-то, а?

На этот раз Смирнов пожал плечами:

– Там… – и неопределённо махнул рукой в сторону леса.

– Что, шёл-шёл и нашёл? – врач кривовато усмехнулся, вопросительно выгибая бровь.

– Да нет, меня просто попросили… Я шофёр…

– Ладно, твоё дело, – дверь больницы распахнулась, оттуда выбежали две незнакомые женщины в белых халатах с носилками. – Вынести из автобуса поможешь?

Андрей ещё раз развёл руками и кивнул.

Начали с Лоры Тэйлор. Хоть и старались быть максимально осторожными, но всё-таки пару раз встряхнули бедняжку, так что она теперь стонала и жаловалась непрерывно.

– Давайте каталку! – врач жестом отправил внутрь больницы одну из медсестёр, потом указал Смирнову на место рядом крыльцом: – Ставь носилки пока здесь.

Подбежали какие-то мужики, стали помогать выносить следующего лежачего. Хелен Шэннон подошла к Смирнову, знаками показала на заднюю дверь – можно ли её открыть? Он только покачал головой в ответ: та была заварена наглухо. Хелен кивнула, вернулась в салон, сказала там что-то. Наружу выбрались дети с родителями, их отвели к стенке больницы, оставили пока там. Те из раненых, кто мог ходить сам, тоже потянулись наружу. Андрей стоял у двери, поддерживал людей, помогал выйти. Некоторые смотрели ему прямо в глаза, бормотали что-то с благодарными интонациями. Он старался в ответ никак не подавать вида, делал «рожу попроще», как советовал Новиков.

Когда выносили последние носилки, в автобусе оставалось ещё несколько человек. Смирнов, как самый высокий, шёл первым, спиной вперёд. Держал свой край повыше, чтобы лежащая на носилках женщина не свалилась. Вокруг гомонили на разные голоса, Лора Тэйлор продолжала стонать и плакать. Державший носилки с другой стороны мужчина присел на ступеньках автобуса, готовясь спуститься на землю, бросил взгляд на Андрея, согласуя с ним свои движения. Внезапно глаза его скользнули выше Смирнова, куда-то вдаль и в сторону. Лицо застыло.

– Чего? – спросил Андрей, но мужик молчал, бледнел и не отрывал взгляд от другого конца площади. В общий шум голосов оттуда вплелись басовитые ноты работающих двигателей. У Смирнова нехорошо засвербело промеж лопаток, он попытался вывернуть шею, чтобы увидеть происходящее. Не успел ещё повернуть голову, как моторы рыкнули совсем близко, взвизгнули тормоза, застучали, захлопали дверцы и зычные, грубые голоса закричали один за другим:

– Стоять! Никому не двигаться! На месте! Все на месте! Не шевелиться! Молчать!

Естественно, кто-то тут же взвизгнул.

– Заткнулись! Все заткнулись! Не шевелиться! Вы двое! Носилки на землю! И на колени! Оба!

Андрей всё-таки довернул голову и посмотрел за спину. Сразу за автобусом, перекрывая возможное движение назад, стоял вездеход—броневик. Из его распахнутых дверей выпрыгивали и разбегались в стороны вооружённые люди. С крыши прямо на сбившихся в кучку у крыльца больницы людей хищно смотрело пулемётное дуло, покачивалось из стороны в сторону, как указка. Только с другой стороны пулемёта не было стрелка в бронешлеме, из-под которого торчит хвостик рыжей косы. Место пулемётчика занимал здоровенный детина, небритый, коротко стриженный, в больших пыле-ветрозащитных армейских очках.

– Носилки на землю! Кому сказано! Живо!

Рукояти носилок в руках Андрея дрогнули, наклонились, потянули его вперёд. Он посмотрел на напарника. Тот уже сполз со ступенек и, стоя на полусогнутых ногах, как загипнотизированный опускал свой край на землю. И ещё с той стороны носилок на Смирнова смотрели перепуганные глаза раненой женщины.

Ладно.

Он наклонился вперёд, опуская свою ношу и приседая сам, становясь на колени. Коротко, исподлобья осмотрелся. Путь вперёд автобусу уже заблокировал такой же броневик, вооружённые люди замыкали вокруг них кольцо с той стороны, наставив стволы автоматов. Хорошо одеты и вооружены, а самое главное – однотипно. Значит, не бандиты. Андрей присмотрелся. Двое или трое вообще во всём новеньком, с иголочки. Аккуратные нашивки. Похоже, военные. Остальные экипированы чуть свободнее, возрастом постарше, здоровее и наглее. Один из них подошёл к двери автобуса, пинком отшвырнул оттуда Андреева помощника и полез внутрь. На спине бронежилета красовалась эмблема – «Транснефть. Служба охраны».

«Капец» – подумал Смирнов.

Приехали.

Испуганное всхлипывание вокруг, стон и причитания Лоры Тейлор.

За его спиной подъехала ещё машина, скрипнули тормоза, тёплая воздушная волна прошла по сцепленным на затылке пальцам. Андрей скосил глаза на прогал между углом больницы и краем ближайшего забора, туда, где в недостижимой дали зеленела сплошная стена леса.

«Вам оттуда хорошо видно?».

– Ну-ка, что тут у нас? – возгласил зычный голос. За спиной хлопнула дверца, затопали твёрдые, уверенные шаги.

– Ну, чего заткнулись? Кто-нибудь может мне объяснить, что тут происходит? Ты! Кто такая?

Ни слова в ответ за спиной.

– Здрастье! Это что, глухонемые на прогулке? А, подполковник, что думаешь? Не похоже, по-моему. Эти что-то скулят себе под нос, а эта баба вообще ноет, не затыкаясь. Кто-нибудь, можно заткнуть ей пасть, а то у меня голова болеть начинает?

Тяжёлые шаги справа от Андрея, высокие армейские берцы остановились возле носилок Лоры Тейлор.

– Слышь, ты, сука. Хлебало закрой! Не понятно?

И резкий тычок носком ботинка в бок.

Отчаянный крик в ответ. Массовый вздох, как шелест, пробегает по десятку ртов.

– Что вы делаете? Эта женщина серьёзно ранена!

– Это кто вякнул? А, доктор! Вы тут главный? Может, объясните мне, что у вас здесь происходит? Боже, да что же она не затыкается!?

– Поймите, у неё тяжёлая травма и она очень страдает. Разрешите, мы унесём её внутрь и окажем помощь?

– Непременно, доктор. Как только вы объясните мне, откуда здесь взялся этот бродячий лазарет.

– Но я не знаю! Их всех только что привезли!