Ночь с Каменным Гостем - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты… не уйдешь от меня! – жалобно произнес Патрик Лемм.
– Да что ты, идиот, тебя ли мне бояться? Ты отчего-то решил, что я буду убивать сегодня в Ист-Энде. Нет, мой ареал увеличился. Сейчас я покину берлогу несчастного водителя, который, как я надеюсь, уже испустил дух, и отправлюсь… сказать тебе, куда я отправлюсь, чтобы прикончить двух женщин? Ведь сегодня ночь двух жертв!
Лемм кашлянул и глупо протянул:
– И куда же? Учти, Вулк, я поймаю тебя…
– Я отправлюсь на проспект Маршала Хомучека, в дом номер сто сорок девять. Сказать тебе номер квартиры или ты уже понял?
Старший инспектор задрожал, услышав собственный адрес:
– Ты не посмеешь, мерзавец! Если хотя бы волос упадет с головы моей жены и дочери…
– О, ты сообразил даже, какую квартиру я навещу? Правильно, триста шестнадцатую на последнем этаже! Ту самую, где обитает твоя семейка – жена Дора тридцати девяти лет и дочка Мариша, которой в позапрошлом месяце исполнилось семнадцать. Я не только сделаю так, чтобы у них упал волос с головы, но выну сердце и у той, и у другой! Одно я съем, а другое пришлю тебе в подарок. У тебя есть время решить, чье именно – жены или дочки – ты хочешь получить от меня, болван! Я еще позвоню. Пока, великий сыщик!
– Вулк, я превращу тебя в фарш! – взвыл Лемм, но трубка запищала гудками отбоя.
Отшвырнув телефон, он закричал в рацию:
– Все наряды, какие только есть, немедленно послать на проспект Маршала Хомучека, дом сто сорок девять, квартира триста шестнадцать! Вулк собирается напасть на мою жену и дочку!
Прыгнув в автомобиль, инспектор помчался спасать двух любимых женщин. После двадцати пяти минут бешеной гонки, во время которой Лемм около дюжины раз чудом избежал столкновений и едва не сбил трех пешеходов, он оказался около двадцатипятиэтажного дома – своего собственного.
Старший инспектор слышал завывания полицейских сирен – по проспекту к дому неслись автомобили. Не дожидаясь прибытия подкрепления, Лемм вбежал в подъезд. Темнота обступила его – он безрезультатно щелкнул выключателем, лампочки были кем-то педантично вывинчены. Лифт не работал, поэтому старший инспектор понесся на последний этаж по лестнице. В его мозгу рисовались ужасные картины: он вбегает в квартиру и находит двух самых дорогих людей – жену и дочку – мертвыми. Наконец Лемм оказался около двери своей квартиры. Он вытащил пистолет и, тяжело дыша, два раза выстрелил в замок, а потом ногой вышиб дверь. Раздались вопли, дым заволок лестничную клетку, старший инспектор влетел в освещенный коридор.
Его встречали изумленные жена и дочка, они вылетели из спальни – время было позднее и, по всей видимости, они уже спали. Жена была в ночной рубашке и с бигудями, дочка в розовой пижаме из фланели. Рыдая, Лемм бросился к ним, жена в ужасе уставилась на него и произнесла:
– Патрик, скажи на милость, что это значит? Отчего ты выбиваешь дверь и врываешься домой? Ты что, забыл ключи?
– Папа, ты так нас напугал! – поддакнула Мариша. – Соседи снова будут жаловаться!
Через секунду в квартиру влетели люди в камуфляже с автоматами – представители команды захвата, которые обычно боролись с террористами и особо опасными преступниками.
Лемм обнял жену и дочь и, не сдерживая эмоций, залился слезами. Ему стоило больших усилий объяснить им, что произошло.
– Он… он сказал, что убьет… и съест сердце одной из вас… а другое пришлет мне… и я могу выбирать… я думал…
Постепенно старший инспектор пришел в себя. Он снова обрел апломб и приказал трем автоматчикам остаться в квартире, чтобы защищать жену и дочь от возможных нападений.
– Вулк просчитался! – заявил Лемм. – Он решил напугать меня, однако у него ничего не получилось! Отныне моя квартира будет охраняться, и этот умалишенный не сможет причинить вреда ни тебе, Дора, ни тебе, Мариша!
Дом, разбуженный выстрелами, криками и суетой, ожил. Выяснилось, что кто-то вывинтил пробки, поэтому ни освещение на этажах, ни лифт не работали. Лемм не сомневался, что это дело рук Вулка.
Внезапно зазвонил домашний телефон. Раздраженная Дора, которая была вне себя оттого, что, во-первых, ее супруг вышиб дверь, во-вторых, ее в ночнушке и бигудях видело не меньше двадцати пяти посторонних мужчин, в-третьих, многие из соседей громогласно выразили свой протест, требуя тишины и обещая обратиться в суд, сняла трубку.
– Это тебя, – она протянула ее мужу. – Патрик, не сходи с ума! У нас все в порядке! Мы мирно спали, когда явился ты, а потом твои молодцы! Теперь, надеюсь, вы все удалитесь! Только кто поставит нам новую дверь и когда?
