Серебряный туман (ЛП) - Вильденштейн Оливия

Я почти улыбнулась. Я определённо вздохнула.

— То, что ты видел, было тем, как я делала Крузу искусственное дыхание.

Он перестал расхаживать, сердито посмотрел.

— Искусственное дыхание?

Я прикусила губу.

— Я думала, что он утонул, и я пыталась спасти его.

— Фейри не могут утонуть.

Мои уши горели, что снова вызвало боль в мочке, где была порвана кожа. Я прикоснулась к одной, чтобы посмотреть, перестало ли она кровоточить, и поморщилась от прикосновения. Эйс проследил за движением моих пальцев, а затем навис надо мной и оттолкнул мои пальцы. Через несколько секунд голубое пламя охватило его руку и связало мою разорванную кожу. Я стиснула зубы от жгучей боли, на верхней губе выступили капельки пота.

— Тебе придётся заново проколоть уши.

— Спасибо.

— Я причинил тебе боль в первую очередь, так что не благодари меня. Когда люди причиняют тебе боль, ты не благодаришь их. Ты их не защищаешь.

Я могла бы сказать, что дело было не только в мочках моих ушей. Речь шла о множестве других вещей.

— Скажи мне правду сейчас, Кэт. Настоящую правду, — его тон был чистым стальным.

— Это что, гаджои?

— Гаджои? Нет. Ты не просила меня лечить тебя.

— В тот день, когда я порезала себе горло, я не просила тебя вылечить меня, но всё же я была у тебя в долгу.

— Ты не была.

— Я почувствовала это. В моём животе…

— Это было чувство вины.

— Ты сказал, что это был гаджои.

— Я солгал. Однажды. Однажды я солгал. Мне было больно. Пристрели меня. Сколько раз ты мне врала, а?

Я прикусила губу.

— А теперь скажи мне грёбаную правду.

— Я действительно думала, что Круз утонул. Он не двигался. Он не дышал. Мне пришлось выуживать его из глэйда.

Эйс согнулся в талии и хлопнул ладонями по соломе по обе стороны от моих локтей. Его рот был в нескольких дюймах от моего.

— Фейри. Не. Тонут.

Я вздрогнула.

— Я знаю это сейчас, но тогда я этого не знала.

— Ну и что? Круз притворился мёртвым, чтобы ты его поцеловала?

— Нет.

— Тогда что, чёрт возьми, там произошло? Почему ты делала грёбаному фейри искусственное дыхание изо рта в рот?

Я вздёрнула подбородок. Эйс имел право злиться из-за многих вещей, но это не означало, что он должен вести себя как мудак только потому, что не понимает.

— Я сделала ему искусственное дыхание, потому что не знала, что случилось. Но если бы ты действительно позволил мне закончить разговор, я бы рассказала тебе остальную часть истории.

— Заканчивай рассказывать.

— Ну, это действительно заставляет меня захотеть говорить сейчас.

Он схватил меня за подбородок.

— Что случилось?

Я убрала подбородок из его руки, но продолжала смотреть ему в лицо.

— Я оглушила его. Я ударила его электрическим током.

— С помощью чего?

Изрядная доза трезвости охладила моё сердце. Когда мы встретились, он был плохого мнения об охотниках. Что, если он ненавидел Дэниелей, как и его братья? Правда, он принял меня, зная, что я наполовину охотница, но тогда он думал, что я наполовину Благая. Принял бы он меня, если бы знал, что моя вторая половинка не Благая?

Я вздохнула. Я устала изменять правду.

— Я смешанная, Эйс, но моя вторая половина не Благая.

Он настороженно посмотрел на меня.

— Когда моя кровь смешалась с глэйдом, я послала заряд через воду.

Его зрачки пожирали радужную оболочку.

— Ты хочешь сказать, что ты… ты…?

Я кивнула.

— Невозможно.

— Теперь ты ненавидишь меня ещё больше?

— Почему я должен ненавидеть тебя ещё больше?

— Из-за того, кто я есть.

— Меня никогда не волновало, кем ты была, Кэт. Единственное, что меня когда-либо заботило, это кто ты.

Я прикусила нижнюю губу. То, кем и кто я была, так тесно связано, что я не была уверена, что есть способ выбрать одно, не выбирая оба, например, вынимая шоколад из пирожного.

— Покажи мне.

