ПОКОЛЕНИЕ «NET» - Виктория Morana

— Осуществите свое движение по отдельности, — бубнил начальник. — В случае если движение будет замечено в группе, вас задержат.

— Вы вообще долбанулись что ли? — Дима, очевидно, начинал терять терпение. — А если я их в дороге догоню?! Я быстро езжу!

— Вас задержат, — пожал плечами полицейский.

— Да над нами просто издеваются, — прошипел Дмитрий, откатываясь на своем велосипеде подальше от стражей правопорядка.

— Что делать-то будем? — пробормотала Юля. Ситуация граничила с комедийной: фотографы снимали все на свои камеры, щелкали затворы фотоаппаратов. Им нельзя было оставаться на Марсовом поле, потому что это «несогласованное мероприятие», нельзя было ехать с шариками, потому что это «иной способ агитации», а теперь им просто запрещено было ехать, потому что это тоже, якобы, что-то нарушало. Что может нарушать свободное движение гражданина Российской Федерации в направлении собственного дома?

— Так, ладно… — как можно спокойнее начала Маря. — Поясните нам, пожалуйста, товарищ полицейский, КАК ИМЕННО мы должны двигаться на наших велосипедах, чтобы, не дай Богородица, не нарушить ваших правил?

— Двигайтесь поодиночке, — тупо повторил тот. Такое ощущение, что ему было все равно, что будут делать активисты.

— Что это значит?! — резко спросил Дима.

— На каком расстоянии нужно ехать? 5 метров? 10 метров друг от друга? — уточнял Волхонский. — С каким интервалом требуется выезжать отсюда?

— Я не знаю, — передернул плечами представитель полиции. — Но если вы будете ехать в группе, вы будете задержаны.

— Цирк какой-то… — выдохнула Юля.

Диалог с властями прервался, организаторы велопробега попросили всех собраться в стороне. Полиция не двинулась с места, давая молодым людям возможность посовещаться. Столпившись подальше от полицейских, активисты переговаривались шепотом.

— Значит, делаем так… — потирая руки, объясняла Маря. — Сейчас едем все своим ходом, отдельно, а потом встречаемся через полчаса или 40 минут у метро «Чернышевская». Там пункт первого сбора, мы всех подождем.

— Ну да, пожалуй, — кивнула Юля, пребывая в некой задумчивости. — Лучше пусть будет хоть какой-то пробег и информирование, чем вообще ничего.

— Отлично, едем, — скомандовал Волхонский. — Решайте, кто в какую сторону, лишь бы не вместе.

Очередная волна удивления накрыла полицейского. Во второй раз молодые люди повергли его в шок, не желая просто прекратить акцию, находя очередной способ продолжить велопробег. Молодежь шла на уступки, но акция не отменялась, словно они насмехались над ним.

Дима резво вскочил на велосипед, чтобы первым из всех участников пробега покинуть Марсово поле.

— Увидимся на «Чернышевской»! — помахал парень и хотел, было, направиться на одну из дорожек, параллельных «пятачку» сбора, но путь ему преградили полицейские. — Что происходит?

— Ехать запрещено, — коротко сказали двое стражей правопорядка.

— Я один еду! Остальные стоят, — указал им Дима, пытаясь вырвать руль из их рук.

— Туда ехать нельзя, — не унимались они, очевидно, не намереваясь его отпускать.

— Отпустите его, он уезжает сам! — подъехала к ним на велосипеде Юля, но ее отпихнули. На руле у Димы, как заметила девушка, все еще болтался на ленточке белый шарик.

— Там нет дороги, — уперлись полицейские.

— А ЭТО ЧТО?! — Дима ткнул пальцем в дорожку, покрытую лужами и камешками, выделяющуюся на фоне заснеженной территории Марсова поля.

Главный полицейский, все это время стоявший в молчании, повернулся к одному из своих сослуживцев, держащему черную рацию. Юля и не заметила, что полиции на «пятачке» стало гораздо больше, чем в начале акции, если она вообще когда-то начиналась. Одновременно с этим, в центр Марсова поля выехал полицейский фургон.

— Всех задержать, — скомандовал представитель власти, и двое схватили Диму, стаскивая его с велосипеда.

— Что? — участники мероприятия даже замерли от неожиданности, фотографы бросились снимать происходящее.

Дима покорно слез с велосипеда, после чего, не выпуская руль из рук, проследовал, оглядываясь назад, за полицейскими к фургону. Двое других уже схватили Марю с велосипедом, пытаясь оттащить ее в ту же сторону. Девушка яростно упиралась.

— Не имеете права! — воинственно отбивалась Маря. — Куда я велосипед дену?

