Поцелуй меня сейчас - Стелла Так

– Добрый день, профессор Фрикс, – поздоровалась я с нервно семенящим по коридору учителем математики в младших классах, правая щека которого была перепачкана мелом.

– Добрый день, Блумсбери, – пропыхтел он и в следующее мгновение поскользнулся на губке и, чертыхаясь, врезался в доспехи.

Из классной комнаты донесся заливистый смех.

– Вы в порядке? – спросила я, помогая пожилому учителю математики подняться на ноги.

Он застонал и поправил свои покосившиеся очки.

– Мне нужен отпуск.

– Год только начался, – любезно напомнила я.

– Тогда мне нужно выпить, – пробормотал он и исчез в кабинете.

Дверь захлопнулась, и визг учеников резко прекратился. Бедняга. Хотя алкоголь – это не выход. Последний раз я напилась ровно два года назад. После отъезда Кингсли, если быть точной. Прескот сел рядом со мной и протянул мне бутылку водки. Осушила я ее самостоятельно. Он так и не произнес ни слова, даже когда я начала выть, как дворовая собака. Я до сих пор не уверена, что он понял, что произошло на самом деле, но остался со мной до самого конца и, если верить его рассказу, придерживал мне волосы, пока меня рвало литром водки. На него. На следующий же день я улетела в Англию и с тех пор не возвращалась.

Я не жалела об этом. Если я по чему и скучала, так это по моему кузену. И по хорошему, крепкому алкоголю. Правда, с тех пор запах спиртного всякий раз пробуждал во мне воспоминания. О горьком вкусе на губах и о слезах. А вместе со слезами приходили и воспоминания о Кингсли. Я уже давно должна была выплакать эти слезы, но они все не кончались. Видно, такая вот я жалкая: все не могу перестать страдать по парню, который ненавидит меня.

Я яростно распахнула дверь в кабинет директора Бертона и чуть не получила в лоб мячом для гольфа, который врезался в стену прямо рядом с моей головой.

– Нельзя ли поосторожней, Брэмстон? Я же сказал левее! – рявкнул директор Бертон, стоявший в центре своего стола.

Килт раскачивался над его морщинистыми коленями, клюшка для гольфа все еще была занесена. Брэмстон бросил на меня измученный взгляд. Темные, обычно аккуратно подстриженные волосы сейчас торчали у него во все стороны, очки сидели криво, а в руке он держал клюшку для гольфа. Не успела я и слова вымолвить, как директор Бертон поднял голову, сверкнув моноклем.

– Джинни, ты мешаешь! – прохрипел, достал из кармана халата мяч и установил его на специальную подставку перед ударом.

– Ева, сэр, – поправила я и испуганно пригнулась, когда Бертон замахнулся и ударил так, что мяч пролетел через всю комнату.

Мяч ударился о книжный шкаф, упал на пол, Брэмстон бросился вперед со своей клюшкой, и шарик в итоге скатился в лунку.

– Вот так. Почему тормозим, Брэмстон? – рявкнул Бертон, и Брэмстон весь в поту выпрямился, с трудом переводя дыхание.

– Простите, сэр. Больше не повторится, сэр.

– Надеюсь. Я играю с Парсивалем через месяц, и о поражении не может быть и речи!

Бертон снова положил мяч и ударил. Мяч полетел через комнату, и Брэмстон ринулся за ним, пытаясь занять правильное положение.

– Сэр. – Я снова подала голос и закрыла дверь, постаравшись ею как можно громче хлопнуть.

Бертон нахмурился и внимательно посмотрел на меня.

– Вы все еще здесь, Джинни.

– Ева, – поправила я. – Да, сэр. Я по поводу бумаг на нового ученика по обмену.

– Прочь с дороги, Брэмстон! – перебил меня Бертон, замахнулся и запульнул мячом в недешевую на вид вазу.

Брэмстон как раз успел спрятаться, а шарик исчез под шкафом. Бертон недовольно хмыкнул и на удивление проворно спрыгнул со стола.

– А что с ним? – наконец спросил он, поворачиваясь ко мне так резко, что его килт поднялся вверх.

Мы с Брэмстоном оба вздрогнули, когда стало очевидно, что нижнего белья под килтом у Бертона не имеется.

– Я так поняла, он прибывает в течение следующего часа. Хотела взять его документы и уточнить, нет ли каких особых поручений.

– Разве за это не Голдберг отвечает? – раздраженно спросил Бертон и, отбросив клюшку для гольфа в сторону, громко свистнул.

Запыхавшийся Брэмстон вытащил откуда-то сумку для гольфа, и Бертон принялся в ней копаться.

– Президент занят другим делом. И попросил меня провести инструктаж, – терпеливо объяснила я.

Бертон вытащил из сумки новую клюшку, вскинул ее на плечо, как бейсбольную биту, и снова повернулся ко мне.

– Вот это я ценю. Голдберг проявляет усердие. Мне нравится парни, которые серьезно относятся к своей работе. Вам бы у него поучиться, Брэмстон, – прохрипел он.

Брэмстон вздохнул.

– Да, сэр.

– Документы, сэр? – выдавила я, едва сдерживая порыв придушить его.

Старикашка же в ответ лишь пренебрежительно указал клюшкой в сторону своего стола.

– Первый ящик. Поторопитесь, юная леди, у меня нет времени с вами тут весь день рассусоливаться. – С этими словами он замахнулся и запустил еще один мяч через всю комнату.

Я подошла к столу и выдвинула первый ящик. Среди беспорядочно сваленных бумаг я наткнулась на документы, которые подала Бертону несколько месяцев назад. Документы для реконструкции гардеробных, туалетов и сантехники. Изменение в школьной форме и… Дрожащими пальцами я извлекла мятые заявки и медленно подняла глаза.

– Сэр?

– Да, Ева?

– У вас уже было время взглянуть на документы, которые я вам недавно принесла? – спросила я с напряжением в голосе.

Мяч отскочил от старой картины, и та с грохотом рухнула на пол.

– Не могли бы вы быть аккуратнее, Брэмстон? Этот пейзаж мой прадед писал, – рявкнул Бертон и снова перевел на меня строгий взгляд. – Юная леди, последние несколько дней были сплошным кошмаром, и, видит Бог, у меня есть проблемы посерьезнее, чем установка туалетных столиков для девушек.

– Это не…

– Я разберусь с вашими заявками, когда придет время. А теперь возьмите документы, за которыми пришли, и, пожалуйста, покиньте мой кабинет. У меня скоро встреча, и я хочу еще сделать один удар, если Брэмстон наконец поймет, что требуется от кедди.

Спокойно. Дыши.

Держи себя в руках.

Листы бумаги тряслись в моей руке в такт моему учащенному сердцебиению, но я заставила себя опустить их обратно в ящик и продолжила рыться в документах.

– Сэр?

– Вы все еще здесь?

– Да, сэр. К сожалению, я не могу найти нужные бумаги.

Бертон остановился с занесенной клюшкой. Брэмстон уже пригнулся, готовясь уворачиваться от мяча.

– Бумаги? – вторил Бертон. – Какие бумаги? О чем вы говорите?

– Досье ученика по обмену,