Возрождение Феникса. Том 1 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Володар Кузьмич, — киваю двадцатипятилетнему мужчине.

— Для тебя просто Володар, Арсений.

— Володар Кузьмич, как добрались? — холодно спрашиваю.

Сын и отец переглядываются. Очередная порция взглядов достается Тимофею, застывшему камнем.

— Нормально. Подъезды к вашей усадьбе хорошо выровнены, — напряженно отвечает наследник.

— Сеня, всё в порядке? — спрашивает Кузьма.

Ну, сыграю застращанного ребенка.

— Всё в порядке? Вы серьезно? Как может быть в порядке, когда на моих слуг нападают средь бела дня? — отвечаю градом вопросов.

Почесывая огненные бакенбарды, Кузьма бросает пробный камушек.

— Понимаю, Свиридов напугал тебя, — глава делает паузу, чтобы изучить выражение моего лица. Я не проявляю никаких эмоций, не фыркаю, не возражаю, и он успокаивается, встревоженные морщины на лбу разглаживаются. — Не ты один пострадал от нападок Анатолия. Мы тоже имеем к нему претензии. Свиридовы подожгли торговые ряды Бирмучевых, а это наши дорогие сваты.

Володар молча кивает, в подтверждение отцовских слов. Да, помню, помню, Паша Свиридов что-то такое проболтался, когда с заправки звонил отцу в одних труселях.

— Вы тоже злы на Свиридовых? — спрашиваю.

— Еще бы, Сень! — Кузьма даже сжимает пудовый кулак. — Из-за протекции земского исправника Давыдычева Бирмучевы не стали обращаться к князю. Договорились на отступных. Но мы всецело за тебя. Ни за что не позволим травить тебя и твое предприятие, сынок.

Ира тихонько улыбается, теребя рюшечку на платье. Похоже, сейчас заговорят о самом интересном. Спектакль достиг эндшпиля. Видимо, по сценарию от меня ожидается закономерный вопрос.

— Почему вы хотите мне помочь?

— Во-первых, победа Свиридова над тобой сделает этого ворона сильнее и влиятельнее, а, значит, опаснее и для других. Во-вторых, — Кузьма широко ухмыляется, так что уголки губ тонут в зарослях бакенбард. — Ты нам симпатичен, Сень.

— Нам?

— Мне и Ире, — лыбится Кузьма.

Барышня молча кивает. Тщательно же ее обработали перед встречей! Старая Ира бы уже кричала и кулаками махала со стыда. А тут только щечки порозовели.

— Ирина тоже мне глубоко симпатична, — киваю. — Но что вы предлагаете?

После моих слов личико барышни вспыхивает ярким румянцем, глаза сверкают почти нестерпимым блеском.

— Помолвка, — просто говорит глава. — И брак после вашего совершеннолетия, разумеется.

Ира исчезла, вместо барышни теперь сидит красная помидорка в белом платье.

— Тогда Свиридов отстанет? — скептически спрашиваю.

— Анатолий верно оценивает свои силы, а еще он понимает, что мое терпение на пределе. Поджог рынка свата был последней каплей, — серьезно говорит Кузьма. — Еще одна выходка и мы пойдем войной. А он точно проиграет. У нас сорок Кметов в дружине, у него, дай Сварог, двадцать шесть. Побоится, конечно, Сень, а если нет — Свиридовым придет конец. Потому что ты будешь нашим, мои люди будут стоять насмерть за тебя.

— Военный союз? Вот наш ответ?

— Никакой не военный, — качает головой Кузьма. — Дружественный союз, Сень.

Эх, сладко поет соловей! Красавица-невеста, сильные родичи за спиной… Будь слова близки к правде, можно было бы и обдумать предложение. Хотя, я все равно намерен выходить из Дома Волконских, но звучит привлекательно. А так остается только восхититься фантазией и послать к болотопсам.

Я тянусь за пультом от телевизора на журнальном столике.

— Кузьма Станиславович, — включаю плазму на боковой стене. — Но разве друзья бьют в спину?

Вспыхивает темный подвал и избитый человек на табуретке. Его мутузят двое моих безопасников.

— КТО?! СУКА! КТО?! — человека трясут за мокрые волосы.

— Груздевы! Их лакей! Пощадите! А-а-х…!

Хлесткая оплеуха едва не опрокидывает пленника вместе с табуреткой.

— Откуда, гнида, взял, что Груздевы?! Гонишь?!

— Нет! — истошно воет пленник. — Это их лакей! Их! Видел его на рынке у Бирмучевых вместе с Груздевым! У нас там точка, часто видел…!

Нажимаю паузу. Замирает заплывшее лицо, растянутое на сорок три дюйма.

