Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. - Валерий Авдеев

Настойчивые попытки первой французской летчицы наконец-то принесли свои плоды: на нее обратило внимание 2-е бюро. Дело в том, что Марта — урожденная Бетенфельд, эльзасска, отлично владеющая немецким языком, что для французской разведки было крайне важно. Руководитель 2-го бюро Ж. Ладу предложил ей поехать в Испанию и там стать подставой для германского военно-морского атташе Г. фон Крона. Марта согласилась.

И вот однажды, когда Иосиф находился на парижском аэродроме в Ле Бурже, его неожиданно пригласили к начальнику 2-го бюро капитану Ладу. Расспросив для порядка о его житье-бытье, знакомых летчиках, о его дружбе с Мартой Рише, капитан Ладу неожиданно для самого Иосифа предложил ему сотрудничать с французской военной контрразведкой. Он пояснил, что поскольку французская контрразведка не совсем доверяет Жаворонку, Зозо как ее близкий друг должен следить за ней и докладывать обо всех подозрительных моментах в ее поведении, в частности, не работает ли она на противника. Как военный человек Зозо понимал, что эти меры предосторожности диктуются условиями сурового времени, и согласился.

… Однажды к полковнику П. Игнатьеву зашел его старый знакомый и заговорил с ним о своем военном крестнике Зозо, которого он предложил использовать в интересах русской военной разведки. Он дал Зозо блестящую характеристику, и Павел решил с ним поближе познакомиться. Он пригласил грузина для обстоятельной беседы в свое бюро на авеню Йены. В разговоре полковник сказал:

— Я знаю ваше революционное прошлое, сержант, и вообще образ мыслей русских революционеров. Вы ведь все против войны. Однако, вступив в ряды вооруженных сил наших союзников, вы тем самым уже нарушили ваши принципы антимилитаризма. А теперь вы предлагаете свои услуги русской контрразведке. Как это понять?

В ответ Иосиф разразился эмоциональной по-грузински речью.

— Господин полковник, — сказал он. — Не надо искать логики в голове летчика, особенно грузина. Я записался добровольцем во французскую авиацию, чтобы защищать республиканскую страну, на которую напала монархия, желающая растоптать ее свободу сапогами своих солдат. Франция предоставила мне убежище тогда, когда я, преследуемый русской политической полицией по всей Европе, нашел здесь свой кров. Теперь я как честный человек возвращаю ей свой долг.

А теперь ответ на второй ваш вопрос. Вы спрашиваете, почему я готов поступить к вам на службу? Дело в том, что на фронте я потерял друзей, понимаете, настоящих друзей, с которыми не раз и не два шел в бой. Они сражаются и умирают. А вы хотите, чтобы я сидел, сложа руки? Им надо помочь. Пусть сейчас я калека, конченный для авиации человек. Но я могу еще сражаться в тылу противника против его агентов. Думаю, что это такая же борьба, как и на фронте.

Познакомившись с летчиком Зозо и изучив его, П. Игнатьев пришел к выводу о том, что он может быть полезен русской военной разведке, и решил направить его в хорошо известную грузину Швейцарию с заданием. Суть его заключалась в том, чтобы Давришвили как грузин сблизился со своими земляками в этой альпийской стране, которые, по данным полковника, работали на Германию, надеясь с ее помощью добиться отделения после войны Грузии от России и установления немецкого протектората над ней. По мнению этой, как выразился сам П. Игнатьев, «банды», Россия плохо кормит Грузию, а богатая Германия возьмет на себя все расходы по ее содержанию в знак благодарности за их лояльность. Не спрашивайте, почему они решили, что известная на весь мир своей скупостью Германия станет работать за грузин и кормить их: как говорит Зозо, «не следует искать логики в голове грузина». Поскольку П. Игнатьев располагал надежной информацией о сепаратистской деятельности этой грузинской банды, выполнение задания Иосифом позволило бы установить искренность его сотрудничества с русской военной разведкой.

Два месяца от грузина не было вестей. П. Игнатьев уже начал подумывать, что Зозо, перевербован немцами и находится в Германии. Но вот в один прекрасный день И. Давришвили появился в его бюро на улице Йены и доложил о выполнении поручения. С собой он привез важные документы, которые не только подтверждали ранее полученные сведения, но и содержали крайне важные подробности переговоров немцев о совместной антирос-сийской деятельности этой группы грузинских эмигрантов и подтверждали их связи с германской разведкой.

