Руки, полные бури - Мэй

Нефтида на кровати зашевелилась, разбуженная, почувствовавшая, что-то не так. Не теряя времени, Сет выскользнул из комнаты.

Он едва не столкнулся с Гором, им хватило быстрого обмена взглядами, чтобы понять, что разбудило их одно и то же. Но Гор не знал, куда идти, а Сета вело чутьё. Или он подозревал, что знает, где искать.

Щёлкнув выключателем ванной, он коротко выругался.

Гор первым нырнул внутрь, будто сокол, сложивший крылья, упал на колени, подхватывая лежащего Анубиса. Глаза закрыты, лицо бледное, а может, казалось таковым на фоне ослепительно-белого кафеля, залитого кровью из развороченных рук.

Осторожно опускаясь перед Анубисом на колени, Сет ощущал шелест золотистых крыльев Гора и одновременно с этим потянулся к Анубису мысленно, пока руки зажимали порезы.

– Он спит, – коротко сказал Сет.

Гор вскинул голову:

– Почему не просыпается? Потерял много крови…

– Дело в Кроносе. Надо разбудить раньше, чем сон будет доведён до конца.

Сет уже ощущал. Кончиками пальцев, волосками на коже, но сила мертвецов поднималась вокруг них, ведомая Анубисом.

– Чем заканчивается сон? – Гор оставался таким же собранным, как Сет.

– Он направляет силу внутрь самого себя. Уничтожает собственную божественную сущность.

В ванной становилось трудно дышать от густого запаха мирры, от шелестящих бинтов мумий и костей – сила поднималась. Где-то позади послышались взволнованные вскрики, Сет не обращал внимания. Он раз за разом пытался мысленно достучаться до Анубиса, но тот не слышал.

Он не цеплялся за маяк, не шёл к нему, потому что не знал, что это нужно. Не понимал, что видит не обычный сон.

– Разбудить, – прорычал Сет. – Надо его разбудить. Привлечь внимание. Инпу, проклятье!

Он ощущал мгновения песчинками, которые просачивались сквозь пальцы. Потому что сознание Анубиса оказалось слишком крепко заковано в сон, пока ладони Сета становились липкими от крови.

Он уже думал, какой рывок сделать, когда Гор наклонился к уху Анубиса:

– Ты никогда не спрашивал, что я вижу новым глазом. Но хотел знать. Призраков, воробушек. Всех духов, которые не пожелали отправиться в загробный мир, которых никто больше не видит. Они вьются вокруг живых и богов. Я куда ближе к мертвецам, чем мне хотелось признавать. Я вижу призраков, воробушек.

Сет почувствовал прежде, чем увидел: глаза Анубиса открылись, он услышал Гора, и эти слова оказались интереснее и весомее сна. На миг в глазах отразилось недоумение, а потом Анубис зашипел от боли, и сила его мертвецов опала.

Нефтида в очередной раз проверила руку Анубиса и продолжила бинтовать, уже у самого запястья. Сет знал, это сейчас она собранна и кажется спокойной, но позже, когда они останутся вдвоём, она уткнётся в него, не сдерживая слёз и страха.

Анубис сидел, опустив голову, безучастно позволяя заниматься своими руками.

– Я не хотел этого, – тихо повторил он. В очередной раз. – Простите.

Гадес сидел на соседнем диване рядом с закутавшимся в плед Амоном. Тот единственный не скрывал ужаса и успел сказать, что ему следовало понять… из пледа торчала его растрёпанная светлая макушка.

Луиза устроилась, обхватив колени руками. Гор вызвался прибрать в ванной, и, судя по тому, как долго шумела вода, он смывал с себя кровь брата.

Сет мерил комнату шагами.

– Почему Кронос смог?

Этот вопрос мучил Сета, потому что подразумевал чёткий ответ. Он уже успел проверить защиту квартиры, но её никто не тронул. Трижды проверил.

– Инпу ослаблен после Эбби, – сказала Нефтида. – Прикосновения к божественной сущности ослабляют. Легче воздействовать.

Никто не озвучил вслух, но Сет не сомневался, простая мысль пришла в голову не только ему: обещание даёт Кроносу возможность насылать эти сны. А может, и Геката постаралась.

Анубис так и не поднял головы. Он казался каким-то потухшим, пеплом после погребального костра, высохшим цветочным лепестком.

