Начало - Мэри Пирс

Ей казалось, что примулы, росшие вдоль дороги, гораздо крупнее тех, которые росли у них дома. Ей также казалось, что небо над Оксфордширом и Букингемширом тоже отличалось от неба у них дома! Наверно, те города, мимо которых они проносились, были населены людьми более важными и умными, чем те, которые остались дома. Ее восхищали проносившиеся мимо города. Там свершались великие события! А Лондон был венцом всего! Самый главный город! Наверное, люди, живущие в нем, вершат судьбами мира!

К сожалению, путешествие закончилось слишком быстро, и когда Бетони увидела серый город, окутанный дымом в синем весеннем небе, она ощутила разочарование – чудо первого мгновения уже никогда не повторится. Бетони стояла, прижав лицо к стеклу. Она видела, как постепенно становится все больше железнодорожных путей. Они переплетались, сливались друг с другом и снова расходились в разные стороны. Какие-то головоломки из сверкающей стали. Поезд подошел к платформе, под навес, и дневной свет стал похож на воду в аквариуме зеленоватого цвета. Это что – уже Лондон? Конечно, это был Лондон.

– Пэддингтон! Пересадка на другие линии! Носильщик потащил ее багаж к выходу, и Бетони села в автобус, направлявшийся на север. Цена билета была четыре пенса. Они проехали пятнадцать минут и оказались у Пентинг-Харта; перекрестка пяти дорог. Бетони вышла и стала сверяться с записанными у нее указаниями, куда ей двигаться дальше. Сундук стоял рядом с ней. К Бетони подошел мужчина и вежливо приложил руку к шапке.

– Куда отнести ваш багаж, мисс?

– Метлок-Террас, – ответила ему Бетони.

– Это совсем близко отсюда. Всего в десяти минутах ходьбы через парк.

Мужчина был небольшого роста, но он легко закинул на плечо сундучок Бетони.

– Это будет стоить вам шиллинг, – неуверенно сказал он ей.

– Благодарю вас, вы очень любезны.

– Вы только что приехали в Лондон? – спросил он, когда они шли через парк. – Наверное из провинции, так? Видимо, приехали сюда отдохнуть?

– Нет, я буду преподавать в средней школе для девочек «Олдбурн и Симсбери».

– Вот так так! Моя старшая дочка учится в этой школе. Она получила стипендию три года назад. Ее зовут Флорри, Флорри Смит. А как вас зовут, мисс? Я хочу ей рассказать о вас, когда вернусь домой!

– Мисс Изард.

– Я ей расскажу, что познакомился с вами. Она, Флорри, хорошая девочка. Я знаю, она вам понравится.

Некоторое время он шел молча, заглядывая в лицо Бетони.

– Вы, наверно, думаете, как человек, вроде меня, да еще и безработный, может себе позволить, чтобы его дочь училась в средней школе.

– Я ни о чем таком и не думала, – ответила ему Бетони.

– Вы не станете ничего болтать об этом, ладно? Я имею в виду – в школе? Что вы видели отца Флорри и он берется за любую работу, чтобы подработать хотя бы несколько шиллингов. Не стоит там говорить об этом. В средней школе учатся разные девочки, и они почти все из обеспеченных семей, и мне бы не хотелось, чтобы они издевались над Флорри.

Они шли по парку, и он повел рукой в направлении восточной границы парка.

– Школа расположена там. Вы видите белую стену за этими деревьями? Вам будет хорошо в Метлок-Террас.

Они миновали высокие железные ворота и пошли по извилистой дороге к зданиям, стоявшим неподалеку. Номер пятьдесят стоял в центре других домов. На окнах были присобраны сетчатые занавески, в дверях вставки из цветного стекла. Мужчина занес сундучок на ступеньки и поставил его на крыльце. На лице его было написано страдание, когда Бетони отдавала ему шиллинг, но он его взял и снова приложил руку к шапке.

– Всего вам лучшего, мисс Изард, и если вы услышите, что кому-то нужен плотник, не забудьте, пожалуйста, о Джо Смите.

– Плотник? – переспросила Бетони.

– Да, это моя специальность, и я ей занимаюсь, когда у меня случается работа, – сказал мужчина и ушел, в последний раз отдав ей салют.

Бетони нажала кнопку звонка, и его звон эхом разнесся по всему дому. В одном из окошек украшенные кольцами пальцы отодвинули занавеску и потом опустили ее на место.

Наконец миссис Брим открыла ей дверь. О, это была величественная особа с крутыми завитушками волос на висках и большими белоснежными зубами квадратной формы на крупном лице. И двигалась она медленно и очень важно. Мисс Брим стояла в холле, сложив руки на животе, глядя на сундучок Бетони, как будто не понимала, как с такой вещью можно было путешествовать. Оказалось, что прислуга Руби выбрала именно этот момент, чтобы вылить на себя кастрюльку кипящего молока, и сейчас пыталась в кухне обмыть руку раствором соды. Миссис Брим пришлось позвать свою дочь Эдну, чтобы та помогла Бетони поднять наверх ее сундучок.

Конечно, в этом не было ничего страшного. Во всем была виновата Руби, такая неуклюжая девица!

– Конечно, мисс Изард, я обычно не соглашаюсь заочно брать к себе квартирантов, но за вас поручилась мисс Телерра.

Бетони не знала, что отвечать миссис Брим. Она пробормотала что-то вежливое и неразборчивое и двинулась вслед за Эдной, сначала за бархатную драпировку, а потом вверх по лестнице. На площадке, где через окно в эркере было достаточно светло, она и Эдна начали рассматривать друг друга. Эдна была живой девушкой с хорошим цветом лица и выпуклыми глазами зеленого цвета. Пока ее мать держала речь, она все время строила рожицы и закатывала глаза.

После этой площадки они еще поднялись наверх до самого чердачного помещения. Миссис Брим открыла дверь и ввела всех в спальню Бетони – просторную, с высокими потолками, залитую светом. Окна выходили в парк.

– Вы видите, я вам выделила хорошую комнату с прекрасным видом на парк. Все мои постояльцы мечтают об этом. Так что вам повезло.

Она говорила так, как будто только в ее доме был прекрасный вид из окон. А все остальные смотрели на городскую свалку. Эдна скорчила гримаску и опять закатила глаза кверху.

– Это приятная комната, – ответила ей Бетони. Она поняла по молчанию миссис Брим, что не выказала должного восторга, и добавила более эмоционально.

– Мне здесь нравится. Да, очень нравится.

– Эдна занимается в средней школе, – заметила миссис Брим. – Вы почти одного возраста, поэтому я разрешаю ей задержаться у вас, чтобы вы познакомились поближе.

Как только мать вышла из комнаты, Эдна свалилась на постель.

– Бедная мама! Она даже не представляет, как она смешна!

– Смешна? Мне так не показалось.

– Тогда, умоляю, скажите, что вы о ней подумали?

– Мне кажется, она держится с большим достоинством.

– Она вынуждена так держаться. Одно резкое движение – и ее кудряшки разлетятся в стороны. Но давайте поговорим о вас. Вам сколько лет? Восемнадцать? Мне исполнится семнадцать двенадцатого июня. Но я выгляжу гораздо старше, не так ли? Мама говорит, что я выгляжу вполне взрослой, и мистер Торзби тоже так считает.