Поскольку полученная от Зозо информация представляла интерес и для союзников России, П. Игнатьев направил его к капитану Ладу, которого она заинтересовала. В дальнейшем из разговора с грузинским летчиком Павел понял, что тот одновременно работает и на французскую военную разведку. Выяснилось также, что Марта Рише уже активно работает против немецкого военно-морского атташе в Испании Г. фон Крона и нуждается в активных помощниках, от которых якобы получает информацию. Она выдавала немцу И. Давришвили за сержанта Русского экспедиционного корпуса во Франции, бывшего активного революционера, который устал от войны и готов вести пораженческую пропаганду среди своих соотечественников или же дезертировать из армии. Германский разведчик заинтересовался русским летчиком и попросил познакомить его с Зозо.

Переговорив с капитаном Ладу, П. Игнатьев предложил ему провести совместную операцию в Испании по похищению и доставке во Францию военно-морского атташе Германии Ганса фон Крона, наносившего большой ущерб интересам союзников. В соответствии с составленным совместным планом по похищению германского резидента, на помощь М. Рише и Зозо П. Игнатьев выделял русского шофера Эрнста Реми. Марта Рише должна была познакомить барона фон Крона с этими «русскими дезертирами», которых он завербует и будет использовать для ведения подрывной пропаганды, а также для совершения диверсий во Франции. Под предлогом получения задания оба русских в сопровождении Марты завлекут немца в укромное место, где он будет похищен и доставлен во Францию по известному ей коридору. Руководить операцией по его похищению непосредственно в Испании должен был заместитель П. Игнатьева князь Лещинский-Троекуров.

Эта операция почти удалась. Мы говорим «почти», поскольку И. Давришвили и Эрнсту Реми удалось отвезти барона фон Крона в укромное место. О дальнейшем развитии этой операции рассказывает испанская газета «АБС» от 8 июля 1917 года. Предоставим ей слово.

«6 июля 1917 года, в 10 часов вечера, в окрестностях Мадрида, напротив хорошо известного ресторана “Каса Камора”, что на Куропачьем берегу, произошла довольно серьезная автомобильная катастрофа, несколько участников которой были довольно тяжело ранены.

Автомобиль, двигавшийся с нормальной скоростью, перед этим столкнулся с другой автомашиной, следовавшей во встречном направлении и ослепившей его мощными фарами. В результате автомобиль врезался в телеграфный столб. Жертвами аварии стали следующие лица:

капитан 2-го ранга Главного военно-морского штаба Императорского флота Германии Ганс фон Крон, атташе германского посольства в Мадриде, получивший рану выше подбородка длиной 7 см и глубиной 3 см.

Жозеф Давришеви, уроженец города Гори (Россия), натурализовавшийся во Франции, получивший серьезное ранение.

Шофер Эрнст Реми, русский, получил различные контузии и легкие ранения.

И мадам вдова Рише, девичья фамилия Бетенфельд, родилась в Бламоне (Франция), внутренние кровоизлияния, перелом ноги и общая контузия»[104].

Как вспоминал П. Игнатьев, извещенный об этом происшествии, после автоаварии Зозо стараниями резидента германской разведки словно сквозь землю провалился. Тщетно агенты Павла разыскивали его по всему Мадриду. Заместитель Игнатьева князь Владимир Лещинский-Троекуров, получивший шифрованную телеграмму с указанием разыскать Зозо, сбился с ног, разыскивая его. Но однажды некая красивая испанка разбудила рано утром князя и вручила ему записку следующего содержания: «Попавший в беду секретный агент полковника Истомина из Парижа просит вас немедленно прийти к нему по следующему адресу….»

В мемуарах П. Игнатьев так описывает этот эпизод: «На следующий день князь Лещинский-Троекуров пошел по этому адресу и с изумлением он увидел, что у больничной койки, на которой лежал раненный Зозо, сидит барон фон Крон и мирно с ним беседует». О своей роли в этой истории П. Игнатьев ничего не пишет.

На самом же деле, как сообщает французской военной разведке ее источник «Норбер», «возвратившись из Испании… Давриш-вили утверждал, что Игнатьев представил фон Крона и Лещинского друг другу; назвав каждого из них соответственно начальником германской службы разведки в Мадриде и заместителем начальника русской службы контрразведки в Париже (курсив наш. — Авт.). Он сказал также, что Игнатьев предложил ему (через посредство лейтенанта Франка) компенсацию в размере 4000 франков, которые он, впрочем, отклонил, и т. д.»[105].