Сорванцы - Сергей Калашников

— Да Мерлин с ней, с этой Грейнджер. Какова, по-твоему, Поттер?

— Коварная, скрытная, вечно себе на уме. Смотрит на меня своими изумрудами и твердит: — Да, профессор, будет сделано, профессор. С программой справляется.

— А как ты оцениваешь её потенциал?

— Ну, как бы что-то в ней есть, — покрутил пальцами в воздухе профессор Снейп. — Но пока сырое и не обработанное.

— Филиус! Как ты оцениваешь первокурсников?

— Знаете, директор, они все разные. Слабее всех, как и следовало ожидать, Дин Томас. Хотя, точно такая же маглорождённая Грейнджер — просто бриллиант чистой воды.

— Грейнжер! Рыженькая такая с веснушками? С Гриффиндора?

— Рыжая, это Уизли, директор. Она чистокровная и могучая кодунья.

— Тоже бриллиант?

— Пожалуй. Как, впрочем, и Поттер. Ещё очень хороши Лонгботтом, Малфой, Крэбб, Гойл и Нотт. Не бриллианты, конечно, но чувствуется и мощь, и техника и способность к импровизации. Ещё выделяются Падма Патил и Астория Гринграсс. На Хаффлпафе крепкие середнячки, как, впрочем, и остальные, кого я не упомянул.

— Спасибо, Филиус. Ты не видел Помону?

— Она прошла к теплицам.

— Помона! Не могла бы ты в нескольких словах охарактеризовать наших первокурсников?

— Дети, как дети, Альбус. Лонгботтом искренне увлечён моим предметом и делает явные успехи. Очень ловка Поттер — чувствуется навык и сноровка. Да и остальные прилежны и внимательны.

Попрощавшись с преподавателем Гербологии, директор не стал разыскивать профессора МакГонагал. Она уже рассказывала, что Гарри и её подружки весьма преуспели в изучении трансфигурации. У неё сложилось мнение, что определённые навыки у девочек были и раньше, отчего с практическими заданиями они справляются просто играючи. Зато письменные работы делают явно без души — от и до, и ни строчкой больше.

Получается, Гарри весьма неплохо подготовлена и, судя по появлению у Хагрида Философского камня, предприимчива и скрытна. Собственно, если не считать неуправляемости и недружелюбной вспышки, которую Поттер продемонстрировала при его попытке узать её поближе… Придётся как-то завоевать её доверие, потому что Том Риддл непременно найдёт способ вернуться.

Дэн, Гермиона и Гарри уехали кататься верхом, а Рони осталась в отеле вместе с Эммой. Они сидели на тенистой веранде и предавались чудесному ничегонеделанию. Смотрели на море и вполуха слушали бормотание телевизора в комнате.

— Миссис Грейнджер! А вы не хотели бы завести ещё одного ребёнка? — эти слова рыжая выпалила прямо в лоб, не особенно заботясь о тактичности.

— Увы, это невозможно для меня, хотя, не скрою, хотелось бы, — грустно улыбнулась женщина.

— Я, в общем-то, в курсе, — кивнула девочка. — Но можно попытаться, если сразу, как только закончится причина того, что вы отказались сегодня от прогулки в седле. Достаточно выпить вот это зелье, — она выставила на стол хрустальный флакончик с почти непрозрачной фиолетовой жидкостью.

— Ты уверена? — озадаченно спросила Эмма, разглядывая вычурную пробку.

— Нет, конечно. Знаю точно, что не отравитесь, и никакого ухудшения самочувствия не наступит — проверила на других маглах. А будет ли эффект, как раз и проверите.

— Как долго оно действует?

— Один цикл. Но хранится недолго — две недели, не больше. У вас для принятия решения осталось восемь дней.

— То-то я смотрю, ты всё варишь и варишь.

— Хотела разбогатеть, — улыбнулась Рони. — Но повезло мне всего один раз, а того, чем удаётся приторговывать, хватает на маленькие радости. В аптеки мой товар не толкнёшь — для этого требуется куча разрешений, для получения которых необходимо проведение клинических испытаний. Да и товар специфический — противопрыщевое употребляется один раз в жизни — выпил его подросток, и все его проблемы навсегда пропали. А у антипохмельного оказался побочный эффект — после его однократного приёма человек напрочь теряет тягу к спиртному. Казалось бы, хорошо, но сбыт страдает.

— Ах ты, волшебница — рыжее солнышко! — рассмеялась Эмма. — Знаешь, эти твои проблемы, они такие детские и милые, что искренне хочется помочь. У нас, медиков, есть кое-какие знакомства в своей среде, так что не всё совсем уж безнадёжно. Но, да, быстро и просто ничего не получится. И было бы замечательно, если бы ты составила список зелий, которые можешь изготавливать, с описанием их действия и противопоказаний.

— Противопоказаний нет — они же волшебные. А тех, которые действуют не только на волшебников, совсем немного, — девочка прошла в комнату, принесла оттуда тетрадку и стала записывать.

