Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. - Валерий Авдеев

Если переданные документы являются подлинными, из их анализа вытекает, что во Франции «Юманите» получила в конце декабря 1921 года 12 500 турецких лир…»[113]

В досье Зозо подшиты официальные ответы Криптографической службы Франции, направленные ею во 2-е бюро по просьбе военной разведки. В них подтверждается, что эти телеграммы действительно были отправлены советским диппредставитель-ством в указанные им сроки и по указанным адресам.

Стремлением повысить свой социальный статус и тем самым избежать участи быть заурядным осведомителем полиции отчасти объясняются его настойчивые попытки добиться награждения орденом Почетного легиона. В апреле 1930 года после продолжительных хлопот МИД Франции перед Президентом Республики Иосиф Давришвили все-таки получил новую награду. Однако это был не орден Почетного легиона, который будет ему вручен позднее, а Золотая медаль признательности Франции, вручаемая вместе с дипломом.

В 1935 году он вновь пытается заинтересовать собой 2-е бюро. Понимая, что «поезд ушел» и теперь французам лучше не заикаться об организации интервенции против России, во главе которой стоял его земляк и политический противник И. Сталин, он пытается выступить посредником в деле налаживания сотрудничества между 2-м бюро и советской военной разведкой. 26 августа 1935 года французская военная разведка оформила сведения от Зозо в виде разведывательного донесения следующего содержания:

«… Г-н Жак Давришеви (кличка Зозо), в настоящее время поддерживает контакт с некоторыми генералами из русской Военной миссии во Франции. Последние, говорит информатор, абсолютно убеждены, что в течение двух ближайших лет разразится военный конфликт между Францией и Россией с одной стороны и Германией и Польшей с другой.

В России весьма сильны национальные чувства против Польши. Русские убеждены, что неизбежно военное поражение этого соседа, который всячески их раздражает. Недавно русская эскадрилья совершила облет польской территории, чтобы «узнать реакцию». Реакции не было никакой.

Россия считает, что она в течение двух лет будет готова противостоять вторжению ее врагов, даже если будет сражаться в одиночку. Она использует всю свою мощь на развитие своей армии, флота и авиации… В настоящее время заботой русского Генерального штаба является также организация собственной разведывательной службы, которой придается все возрастающее значение.

Что касается специального поля ее деятельности, то один из руководителей русской Военной миссии открылся г-ну Давришеви (так говорит сам Давришеви, но мы не были бы удивлены, учитывая его прошлое, что идея исходит от него самого: он избегает назвать имя и звание своего собеседника), что русский Генштаб разработал проект создания совместной с французской армией разведывательной службы. Дело в том, что он испытывает большие затруднения в содержании агентуры в Польше, где недоверие и враждебность к выходцам из России достигла апогея. Россия же, наоборот, имеет для этого самые благоприятные возможности в Германии и располагает о ней самыми точными сведениями (говорит Давришеви со слов своего собеседника) о массированном перевооружении, которое в настоящее время производит рейх. Для Франции, считает русский Генштаб, ситуация является обратной, информаторы французской разведки могут работать в условиях достаточной отдачи в Польше, в то время как их миссия в Германии является практически невозможной.

Исходя из этой фактически двойственной ситуации, русский Генштаб якобы предписал собеседнику Давришеви «прощупать почву» во время его нынешней командировки во Францию для объединения усилий русской и французской разведывательных служб путем создания совместного органа, действующего в общих интересах в Германии и Польше. Если Генштаб армии одобрит априори подобную идею, г-н Давришеви готов, по его словам, установить контакт между его собеседником и французской службой разведки, чтобы обеспечить приезд из СССР во Францию высокопоставленного лица русской разведки, наделенного всеми необходимыми полномочиями для того, чтобы совместно с нашими специальными службами реализовать создание и наладить работу этой новой службы.

Русский Генштаб, или по крайней мере собеседник г-на Давришеви, предусматривает придать этой организации форму, аналогичную той, которую придают немцы своим мощным специальным службам за границей: акционерное общество, являющееся внешне совершенно независимым, — финансовое, промышленное или торговое, — представительство фирмы, орган статистических исследований и т. п.

