Мастерская смерти - Брижит Обер

— А я думаю, что Поль однажды попытался задушить тебя подушкой, когда ты спала, — пошутил Шассиньоль.

— Чем говорить глупости, лучше выпей, — любезным тоном предложил Лабаррьер.

— И правда...

Шассиньоль поднял бокал, обнял Винни за плечи и провозгласил:

— Итак, наша свадьба назначена на двадцать шестое июня, и я надеюсь, что вы все окажете мне честь присутствовать на ней.

Послышались восклицания и поздравления. Бланш вяло улыбнулась. Андрие провозгласил тост. Дюбуа благословил жениха и невесту. Шарль и Луи-Мари захихикали, бросая двусмысленные взгляды в сторону Винни. Энис и Аннабель воспользовались суматохой, чтобы утащить побольше сладостей, и начали жадно поглощать их.

«Какого черта я здесь делаю? — спросил себя Щиб. — Что общего у меня с этой семьей, с этими людьми, которые мне неприятны и кажутся мне тщеславными, с их любезными кукольными улыбками? Почему я должен разглядывать Бланш, словно пропасть, на краю которой я оказался? Какого черта я пытаюсь понять, кто желает им зла и причиняет им зло, если я так далек от них?»

Внезапно он ощутил на себе чей-то обжигающий враждебный взгляд. Он повернул голову, пытаясь понять, от кого это исходит, но все манекены послушно исполняли свои роли.

Его беспокоила порнографическая видеоигра на приставке Аннабель. Только один из членов семьи мог получить доступ к ней. Шиб украдкой разглядывал Андрие — его гладко выбритое лицо, белокурые безукоризненно подстриженные волосы, прямой честный взгляд, ухоженные руки с наманикюренными ногтями. Могли ли эти руки смыкаться на невинных детских телах? Шиб глотнул еще кофе, и тот показался ему горьким. Таким же горьким, как искусственно оживленные поминки Элилу. Интересно, они собирали гостей и после смерти малыша Леона?.. Может, Грег был не так уж далек от истины, говоря о секте сатанистов?

Вертясь на стуле и жадно поедая «Наполеон», Аннабель резко толкнула его локтем, так что он едва не опрокинул чашку и уронил чайную ложечку. Бросив на девчонку разъяренный взгляд— в ответ она высунула язык, — Шиб наклонился, чтобы поднять ложечку, и оцепенел от изумления. Мужская нога в синем ботинке скользнула вдоль ноги другого мужчины, сидевшего напротив, добралась до его промежности и остановилась там. Никто из двоих не шевелился. Шиб выпрямился, сжимая в руке ложечку, и повернул голову в сторону двух извращенцев. Одним из них был, конечно, Шарль. Напротив него сидел... Шассиньояь! Господи боже! На мгновение у Шиба закружилась голова, и он прикрыл глаза, чтобы прийти в себя. С ума сойти! Шассиньоль, образцовый мачо, который пять минут назад, обнимая свою невесту, сообщал о предстоящей свадьбе! А Шарль в это время ласкал его под столом...

Словно прочитав его мысли, Шассиньоль обернулся к нему с натянутой улыбкой, плохо сочетающейся с резкими чертами лица.

— Что с вами случилось? — спросил он.

— Так, пустяки. Мне в голову попала пуля восьмимиллиметрового калибра, — любезно объяснил Шиб.

Винни звонко расхохоталась, встряхивая белокурыми локонами. Шассиньоль нахмурился.

— Я и не знал, что вы охотник.

— У меня особое ружье, которое действует по принципу бумеранга, — с серьезным видом ответил Шиб. — Незаменимая вещь, когда нужно сделать самому себе трепанацию черепа.

За столом воцарилось молчание. Гости неуверенно улыбались. Всеобщее замешательство нарушила Бабуля, провозгласив:

— За будущих новобрачных! — и все радостно зашумели, как потерпевшие кораблекрушение при виде спасательного вертолета.

Шиб почувствовал острую пульсирующую боль в голове, словно туда вонзили раскаленную иглу. По крайней мере, именно таким могло быть это ощущение, которого он никогда не испытывал в реальной жизни. Впрочем, судя по тому, какой оборот принимали события, он еще вполне может расширить круг личных впечатлений в этом смысле.

Он продолжал краем глаза наблюдать за Шарлем и Шассиньолем, одновременно болтая с Гаэль и Винни о последних новинках кино, которых, впрочем, не видел. Вскоре гости начали подниматься с мест. Андрие предложил мужчинам сыграть в бильярд, а женщины отправились в сад. В общей суматохе Шиб незаметно ускользнул и скрылся в туалете для гостей. Он чувствовал себя измученным, у него болела голова, и он замерз. Да, замерз. Непонятно почему его колотил озноб.

Гаэль ждала его в холле.

— Я позвонила Грегу, он говорит, что с Айшей все нормально, — сказала она. — А вот твой вид мне не нравится. Тебе нужно полежать.

