Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. - Валерий Авдеев

Поясним читателю, что в 1934 году между Германией и Польшей был подписан договор о неприменении силы, фактически направленный против СССР. Польша надеялась, что в будущей большой европейской войне она вместе с Германией будет воевать против Советского Союза и с его помощью возродит Великую Польшу «от моря до моря», отрезав от СССР Белоруссию и Украину. Правда, Гитлер имел иное мнение на этот счет. Он помнил завещание «железного канцлера» Бисмарка, согласно которому Германия должна заключать пакты, подобные союзу наездника с ослом. При этом Германия всегда должна быть наездником. В этой связи Гитлер не без основания полагал, что договор гарантирует его страну от нападения с Востока в тот момент, когда пока еще слабая в военном отношении Германия не решит своих территориальных проблем на Западе (возвращение Саара, демилитаризованной Рейнской области и т. п.).

Германско-польский договор вызвал большую обеспокоенность во Франции, которая усмотрела в этом фактическом военном союзе двух стран угрозу своим интересам на континенте. Поэтому в противовес ему в следующем, 1935 году, между СССР и Францией впервые было подписано соглашение о военном сотрудничестве, фактически направленное против возможной агрессии нацистской Германии.

Оно вызвало раздражение у лондонских «мюнхенцев», которые рассматривали его как «предательство» их политики поощрения гитлеровской агрессии на Восток. Под давлением Лондона советско-французское соглашение осталось чисто декларативным и не наполнилось конкретным содержанием, обязывающим обе стороны оказывать друг другу реальную военную помощь в случае агрессии Германии против одной из них.

Попытки же советской военной разведки наладить сотрудничество с французскими спецслужбами в Польше и Германии, впрочем, также оказались бесплодными, поскольку правившие в тот период во Франции «двести семейств» больше боялись Советского Союза, нежели Гитлера.

Дальнейшие попытки Зозо как-то обратить на себя внимание французской военной разведки были также безрезультатными. Не удались и его хлопоты по устройству сына Дато в престижное военное училище Сен-Сир: он не был французским гражданином, поэтому Дато взамен было предложено записаться в Иностранный легион.

В пояснительной записке, написанной от руки каким-то сотрудником французской военной разведки, подписавшимся инициалом Д., так говорится об этом:

«Капитан Котен из 2-го бюро сказал, что случай Давришеви ему известен. Несколько месяцев назад отец г-на Д. нанес ему визит, не сказав, однако, о намерении его сына попросить оказать ему помощь при поступлении в Сен-Сир.

Следовало бы, чтобы г-н Д. составил прошение, которое было бы передано в МИД его консулом, затем МИД переправил бы его обычным путем в Военное министерство. В любом случае, в этом военном училище нет бесплатных мест.

Впрочем, Кабинет министра (г-н Дево) говорит, что вчера он занимался делом одного грузина, которому примерно 29 лет, имеющего аттестат о среднем образовании, которому был дан ответ, что «был получен неблагоприятный отзыв в связи прежде всего с возрастом кандидата, а затем его национальности»[117].

Документ датирован 26 ноября 1936 года и представляет собою бюрократическую отписку. Известно, что И. Давришвили не был советским гражданином, следовательно, никакой консул не мог ходатайствовать за него. Кроме того, французские власти, учитывая заслуги Зозо перед этой страной, могли бы пойти ему навстречу, однако не сделали этого. Вероятно, ему как бывшему революционеру-террористу французы не очень доверяли: в 30-е годы у них и своих террористов хватало. Достаточно вспомнить печальной памяти профашистских кагуляров.

На этом дальнейшие хлопоты Дато Давришвили прекратились. Он понял, что все бесполезно и решил поблагодарить 2-е бюро за посильную помощь. 15 января 1937 года Дато пишет туда новое письмо на имя его начальника. Оно было зарегистрировано под номером 469. Вот его содержание.

«Господин полковник!

Позволю себе направить вам наилучшие пожелания по случаю Нового года, а также мои чувства признательности за вашу доброту ко мне, выразившуюся в благоприятном отношении к моему поступлению в военное училище Сен-Сир.

Наконец я только что получил ответ Министерства иностранных дел, содержание текста которого излагаю:

“Имею честь сообщить вам, что мой департамент передал дело, предлагающее вашу кандидатуру, в Военное министерство, которому подчинено военное училище Сен-Сир и которому надлежит принять окончательное решение относительно вашего поступления. Я вновь изложил ваше дело военным властям, передав им ваше письмо”.