Кроме того, г-н Давришеви сообщил нам, что русский Генштаб якобы готов раздобыть «все необходимые средства», а Франция должна будет «дать людей» по крайней мере для Польши.

В заключение г-н Жак Давришеви, ссылаясь на ранее оказанные им услуги, заявил, что хочет поставить на службу Франции доверие, которое питают к нему его бывшие товарищи — русские революционеры, занимающие в настоящее время руководящие посты в СССР, и просит разрешить ему изложить военным властям идею, которую, по его словам, ему поручено продолжить и, если возможно, реализовать.

Мы сообщили ему, что в нашу компетенцию не входит давать ему указания даже в принципе, но мы немедленно и полностью доложим о его демарше…[114]

Но Зозо не оставляет свои попытки быть полезным одновременно французской и советской военным разведкам. 10 сентября 1935 года 2-е бюро передало в Службу контрразведки следующее его разведывательное донесение, зарегистрированное под номером 235:

«В продолжение разведдонесения от 25 августа 1935 г… направляем приложением документ, который информатор записал почти под диктовку своего собеседника… Давришеви уточнил, что автором предложений является генерал, который будет командовать танковыми войсками на маневрах, назначенных на 10 сентября…

Вот их содержание:

1. Мы хотим любой ценой избежать вмешивать политиков в это дело как ваших, так и наших, именно поэтому этот вопрос не был задан в Москве г-ну Лавалю в момент подписания нашего соглашения, когда это предложение, разумеется, имело бы больше шансов привести к конкретным результатам, нежели сегодня.

2. Замешивать в это дело, имеющее чисто военный характер, г-на Лаваля или г-на Литвинова, равноценно тому, что передать его г-ну Марти или Кашену. Русское 2-е бюро не доверяет всем четверым. Мы не политики, мы только военные.

3. Мы хотим откровенной встречи, чтобы изложить вам нашу аргументацию, могущую служить основой для принятия принципа нашего сотрудничества. Согласно аргументам, которые мы приведем, мы уверены в том, что этот принцип будет принят. Впоследствии мы увидим, будет ли этот принцип приемлем для вас.

4. Нам известна работа, которую ведут французские службы для того, чтобы изменить политическую ориентацию Польши. Прежде чем прийти к этой ориентации, Польша (а это возможно) придет к другой ориентации (итальянской). Мы представим неопровержимые доказательства на этот счет. Мы потеряем время, которое в работе 2-го бюро никогда не будет наверстано.

5. Технические вопросы соглашения будут приняты нами после формального одобрения их французами. Мы предлагаем с нашей стороны такой план, который, мы в этом уверены, будет приемлем для 2-го бюро.

6. Мы хотим гарантий для себя в случае войны с Польшей и Германией против нас, т. е. СССР и Франции. По нашему мнению, эта война неизбежна. Если наше военное сотрудничество, заключенное в Москве, действительно является искренним и служит гарантией нашего союза против врага, соглашение между двумя разведывательными бюро является полезным, необходимым и представляется бессрочным.

7. Это соглашение будет распространяться на темы и проблемы, выработанные совместно, дающие свободу договаривающимся сторонам прекратить его в случае изменения обстоятельств.

8. Мы повторяем, что время торопит и что поздно или рано мы сможем оценить, является ли военное соглашение, подписанное в Москве, искренним желанием обсудить наше предложение. Это дело между Ворошиловым и вашим военным министром, но ни в коем случае между Литвиновым и Лавалем. Обмен мнениями между французским и советским 2-м бюро, очевидно, возможен с согласия обоих военных министров. Мы это очень хорошо понимаем»[115].

В деле «Зозо» подшит написанный на бланке Службы контрразведки пояснительный рукописный документ:

«Среди генералов из состава советской Военной миссии, прибывших на маневры в Шампани и способных командовать танковыми войсками на ближайших маневрах, числятся: дивизионный генерал Малашенко и бригадный генерал Лизюков»[116].

Эти документы из архивов французской военной разведки являются весьма примечательными. Впервые в российской исторической литературе приводится ранее никому не известный факт, что в 1935 году Советский Союз предлагал Франции наладить сотрудничество по линии военных разведок обеих стран. Французская сторона также не предавала огласке советское предложение, свидетельствующее об искреннем желании СССР установить с ней полномасштабное военное сотрудничество.