Юлю, сидевшую на велосипеде, полицейские осмотрели с ног до головы. Не увидев ни шариков, ни белых лент (а ведь она сняла их всего лишь несколько минут назад!), стражи правопорядка забыли о ней, полностью переключив внимание на шестерых молодых людей, включая Диму, Владимира Волхонского и Марю, которых уже заталкивали в полицейский фургон.

— Возьмите мой велик! Заберите велик! — кричала Маря, выглядывая наружу, уже зажатая между двумя активистами, которых грубо пихали внутрь машины.

Когда все шесть задержанных были «упакованы», полицейские попытались закрыть боковую дверь фургона. Находящиеся внутри активисты, и без того стесненные в движениях[81], ногами и руками цеплялись за раздвижную дверцу, пихая ее обратно. Дима, находящийся в более удобном положении, со всей силы ногой отсылал закрывающуюся дверь назад, в открытое положение.

Юля и другие участники несостоявшейся акции смотрели на все происходящее издалека: близко к фургону их не подпускали. Съемочные камеры фотографов работали без перерыва. Двое полицейских охраняли небрежно сваленные в кучу велосипеды задержанных ребят. Фургон, наконец, смогли закрыть, и машина медленно, тяжело двинулась с Марсова поля.

— И что нам теперь делать? — спросил кто-то Юлю со стороны.

— Оставайтесь здесь, охраняйте велосипеды, — ответила она. — Те, кто хотят, могут поехать со мной за фургоном, так мы узнаем, куда их везут.

С этими словами, она поставила ноги на педали и сорвалась с места, с трудом пробираясь через размокшую парковую дорогу. Полицейский фургон уже успел доехать до проезжей части, разрыв между ним и велосипедом Юли увеличивался.

— Черт… — вздохнула девушка, увеличивая скорость и игнорируя правила дорожного движения. Поток машин на проезжей части был слишком плотным, ей пришлось ехать по тротуару, грозя врезаться в пешеходов. Задача усложнялась еще и потому, что нужно было не выпускать из виду удаляющийся фургон. Юля то догоняла его, когда движение замирало на светофорах, то ехала почти наугад, лишь догадываясь, куда свернул полицейский автомобиль.

Где-то в районе площади Искусств фургон все-таки скрылся. Повернуть можно было куда угодно, Юля понятия не имела, как ей теперь ехать. Раздосадованная, девушка прислонилась к стене какого-то ресторана, не слезая с велосипеда. Гонка преследования не удалась. С Марсова поля вместе с ней выехали еще несколько активистов, но куда они делись Юля не знала.

«Куда вас везут??», набрала она смску на номер Димы, ответа на которую, естественно, не последовало.

Ни то чтобы девушка волновалась, просто доверия к полиции у нее, как и у большинства ее знакомых, с последнего времени совсем не было. Жесткий разгон митинга на Пушкинской площади 5-го марта заставил Юлю окончательно убедиться в том, что лозунг «полиция с народом»[82] не может в России, в 2012-м году, стать реальностью. Полицейские — не народные защитники, по крайней мере, ни одного такого, кто предпочел бы встать на сторону обычного человека, вместо слепого следования приказу начальства, Юля не знала. Может быть, они были где-то там, в глубинке Родины, в деревнях, как показывают в фильмах с Сергеем Безруковым, но только не здесь.

Митинг на Исаакиевской площади в Петербурге, который состоялся после выборов, а потом и через день, и, снова, на 2 дня позднее, показал девушке, ее молодому человеку и их друзьям, что полиции не стоит бояться. За ее действия против граждан, которых они, по закону «О полиции», обязались защищать, их можно лишь тихо ненавидеть, испытывая мимолетное чувство брезгливости и разочарования, когда какой-нибудь страж порядка, с пузом, которое с трудом держит ремень, идет тебе на встречу в городе. Можно переходить на другую сторону улицы, или вжиматься напряженно в водительское кресло, если он останавливает тебя, требуя взятку без даже формального нарушения, просто потому что он еще не «отработал дневную норму».

«Где же такие люди, как дядя Степа — милиционер, о которых писали в книгах?», думала Юля, пока машины проезжали мимо нее по центральным улицам Петербурга. Правда, в книжках про таких уже давно не писали, модной стала литература про «ментов-убийц», про коррупцию и беспредел. «Может, когда мне, или кому-то из моих близких, не дай Бог, потребуется помощь, реальная и настоящая, тогда они и появятся?». А все те неприятные личности, которые встречались Юле до этого момента — это все только потому, что настоящих проблем у нее не было. Не зря же в России граждане приучают себя, в отличие от американцев, по любому поводу набирающих «911», обходиться своими силами, и в правоохранительные органы обращаться не хотят…