— Знакомьтесь, «кабан» Дрюня Метелкин. Наверняка, вы лично не знакомы, хоть он и работал на вас. Где-то там, рядом с ним, Нитро, его подельник.

Тишина. Тимофей скрещивает руки на груди, не отрывая взгляда от Груздевых. Оба сидящих сударя напряженно молчат, только барышня вскидывается.

— Что происходит, папа?! — пищит побледневшая Ира. Она оборачивается ко мне, в глазах стоят слезы. — Арсений, почему ты избиваешь этого человека?! Почему так жестоко?!

Вздыхаю. Ну кто-то ведь должен ей ответить.

— Это бандит, Ирина. Вчера он напал на моего слугу. Как выяснилось, по найму твоего батюшки.

— Папа… — растерянно шепчет Ира, но резко обрывает себя. Дошло, что сейчас творятся взрослые дела, не для ее ума. Барышня забивается в угол дивана и молчит, сжавшись.

Володар оборачивается к Кузьме:

— Отец, ты должен знать: сегодня ночью уничтожили «кабанов». Всех.

— Я читал газетные сводки, сын. Каждое утро читаю… — произносит глава, задумчиво почесывая щеку. — Правда, думал, что заезжие учинили расправу, а оно вон как, — смотрит на меня с невольным уважением. — Арсений, нечего сказать. Удивил!

— Сеня, ты убивал бандитов? — попискивает из своего закутка Ира.

— Он разнес их базу, дочка, — воодушевленно заявляет Кузьма. — Достойный ответ за нападение! Такой союзник нам и нужен!

Ага, а вот болотопса вам жеванного, а не принцессу! Вообще, интересная ситуация. Мой магнетизм по-прежнему обволакивает Кузьму, поэтому он ко мне положительно настроен. Но стоит объявить себя его врагом, и главу будет раздражать и бесить инстинктивная симпатия ко мне. То же самое и с Володаром.

— Умерьте пыл, Кузьма Станиславович. Конечно, вы мне не меньше нужны, но только в другом качестве — плательщиков виры, — я встаю с кресла и подхожу к окну. — Сейчас мы и обсудим вашу компенсацию.

Кузьма немного теряется. У него происходит эмоциональный диссонанс. Моя харизма начала раздражать.

— Не горячись, Арсений, — дергает губой Володар, ему тоже нелегко. — Мы наняли «кабанов» только припугнуть слугу. Увечье — чисто их инициатива. Да и вообще…

— Мне не нужны интриганы в тестях и шуринах, — равнодушно прерываю. — Это не обсуждается. Платите виру, судари.

— И что же ты хочешь? — скрипит зубами Кузьма.

— Гостиница на Зуевской вполне подойдет. — Ответ у меня заготовлен заранее. Совсем не дешевое имущество. Оформлю гостиницу на Тимофея. Заслужил, воспитатель.

У главы чуть глаз в бороду не выпадает.

— Сдурел?! Гостиницу?! За кого, за холопа?! — орет он.

— Этот холоп заменил мне отца! — рявкаю я. — Так что СЛЕДИТЕ ЗА СЛОВАМИ!

Психическая энергия гремит в моих словах, у присутствующих возникает ощущение, будто их кожа горит. Мужчины замирают, Ира вжимает голову в плечи. С каждым днем мое новое тело крепнет, а вместе с ним и магнетизм Префекта.

— Он меня воспитал, вырастил, а вы посмели поднять на этого человека руку! Радуйтесь, что прошли целые сутки с нападения и я успел остыть. Иначе у нас с вами был бы совсем другой разговор, который вовсе никакой не разговор. Если признаете вину, мстить не буду.

Кузьма и Володар буравят меня злыми взглядами. Парадигма изменилась, больше я не их друг. Щенок показал клыки, и они оказались волчьими.

— Иначе что ты сделаешь? — рычит Володар. — Пойдешь к князю? Вместе с этим Дрюней Метелкиным? Ха, Беркутов, слово моего отца против слова шестерки-бандита.

— Почти правы, — киваю. — Пойду. Вместе с Дрюней Метелкиным. Но не только к князю. Еще и к Свиридову. Ему будет интересно, что кто-то его подставляет и стравливает с другими дворянами.

— Думаешь, Свиридов воспримет тебя всерьез? — неуверенно спрашивает Володар.

— Я уничтожил его «кабанов», — напоминаю. — Потому что думал, они охотятся на меня. А это уже ущерб Свиридову. Но на самом деле виноваты-то вы, судари, с вашими интригами. Я объяснюсь перед Анатолием, извинюсь и, возможно, объединюсь против вас. У Свиридовых тоже есть шестнадцатилетняя барышня на выданье, — усмехаюсь.