Возрождение Феникса. Том 1 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Дальше — тренировки. На отработку захватов меня ставят в пару с Русланой.

— Только ты ее выдержишь, — поясняет выбор тренер.

Немного валяю первокурсницу по траве. Бесспорно, девочка не по возрасту крепкая, сильная, молниеносная, но борцовской техники не знает. Да и проигрывать не умеет. После очередного «плюха» на глазки малютки наворачиваются такие крупные градины слез, что, так и быть, пару раз даю себя уронить. Зато сразу мордашка повеселела.

После ударной отработки она радостно скачет вокруг:

— Круто, Сень! Как ты меня хрясь, хрясь! Думала уже всё, так и буду землю грызть! Но не сдалась! И потом я тебя как ба-а-ац! И потом снова бац, бац! Тебе же понравился тот «бац»? Понравился?

— Понравился. Крутой «бац», — соглашаюсь с улыбкой.

Она засматривается на меня, спотыкается и едва не растягивается на траве. Успеваю подхватить за руку. Фу-у-ух, успел. А то был бы всем бацам бац. Без доспеха-то. Вместе с хрясем лучевой кости.

После обеда мы так и не добираемся до пляжа. Только выходим с Богданом и девушками, держащимися хвостиком, из столовой, как нас оглушает надсадный рев двигателей. Кавалькада военных «тигров» влетает в распахнутые ворота. Мощные бронированные внедорожники останавливаются у самого крыльца. Наружу выбегают солдаты в полной выкладке. Сверкают начищенные стволы «калашей», громко бряцает содержимое разгрузочных жилетов. Самый высокий военный, глянув на меня и ребят, зычно рявкает:

— Кто главный в этом детсаду?

— Я, — кричит тренер с крыльца гостиничного корпуса. — Федор Витальевич Борзов, столбовой дворянин. Вы на территории рода, уважаемые. Объяснитесь!

— Объяснюсь, Федор Витальевич, — кивает военный. — Простите за вторжение, но ситуация чрезвычайная. Можем пройти куда-нибудь и обсудить?

— Прошу, — кивает тренер в холл гостиницы.

Скинув «калаш» в салон «тигра», военный шустро взбирается на крыльцо.

— Просьба ваших воспитанников не выпускать за территорию турбазы, — наверху он говорит уже тише. Из всей ватаги слышу его только я.

Борзов кидает Богдану:

— Атаман, идите назад в столовую. Никакого пока пляжа. Сидите и ждите.

Девочки за спиной разочарованно вздыхают.

— Есть, тренер, — кивает рыжий.

В столовой мы сидим минут пятнадцать. Парни и девушки шушукаются, предполагая что же случилось. Потом видим в окнах, как высокий военный и большинство его подчиненных садятся в свои «тигры». Рев моторов заполняет чашу голубого неба, а когда утихает, во дворе остается только один внедорожник.

Пи-и-ик.

Богдан достает из кармана мобильник.

— Это тренер. Ватага! Выдвигаемся в гостиничный корпус, — атаман встает из-за стола. — На построение.

Делать нечего, бежим выстраиваться в холле. Выравниваем носки по линейке, замираем. Перед нами встают тренер, Оксана Тимуровна и женщина из военных — статная, сероглазая, со светлыми волосами, собранными в хвост. За спиной ее держатся трое солдат с «калашами».

Тренер прокашливается в кулак.

— Ватага, представляю вам Ее Благородие госпожу штабс-капитана Лукерью Бирюшкину. Она будет обеспечивать сегодня нашу с вами безопасность. Впредь слушайтесь ее инструкций. Госпожа штабс-офицер, прошу.

Ученики сразу же округляют глаза. Заинтриговали! Даже мне интересно, кого боятся военные. Вперед выступает Лукерья. Суровый взгляд серых глаза пробегается по лицам учеников и спотыкается на моем. Офицер недовольно морщится, поджимает пухлые девичьи губы. По-моему, ей нет и двадцати пяти.

— В лесу неподалеку замечена Гончая, — сообщает штабс-капитан. Глухой ропот проходит по строю. — Кто не знает, это иномирянин, очень опасная порода. Сейчас мои соратники вылавливают тварь. Ее зона охоты в чаще оцеплена. Сюда она не должна добраться. Но на всякий случай, ребята, мы вас посторожим. Вот единственное руководство к действию. Ни в коем случае не выходить из этого здания. Думаю, завтра Гончую уже пристрелят, и ваш отдых продолжится согласно программе.