— Прямо сейчас? — пот солонил мои губы.

— Прямо сейчас.

— И тогда ты покинешь Неверру?

— Да.

Он встал, затем протянул руку, и я взяла её. Как только я встала, я убрала свою руку с его.

— Есть ли другой выход из этого места, кроме как через бар?

— Нет.

— Что подумают люди?

Эйс вытащил соломинки из моих волос.

— Они подумают, что мы переспали.

— Разве это не запрещено теперь, когда я помолвлена?

— Запрещено соблазнять помолвленную женщину. Не запрещено спать с женщиной, которая добровольно отдаёт тебе своё тело.

— Ты затащил меня внутрь. Никто не поверит, что я добровольно отдала тебе своё тело.

Эйс ухмыльнулся.

— Тогда оставь у них хорошее впечатление. Притворись, что у тебя только что была поездка всей жизни.

Должно быть, я покраснела, потому что он добавил приглушенным голосом:

— Пусть лучше они думают, что у нас был дикий секс, чем они задаются вопросом, что мы на самом деле делали в этой комнате.

Мой пульс участился под кожей, и я сглотнула, но это не помогло успокоить мои нервы.

— Возьми меня за руку и держись рядом.

Я нерешительно взяла его за руку. В отличие от того, когда он привёл меня внутрь, его прикосновение было нежным, как будто мои пальцы были сделаны из фарфора.

Или, может быть, он не раздавил мои пальцы, потому что считал их ядовитыми.

ГЛАВА 45. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Земля вокруг глэйдов ночью была спокойной. Тёмная и блестящая, её покой нарушался звоном лепестков адамана, тихим журчанием воды и мягким складыванием и развёртыванием ветвей волитора, когда деревья качались над медным жидким телом под ними.

Когда Эйс летел со мной, он ничего не сказал. Даже не взглянул на меня. Напряжение нарастало во мне, укрепляя мои мышцы, но размягчая кости. Когда он опустил меня на землю и его руки оторвались от моего тела, мои ноги угрожали подогнуться. К счастью, они выдержали. Я сжала колени и сделала успокаивающие вдохи, которые мало помогли мне успокоиться.

Долгое время никто из нас не произносил ни слова, оба были заняты осмотром неба в поисках нежелательного присутствия. Ни один светлячок не рассекал тьму, ни один калидум не прятался в высоких стеблях стеклянных цветов.

Когда он кивнул, я пересекла набережную, мягкие подошвы туфель, которые Вероли раздобыла для меня, намокали в сыром мху.

Несмотря на то, что у платья, которое я надела сегодня вечером, были длинные рукава, ткань была недостаточно плотной, чтобы защитить от холода неверрианской ночи.

Я опустилась на колени у воды и начала теребить замысловатый бант, который Вероли завязала, чтобы лиф платья оставался закрытым. Как я мечтала о молниях и спандексе. Такие тривиальные желания. Тогда я подумала о Касс. Ей, наверное, понравилось бы всё, что связано с неверрианской модой… с Неверрой.

Приступ ностальгии поразил меня в самую точку. Круз сказал, что регулярно отправлял моему отцу текстовые сообщения, но это не облегчало расстояние и отсутствие его голоса. Мои пальцы дрожали, пока работали над узлом.

Эйс присел на корточки рядом со мной и вытащил ленту из моих пальцев. Мурашки побежали по коже там, где его тёплые костяшки пальцев коснулись моей обнаженной кожи.

— Тебе не обязательно прыгать, Кэт. Просто опусти руку.

Конечно.

Глупая я.

Я прикусила нижнюю губу, не сводя рассеянного взгляда с мерцающей воды, плещущейся о мшистый гребень.

Эйс завязывал ленту так медленно, что я подумала, не в первый ли раз он завязывает ленту. После того, как он закончил, я закатала свой пышный мятно-зелёный рукав выше локтя и медленно протянула руку к глэйду. Когда кончики моих пальцев соприкоснулись с водой, поверхность закружилась. Я опустила руку ещё ниже, пока вода не покрыла моё запястье. В отличие от воздуха, вода была тёплой и шелковистой, как подогретое масло.

Нежный поток проскользнул сквозь мои пальцы. Я дышала ровно, ожидая, когда моя кожа изменится. Я задавалась вопросом, повлияет ли вода на всё моё тело или только на погруженную часть.