Кровавое наследие - Ричард Кнаак

Но эти птицы не были грифами… хотя происходили наверняка от этих мусорщиков пустыни.

Ростом почти с человека, с крыльями и головами птиц, которых они так напоминали, четыре гротескных создания парили прямо над Норреком, растопырив когти на задних лапах, и их передние конечности, похожие на человеческие руки, готовы были оторвать голову солдата от его тела. Их хвосты оканчивались живыми хлыстами, щёлкающими вокруг тщетно пытающегося отползти бойца. Демонические птахи издавали резкие звуки, стараясь окружить будущую жертву, и от их клёкота сердце Норрека уходило в пятки.

Он ждал, что доспехи предпримут что-нибудь, но латы Бартука бездействовали. Понося их на чём свет стоит, Норрек взял себя в руки. Если ему суждено погибнуть здесь, он не умрёт покорно, как ягнёнок на заклании, потому что стал настолько зависеть от доспехов. Едва ли не всю свою жизнь он провёл на войнах, сменяющих друг друга. Предстоящее сейчас сражение немногим отличается от любого другого.

Один из чудовищных грифов оказался на расстоянии вытянутой руки от солдата. Со скоростью, которую в своём состоянии он от себя не ожидал, Норрек схватил птицу за ногу и швырнул на землю. Несмотря на размер, ужас пустыни был поразительно лёгок, без сомнения, потому, что кости его, как и его предков, были созданы для полёта. И человек, воспользовавшись своим немалым весом, навалился всем телом, прижал верещащую тварь к песку, а потом рванул птичью голову что было сил, сворачивая её.

Три выживших грифа-переростка яростно атаковали оторвавшегося от обмякшей птицы человека, но встретил их лицом к лицу уже другой Норрек, Норрек, впервые за много дней бившийся и победивший сам, только сам. И когда второй гриф нырнул к нему, солдат схватил горсть песка и бросил его в дикие глаза твари. Демоническая птица слепо хлестнула хвостом, дав опытному бойцу шанс поймать смертоносный отросток обеими руками.

Верещащее чудовище попыталось освободиться, однако Норрек принялся раскручивать птицу вокруг себя, снова и снова, отгоняя одновременно двоих оставшихся. Когти пленённого неприятеля тщетно скребли по рукам в латных перчатках — доспехи Бартука отлично защищали своего хозяина.

Кровь Норрека закипала. Нападавшие представляли для него не просто обычную опасность пустыни. Во многих смыслах они стали для него сейчас противниками, на которых можно излить все своё разочарование и ярость. Он прошёл через столько страшных испытаний, пережил столько ужасов и ни разу не был волен поступать самостоятельно, В доспехах Полководца действовали могущественные заклинания, но они не повиновались ему. Если бы он мог повелевать ими, то использовал бы магию лат, чтобы поджарить бестию, которую держал сейчас» превратить её и её грязных спутников в пылающие шары.

Перчатки внезапно вспыхнули ярко-алым.

Напрягшийся Норрек взглянул на них, потом на демонов-грифов, страстно желая одного. Да, огненный ад…

Он схватил свирепую птицу за шею. Жестокий клюв попытался разодрать ему лицо, лишь усилив стремление как можно быстрее и решительнее завершить бой.

Норрек метнул взгляд на монстра:

— Гори!

Хрипло завизжав, крылатая бестия запылала, мгновенно погибнув, объятая безжалостным пламенем.

Не теряя ни секунды, боец бросил горящий труп в ближайшего из двух оставшихся стервятников, превратив и его в летучий костёр. Последний гриф поспешно развернулся, улепётывая так, словно за ним гнались все псы Ада. Норрек плюнул на беглеца твёрдо решив разобраться с третьим.

С опалёнными, спёкшимися перьями гриф пытался последовать примеру своего уцелевшего собрата, но обгорел он уже основательно. Не в силах оторвать от земли даже лапу, он не мог спастись от мстительного бойца. Норрек дёрнул грифа за крыло, позволив ставшему жалким чудовищу вцепиться в нагрудник панциря.

Одним быстрым рывком солдат сломал шею птице.

В сущности, битва заняла всего минуту или две, но за этот короткий срок ветеран преобразился. Швыряя пернатый труп на песок, Норрек чувствовал восторг, не испытанный им ни на одной войне. Он торжествовал не только свою победу, но и то, что проклятые доспехи наконец подчинились ему. Солдат пошевелил пальцами, впервые признавая, как искусно сделаны его перчатки. Возможно, встреча с Дрогнаном изменила все; возможно, теперь то, что движет доспехами, наконец уступило, признав его хозяином и господином…

Возможно, он сумеет испытать их. Он видел, на что они способны, и наверняка после всего этого латы смогут выполнить одно несложное задание по его команде.

— Хорошо, — прорычал он. — Слушайте меня! Мне нужна вода! Сейчас же!

Левую руку закололо, она слабо задёргалась, словно доспехи хотели взять контроль на себя, но ждали разрешения.

— Выполняйте! Я приказываю!

Перчатка показала на землю. Норрек опустился на колени, позволив указательному пальцу нарисовать на песке круг. Затем палец начертил вокруг узор из петелек, перекрывающих друг друга.

С губ сорвались властные слова заклинания, но на этот раз Норрек приветствовал их.

Рисунок внезапно захрустел, над ним заиграли миниатюрные арки радуг, а в центре открылась крохотная трещина…

И на поверхность толчками начала выплёскиваться чистая, искрящаяся пузырьками вода.

Норрек нагнулся и начал, захлёбываясь, жадно пить. Вода была холодной и сладкой, словно мягкое вино. Измучившийся от жажды боец наслаждался каждым глотком, пока, наконец, не ощутил, что ещё чуть-чуть — и он лопнет.

Откинувшись назад, он набрал воды в ладони и брызнул себе в лицо. Успокаивающая влага заструилась по подбородку, по шее, проникая под горячий панцирь.

— Ну что ж, пожалуй, довольно, — решил он в итоге.

Рука качнулась над крохотным родничком, и земля немедленно сомкнулась, затягивая ранку и отрезая доступ воды. Остался лишь песок, песок и только песок.

На Норрека накатила волна ликования, заставив его громко расхохотаться. Вот уже дважды доспехи послужили ему. Дважды он был их хозяином, а не рабом.

В приподнятом настроении он снова направился к холму. Теперь Норрек больше не беспокоился, выживет ли он в пустыне. Как он может не выжить, если чары повинуются ему? И, если уж так, что теперь ему недоступно? Никто со времён Бартука не видел такого могущества, коим владеют доспехи! С ними Норрек может стать командиром, а не простым пехотинцем, вождём, а не слугой…

Королём, а не крестьянином?

Соблазнительная картина. Король Норрек, великий правитель. Рыцари будут кланяться ему; придворные дамы станут искать его расположения. Ему покорятся все земли. Он обретёт богатство, о котором и не мечтал…

— Король Норрек… — прошептал человек.