— Поняли, ватага? — это уже тренер закрепляет. — Из гостиницы ни шагу. Ходите тут, болтайте, в «крокодила» играйте…

— В холле на втором этаже есть рояль, — не упускает случая Оксана Тимуровна, улыбнувшись в мою сторону. — Мы можем порепетировать выпускные песни.

— Вот-вот, — кивает тренер. — Попойте. Полезное занятие. Вольно, ватага!

Ученики разбредаются, я тоже спешу в свою комнату на первом этаже. Пока Оксана Тимуровна меня к роялю не потащила. И вообще, что такое рояль? Вроде музыкальный инструмент. Но, судя по воспоминаниям Арсения, к нему обязательно должны прилагаться кусты. Каша какая-то.

Болотопс с этим роялем. Куда более интересно, откуда взялась Гончая? После старых войн иномирян перестали призывать, но часть вызванных недобитков размножилась и разбрелась по полям, по лесам. Вот один что ли и забрел в русские земли? Вполне возможно.

В комнате закрываюсь и достаю альбом с рунами. Чтобы засохшая кровь не осыпалась и не потускнела, еще дома я покрыл узоры лаком. Богдан вроде в номер не торопится. Отлично, можно протестировать идею. Смысл ее в том, что из-за ограниченного доступа в Анреалиум, Океан Душ, я вынужден прибегать к катализаторам. К своей крови, например. Но резать руки не сильно помогает. Я все равно слаб. Рароги — детский сад, а не оружие. Против школоты только и годится. Чтобы разить взрослых дворян, необходим фантазм помощней.

Вот я и рассчитываю, что славянские руны послужат пропуском в Анреалиум. Сварожичи верят в оберегающую силу рунописи, это часть их религии. А, значит, в Океане Душ тоже есть слепки этих знаков. Нужно только воззвать к образам рун, и обильный дождь жар-эфира просочится сквозь купол Земли. Ну, я на это надеюсь.

Кладу на кровать две руны: Крада, огонь, и Чернобог, хаос. Огонь мне ближе всего, а хаос — и есть Анреалиум. Напрягаю внимание на кровавых рисунках. Прямые линии рун нагреваются, бумага прожигается насквозь. В голове щелкает. Я вижу образ огненного, нет, Огненного змея. Славянский миф оживает в моем воображении. Осталось только приказать, и легенда станет реальностью….

За дверью раздается звон стекла, и следом истошные женские крики. Они тонут в поднявшемся протяжном нечеловеческом вое. Меня пробивает пот.

Новые вопли сверху. Каждый звук пронизан зовом о помощи.

Я срываюсь к двери, быстрым движением сдвигаю щеколду и бросаюсь в сторону чудовищного воя. Навстречу бегут ученики, испуганные, с ошалелыми глазами. Вот Алеся, вот Руслан, вот Богдан. Атаман пытается меня окликнуть, схватить, удержать:

— Куда, Сеня?! Нет!

Он остается позади, вместе с остальной толпой, я проскакиваю сразу несколько ступенек, пробегаю пролет, снова ступеньки, коридор, поворот. А вой всё ближе. Как и женские крики. Вот и черный глянцевый рояль с белыми, как мел, клавишами. Его оседлала огромная лохматая тварь. Вытянутая волчья пасть, красные глаза, под черной шерстью перекатываются валы мускул. Мое обоняние ошпаривает запах псины. Мокрая собака.

Чуть дальше от рояля ползает Оксана Тимуровна, истошно визжа. На учительнице нет крови, она не ранена, просто подвернула ногу. Еще дальше лежит тренер. Он стонет, видимо, принял удар когтей Гончей, но доспех уберег.

Тварь шоркает саблевидными когтями по крышке рояля под собой. Все четыре лапы ломают инструмент. Глубокие борозды уродуют гладкое черное покрытие. Гончая явно сбирается прыгнуть на тренера и добить его.

— Пошла вон! — кричу, подбегая ближе.

Тварь отвлекается на меня. Из волчьей пасти брызжут слюни, красные бусинки глаз загораются яростью. Мощные лапы сгибаются.

Монстр прыгает!

Взмахиваю рукой. Припасенная в рукаве бумажка вспыхивает стаей Рарогов. Огненный вихрь врезается в широкую грудь твари, ее отбрасывает обратно. Истошно воют клавиши рояля, о которые ударяется морда Гончей. Иномирянин тут же вскакивает. Дымятся опаленная шерсть и мясо. Передо мной теперь недожаренная монстрятина. Но она не убита, наоборот, живым шашлыком шагает на меня. Толстая шкура слабо тлеет, защищая, как огнеупорный доспех.