Лемм, которого не занимали подобные пустяки, вальяжно произнес в трубку:
– Старший инспектор Лемм слушает!
– Отличное представление! – раздался знакомый ему голос. – Уверен, что твоя семья и соседи по достоинству оценили твой талант комика!
Старший инспектор, зажав трубку рукой, прошептал:
– Это он, Вулк! Проследите звонок и установите, откуда он звонит! Я постараюсь задержать его как можно дольше!
– Что, желаешь найти меня? – прогудел Вулк. – Ты меня разочаровал, Лемм! Обвести тебя вокруг пальца оказалось легче легкого! Вся твоя чудо-спецоперация пошла коту под хвост, стоило мне позвонить и сказать пару глупостей. И ты им поверил! Мне не нужны ни твоя истеричная жена, ни прыщавая дочурка!
– Вулк, где ты? – не нашелся спросить ничего умнее Лемм. – Учти, я тебя поймаю и…
– Ты меня поймаешь? – утробно захохотал звонивший. – У тебя не хватит для этого мозгов, остолоп! Меня может поймать лишь один человек – Кранах! И, уверяю тебя, совсем скоро он снова возглавит расследование!
Лемм рявкнул:
– Кто ты такой, жалкий маньяк, чтобы решать подобные назначения!
– Я – Вулк Климович, разве ты не просек, полицейский? Но я же – и Вулк Сердцеед! Знаешь, зачем я устроил это небольшое представление? Чтобы смешать тебе карты! После того как ты, подобно Наполеону, драпающему впереди своих войск, что завязли в глуши России, бросил команду в Ист-Энде, я вышел на охоту! Знаешь, что я сейчас сделаю? Я утру тебе нос, Лемм! Я совершу новое убийство, и ты не сможешь мне помешать! Ты – неудачник и зазнайка!
Старший инспектор, который знал, что его разговор с Вулком слушается другими, гневно заметил:
– Ты блефуешь, Вулк! Операция отлично организована, даже после того как я покинул штаб, она продолжается…
– Она завершилась, а вернее, с треском провалилась! – прошелестел Вулк. – Все ищут меня у тебя на квартире! Как же легко ввести такого, как ты, идиота в заблуждение – стоит только позвонить и сказать, что я намереваюсь освежевать твою семейку. И ты забываешь о долге и несешься спасать дочку и супругу! Ну, мне пора завершать наш разговор!
– Вулк! – завопил Лемм. – Я хочу…
– Мне наплевать на то, что ты хочешь, – заявил убийца. – Чтобы доказать серьезность своих намерений и подтвердить твое полнейшее поражение, Лемм, я позволю тебе кое-что услышать!
В трубке заклокотало и зашуршало, послышался далекий женский голосок:
– Помогите, заклинаю всеми святыми, он меня убьет, я не хочу умирать!
Вслед за этим раздался крик и последовали хрипы.
В трубке запели гудки отбоя, потрясенный Лемм несколько секунд стоял около аппарата не шелохнувшись. Потом он завопил:
– Оцепить Ист-Энд! Не выпускать ни единого человека, всех задержать! Он там! – Поцеловав жену и дочь, он сказал: – О новой двери позаботится управление. Вас будут охранять, а мне пора обратно на службу! Я поймаю этого мерзавца и собственноручно пущу ему пулю в лоб!
Старший инспектор ретировался, а Дора, кутаясь в шаль, прижала к себе всхлипывающую Маришу и пробормотала:
– Все будет хорошо, моя милая, ты же знаешь нашего папу, все будет хорошо!
Либушка ничего не боялась, и уж в последнюю очередь мифического маньяка Вулка. Она обожала «Королевский Сплетник», ей нравилось узнавать пикантные детали из жизни знаменитостей и погружаться с головой в скандалы. Весть о том, что в Экаресте завелся убийца, потрошивший проституток, Либушка восприняла как должное – давно пора приняться за этих особ!
Проституток Либушка не любила, несмотря на то, что работала в Ист-Энде рука об руку с ними. Они постоянно попадались ей на глаза – молодые и старые, красивые и уродливые, со вкусом одетые и разряженные как пугало. Либушка была вынуждена согласиться, что именно путаны приносят ей львиную долю доходов. Поэтому она так люто ненавидела «ночных бабочек».
Она держала небольшой магазинчик в Ист-Энде, где торговала продуктами, свежей прессой и прочей ерундой. Особой популярностью пользовались противозачаточные средства, и скрепя сердце Либушка, верная католичка, была вынуждена отвести целый стенд под презервативы.
Была бы ее воля, она арестовала бы всех проституток, усадила их на старую баржу, вывезла в море и открыла кингстоны. Изо дня в день, без выходных и отпуска, она провела последние тринадцать лет в лавке. Либушке было почти пятьдесят, оба мужа бросили ее, детей Бог не дал. Всю свою энергию она отдала лавке в Ист-Энде. Она работала круглые сутки – у нее имелась приходящая продавщица, которая сменяла Либушку в семь утра, а та отправлялась в подсобное помещение отдыхать.