— Да, сейчас пойду спрошу Андрие, где тут спальни для гостей, — усмехнулся Шиб.

— Тебе бы стоило поехать домой и выспаться как следует. Кстати, не будет ничего страшного, если пока ты отдохнешь в комнате Айши.

Чувствуя, как кружится голова, Шиб вяло согласился. Полежать полчасика в тишине и полутьме... Получить небольшую передышку... Он позволил Гаэль отвести себя в комнату Айши и уложить на кровать. Некоторое время он еще слышал ее удаляющиеся шаги, а потом погрузился в сон, плотный и обволакивающий, словно груда хлопка...

Хлопок... Трое мужчин, одетых в лохмотья, наклонялись над низкорослыми кустами, покрытыми белыми упругими шариками. Столбики пыли... Бороздки в красной земле... Густой аромат нагретой земли... Горьковатый запах смолы... Едкий запах пота, струящегося по обнаженным телам, по рукам, по лицам... Медленные движения... Время от времени— гортанный крик... Пыль, поднимающаяся красными столбами на фоне голубого неба... Черные лица... Тележка, увязшая в земле... Покрытые пылью губы, и руки, ритмично двигающиеся вверх-вниз, собирающие белые шарики... Хриплое дыхание... Медленное движение вдоль бороздок в красной земле... Рука, проводящая по лбу, чтобы стереть пот... Увязшая тележка, трое мужчин в лохмотьях, их глаза залиты потом и слезами... Они поднимают головы и смотрят на него без всякого выражения, словно камни, стоящие на хлопковом поле. Невозможно выдержать их взгляд. Он пятится к дороге, увязая в красной земле, пытается бежать... Скрип тележки, шаги волов, отвратительный запах хлопка... Скорее отсюда!

Шиб рывком сел на кровати. Во рту у него так сильно пересохло, что больно было глотать, сердце колотилось, глаза были влажными. Влажными? Он провел рукой по щеке и почувствовал невысохшие слезы. Или это кровь?.. Он взглянул на пальцы. Ничего. Но ему почему-то казалось, что именно кровь струится из уголков глаз. Кровавый пот моих предков застилает мне глаза, подумал он...

Шиб медленно сел, вытер лицо и голову уголком простыни и взглянул на будильник. Тот показывал 15.10. Значит, он проспал около получаса, но ощущение было такое, словно все это время он бежал вверх по крутой каменистой дороге. Шиб потянулся, осторожно распрямляя затекшую спину и ноги. Сделал несколько глубоких вдохов и медленных выдохов. Встал с кровати, зашел в маленькую ванную, попил холодной воды из-под крана. Прополоскал рот, добавив в стакан несколько мятного бальзама. Он чувствовал пульсирующую боль в ране. Может, это из-за заживления? Шиб поправил узел галстука, надел антрацитово-черный пиджак, провел влажной рукой по начавшим отрастать волосам и вышел. Из кухни доносился звон посуды, из библиотеки — звуки мужских голосов. Он узнал резкий голос Шассиньоля. Нужно будет рассказать Гаэль о неожиданном открытии... Вялой нерешительной походкой он вышел в холл, обуреваемый противоречивыми мыслями, и тут его окликнули:

— А вы не играете в бильярд?

Он обернулся. Луи-Мари стоял посреди лестницы, облокотившись на перила. На голове у него была круглая военная каска,

— А ты? — спросил Шиб. — Во что ты играешь?

— У меня секретная миссия в тылу врага, — объяснил мальчишка и подмигнул. — Совсем как у вас.

— Думаешь, это тебя защитит? — спросил Шиб, указывая на каску.

Это дедушкина, — объяснил Луи-Мари. — Он привез ее с битвы на Марне[29]. Классно, да? Здесь даже сохранился осколок снаряда!

Луи-Мари спустился по ступенькам и протянул Шибу каску, в которую действительно глубоко врезался осколок металла.

— Ого! — сказал Шиб. — В самом деле здорово. А ты знал своего дедушку?

— Немножко. Он умер, когда мне было пять лет. Он был очень старый. Все время кашлял. Отвратительно!

Шиб быстро подсчитал в уме: Луи-Мари было четыре с половиной года, когда умер его младший брат Леон. Девяносто второй год. Значит, Ангерран Андрие умер примерно тогда же. Получается, что семья одновременно лишилась самого старого и самого юного своего члена... С другой стороны, если Андрие-старший был достаточно взрослым, чтобы участвовать в битве на Марне— пусть даже ему было тогда не больше восемнадцати, — он гораздо старше Бабули, которой сейчас, судя по всему, семьдесят с хвостиком... Шиб встряхнул головой и заметил, что Луи-Мари с любопытством смотрит на него.

— У Шарля в коллекции кукол есть одна, которая очень похожа на вас, — неожиданно сказал он. — Это негр по имени Джим. У него полно одежек!