— Неужели все помнишь? — удивилась Эмма.

— Помню. Тех, что превосходят обычные медикаменты, всего-то с десяток и наберётся. Имею в виду из школьной программы.

При подходе к пляжу на неширокой пешеходной аллее, девочки увидели справа профессора Дамблдора, одетого в лимонного цвета мантию с мерцающими звёздами. Борода до пояса, очки-половинки, скуфейка на голове — именно в том виде, в каком он бывал в Хогвартсе, директор красовался среди по-летнему одетых нормальных людей. Но никто не обращал на него никакого внимания — маглоотталкивающие чары.

Дэн и Эмма тоже не заметили чудаковато прикинутого старца.

— Пап, мам, вы идите, — прощебетала Гермиона, отдавая отцу сумку с полотенцами. — Нам тут знакомый встретился — переговорим и подтянемся к вам.

Гарри и Рони тоже отдали поклажу, оставив себе лишь скромные сумочки — карманы на девчачьей одежде менее распространены, чем на мальчишеской, а гребешок, зеркальце и помаду…. Словом, стиль «Гаврош» потихоньку начал уходить в прошлое, особенно, когда девочки были одеты в платья.

К профессору приблизились в ногу колонной по одному, слитно повернулись и синхронно исполнили неглубокий реверанс.

— Рады видеть вас, директор, — доложила Рони.

— Здравствуйте, — поддержала беседу Гермиона.

— Как поживаете? — продолжила Гарри.

— Приятно встретиться, — кивнул Дамблдор. — Не откажетесь посидеть рядом со стариком за неспешной беседой? — указал он на лавочки, стоящие полукругом в углублении высокого парапета.

Кивнув, девочки уселись, но не вместе, а по нескольким точкам так, чтобы обозревать пространство во все стороны — эта деталь не укрылась от внимательного взгляда учителя.

— Был вчера у Хагрида, — ласково улыбнулся Дамблдор. — Он угостил меня бесподобными огурчиками и сказал, что их рецепт мисс Грейнджер вычитала в какой-то неанглийской книжке. Вы изучаете какой-то иностранный язык?

— Сейчас — русский, — наклонила голову Миона.

— Почему такой выбор?

— Французским и немецким я владею. Испанский учит Рони. Она как раз освоила Фарси. Гарри окончила курсы арабского и приступила к гобледуку. Всего на свете не выучишь, вот мы и решили скомбинировать, чтобы иметь возможность хотя бы переводить книги и иметь возможность спросить дорогу в незнакомой стране.

— А классическая латынь? — напомнил профессор.

— Её и французский мы учили вместе. А у Гарри в качестве приза, прилагающегося к шраму, парселтанг.

— Приза к шраму? Как это понимать?

— Мне в лоб прилетел кусок души Волдеморта, — ответила Гарри. — И застрял там. Нет, если бы не этот уродский шрам, я бы не возражала, потому, что это ещё и какая-никакая связь с Тёмным Лордом. Заодно и якорь для бесплотного духа, в виде которого этот поганец мотается по лесам Англии. То есть, я думаю, раз он такой гад — пусть мучается, скитаясь неприкаянно, но я бы хотела, когда подрасту, нравиться мальчикам. Этот рубец мне весь внешний вид ужасно портит.

Дамблдор немного посидел в оцепенении, переваривая услышанное и старательно выражая лицом сочувствие и озабоченность.

— А вообще-то, у нас к вам, профессор, имеется вопросик, — вмешалась Гермиона. — Как уничтожить хрокрукс?

— Это очень тёмная магия, думаю, разговор о ней несвоевременен.

— Вам виднее, — согласилась Рони. — Раз не ко времени — пускай полежит, пока не созреет.

— Вы что? Нашли хрокрукс Тома Риддла? Где он?

— Это конфиденциальная информация, — нахмурилась Гарри.

— А вы представляете себе, что произойдёт, если Волдеморт сможет вернуться в своё телесное воплощение?!

Девочки переглянулись и вопросительно уставились на директора.

— Он призовёт своих сторонников, соберёт новую армию и начнёт ужасную войну.

— Я не стала бы так драматизировать, — ухмыльнулась Гарри. — Кто ж ему позволит снова безобразничать? Нет, профессор, вы меня не убедили.

Великий Светлый Маг смотрел на трёх ни капельки не испуганных девочек и думал: — «Какие же они наивные!»

— Он считает нас наивными, — сообщила Рони.

Попытавшись проникнуть в сознание к этой рыжей грубиянке, Дамблдор отчётливо увидел там вскипающий котёл, из которого через края вылезала бурая пена. Секунда — и последовал взрыв, обваривший его с ног до головы. Непроизвольно дёрнувшись назад, директор разорвал визуальный контакт и встретился со взглядом Гермионы, словно приглашающий его заглянуть к ней в сознание.