– Простите, я не хотел… думал, это сон. Не хотел…

22

Он не может сдержать слёз. Горьких, солёных, больше от обиды, боль уже притупилась. Из одного глаза, потому что на месте второго… по правде говоря, Гор не знает, что там. Подняв руку, трогает повязку. Ничего там сейчас нет. Ровным счётом ничего.

Он не признаётся даже себе, но боится, что это навсегда. Мир останется половинчатым, больше не превратится в цельную картинку.

Гор ненавидит эту слабость, ненавидит слёзы. Поэтому тщательно их вытирает, прежде чем вскинуть голову и пойти к матери. Она говорила, они с отцом что-то придумали.

Гор шагает по коридорам и видит боковым зрением орнаменты с одной стороны. Но не позволяет задумываться об этом. Он – гордый сокол, что парит в вышине, что дарит другим отблеск своих золотых крыльев. Он – воплощение царской власти фараонов, их личный советник… или будет им, когда подрастёт.

Пусть сейчас Гор ощущает себя обычным мальчишком, который лишился глаза.

Он слышит голос матери и понимает, что она разговаривает с Анубисом: с ним у неё появляются такие резкие нотки.

Гор замирает на пороге. Исида стоит спиной, отчитывая Анубиса, он стоит перед ней, опустив голову. Гор видит поникшие плечи брата и покорно убранные за спину руки.

– Ты мог убить его. Осирис прав, что редко выпускает тебя из Дуата, каких дел натворишь с людьми и богами! Почему ты не можешь быть нормальным принцем мёртвых?

Гор видит, как вздрагивает Анубис. Почти ощущает его горечь, взметающуюся в воздухе запахом прогорклого масла.

Исида вздыхает:

– Ты опасен.

Когда Сет позвонил и попросил позвать Анубиса из Дуата, Гор не очень понял, в чём дело. На самом деле просьба звучала вроде «вытащи оттуда его задницу». Как понял Гор, Сета бесило, что связи с Дуатом нет, и если Анубис туда отправлялся, то можно лишь ждать.

Судя по раздражению Сета, выяснять у него подробности было рисковым делом.

Гор поселился не так далеко от квартиры дяди. Проверив, чтобы неподалеку не оказалось кладбища, он не знал, привлекали призраков собственные могилы или живые родственники, которые туда приходили. Но наблюдать ежедневно прозрачные силуэты желания не возникало, особенно сейчас.

Номер выглядел безлико, как любой отель в любом городе мира. Гор специально выбирал этаж повыше. Не то чтобы ему нравилось смотреть на город, он даже не очень любил мрачноватый Лондон. Но ему нравилось быть поближе к небу.

Единственное, что он неизменно носил с собой, – это чучело сокола. Старое, потрёпанное, с вылезающими перьями. Гор упорно чистил его, обрабатывал и ставил на полку в том месте, где жил. С чучелом не были связаны никакие особые воспоминания или истории, Гору оно просто нравилось. Пусть и сделано так себе, а стеклянные глаза птицы немного вылезали из орбит, и хвост топорщился так, словно… в общем, странно топорщился.

Чучело притащил Анубис во время их встречи лет сто назад. Гор пообещал, что взамен однажды обязательно преподнесёт ему воробушка, такой же кошмар таксидермиста. Но пока не исполнил обещания.

Может, стоит поторопиться, чтобы успеть.

Поднимаясь в квартиру Сета, Гор думал, что тот выбирал пафосные жилища. По крайней мере, последние лет пятьсот-шестьсот. Тут Гор тоже сомневался, огромная квартира под крышей небоскрёба уже считается пентхаусом или ещё нет? И если столько можно заработать на клубе, может, и Гору стоило этим заняться?

Хотя в глубине души он признавал, ему не хватало терпения ни на один бизнес, а вот Сет преуспевал. Выдержки, может, ему тоже недоставало, но деловой хватки имелось предостаточно. И он умел прогибать под свои желания всех вокруг.

Гору долго никто не открывал, а когда на пороге возникла Нефтида, то пропустила его внутрь торопливо и небрежно:

– Давай на кухню.

В гостиной Гор едва не задохнулся от чужих божественных сил. Песок Сета царапал кожу и невидимо вихрился, сталкиваясь с гулкой тьмой Гадеса. Они с шипением оставляли прожжённые следы на диванах и сдёргивали покрывала. Пока Гор вслед за Нефтидой по стеночке проходил на кухню, порыв ветра, полный фиолетовых искр, зацепился