В своем письме я попросил ответа. В Военном министерстве меня отослали за ответом в МИД, дав мне понять, что французская армия во мне не нуждается и что мое грузинское происхождение играет в этом какую-то роль.

Моим желанием являлось получить французское гражданство после того, как я буду принят в училище Сен-Сир и получу производство в офицеры.

Я все еще пытался сохранять какую-то надежду на это, но после 20 января думаю, что не имею больше права надеяться.

Примите, господин полковник, самые почтительные приветствия.

Париж, 10/01/37 Д. Давришеви”.

На этом письме имеется резолюция, вероятно, начальника 2-го бюро: «Я сделал все необходимое. Не думаю, что Д. может быть принят»[118].

После многочисленных отказов французских властей принять Дато Давришвили в училище Сен-Сир его призвали в армию. Правда, возможно, речь все-таки идет об Иностранном легионе, поскольку французского гражданства он так и не получил.

14 сентября 1938 года его отец, Иосиф Давришвили обращается с письмом в Генеральный штаб. Вот его текст.

Париж, 14 сентября 1938 года

Г-ну Начальнику Генерального штаба

генералу Гамелену

Париж

Господин генерал!

Считаю своим абсолютным и неоспоримым долгом просить оказать мне честь поступить в ваше распоряжение. Поскольку мой сын призван в армию, я требую права поручить мне самые секретные и опасные задания, какими бы они ни были.

Мое прошлое безупречно, мой опыт, услуги, оказанные во время войны 2-му бюро, и мои обширные связи во всех уголках мира дают мне надежду, что моя скромная просьба будет принята во внимание.

Примите, господин генерал, уверения в моей полной преданности Франции и вам.

Бывший сержант-пилот Жак де Давришеви Ул. Мениль, 14 Париж[119]

Письмо это было написано за две недели до «Мюнхенского сговора», когда Германия потребовала от Чехословакии возвращения Судетской области. В воздухе снова запахло порохом. Однако Зозо явно поторопился: Париж и Лондон воевать за Чехословакию не собирались. 29 сентября 1938 года они в баварской столице выдали с головой Чехословакию на растерзание Гитлеру. Поэтому на письме никаких резолюций не имеется. Кроме того, в ту пору летчику Зозо было уже 56 лет. В таком возрасте в разведку идти вроде бы поздновато…

Таким был агент Павла Игнатьева, боевой летчик по кличке Зозо. В его характере причудливо перемешались самые разнообразные черты — от безумной храбрости и самопожертвования до стремления обеспечить себе и своим близким спокойную, зажиточную жизнь. Он был пламенным революционером и одновременно заурядным грабителем. Не будем строго судить его: Зозо был сыном своего бурного времени, о котором нельзя писать только в черных или белых красках. Как сложилась дальнейшая судьба Иосифа Давришвили? 10 мая 1940 года стальные полчища германской армии вторглись во Францию. После полутора месяцев бесславного сопротивления французская армия капитулировала, и страна была оккупирована германскими войсками. Документы 2-го бюро и других французских спецслужб попали в руки гестапо. Изучив их, гитлеровцы казнили агента НКВД, известную русскую певицу Надежду Плевицкую, бывшего министра в правительстве Керенского Сергея Третьякова, схватили генерала Дьяконова, также как и они работавшего на советскую внешнюю разведку, и ряд других русских патриотов. Удалось ли Иосифу Давришвили не повторить их судьбы? Сумел ли он, подобно Марте Рише, уйти в маки, чтобы сражаться с оккупантами его второй родины? Мы этого не знаем, и загадка «пилота Зозо» ждет своего решения.

Глава двенадцатая. БЕРТА ДУССЕ И ДРУГИЕ АГЕНТЫ П. ИГНАТЬЕВА

В своих мемуарах, опубликованных после смерти Павла Игнатьева его женой, полковник рассказывает о приключениях его агентов в годы Первой мировой войны, в основном женщин. О некоторых из них мы уже рассказали. Это было, конечно, не случайно: во Франции вышли книги бывшего руководителя французской военной разведки майора Ладу, воспоминания Марты Рише, множество литературы, посвященной знаменитой шпионке Мата Хари, которая, как показывают материалы ее дела, хранящиеся в архивах 2-го бюро в общем-то ничего особого в разведке не сделала и пострадала оттого, что хотела получать деньги одновременно от французской и германской разведок.