Искупительница - Джордан Ифуэко

– Эноба Совершенный, первый император Аритсара, преподнес дар дворянству империи, – выдохнул он. – Оканоба: благословение их семейных династий, гарантирующее им физическую силу и долголетие. Это позволило им подчинить свои родные провинции, чтобы платить дань императору. Некоторые благородные знают об оканоба, хотя и не говорят о ней вслух. И они знают, что раз Лучезарные могут дать оканоба… то так же легко могут ее отнять.

Я недоверчиво нахмурилась. Потом вспомнила, как Адебимпе буднично переломила пополам деревянную щетку для волос одной тонкой рукой.

Оканоба также объясняла, почему моя сила не повлияла на сонгландцев. Они никогда не присягали на верность Энобе. От открывшихся возможностей у меня закружилась голова. Неужели я и правда могу превратить кого угодно в голубокровного? Одарить их силой, здоровьем и долголетием?

– За дар нужно платить, – продолжал Зури. – Тот, кто получает оканоба, не может противиться воле Лучезарного. Чем сильнее благородная кровь, тем сильнее Лучезарный может контролировать человека. Так что прошлые поколения Кунлео заключили негласное перемирие: они оставят голубокровным их свободу, пока те помнят свое место. Благородные в Ан-Илайобе, должно быть, догадались, что вы с Дайо еще не знаете о своей силе, иначе они ни за что не попытались бы вас убить.

На последних словах он сжал зубы, и глаза его опасно сверкнули. Спустя мгновение я поняла: он злится не на меня. Он презирал благородных: ненавидел их за покушение на мою жизнь. Но почему? Почему королю Джибанти вообще есть дело до того, жива я или мертва?

Гнев заставил его потерять бдительность. Мне удалось пробиться через его блок и ударить под колени древком. Он упал, выронив дубинку. Я отшвырнула ее ногой и встала над ним, направив копье ему в лицо.

– Сдавайся, – велела я.

Он взглянул на меня с нечитаемым выражением лица.

– Я сдамся от всего сердца, Идаджо, – пробормотал он, – когда ты признаешь свою истинную натуру.

Втянув воздух сквозь зубы, я до боли сжала древко копья.

– Ты не сделаешь из меня монстра, – сказала я. – Я не стану чьим-то оружием. Только не снова. Я уже жила такой жизнью – для моей матери.

Затем я бросила копье на землю и развернулась на пятках, направившись во дворец.

– А что насчет невинных, страдающих в шахтах и на лесопилках? – бросил он мне вслед. – Неужели ты слишком чистая, чтобы помочь им?

Я застыла. Он вскочил на ноги, в пару шагов сократив расстояние между нами, и развернул меня лицом к себе.

– Одно слово, – выдохнул он. – Лишь одного твоего слова хватит, чтобы каждый голубокровный в этой империи отказался от ресурсов Кунлео и начал подчиняться честным законам труда. Ты можешь стать героиней, которой рождена быть. Той, которой, как я знаю, ты на самом деле являешься.

Он протянул руку, чтобы погладить меня по щеке. Я позволила ему коснуться меня – всего на мгновение. Потом схватила его за запястье, впиваясь ногтями в кожу.

– Я помогу беднякам Аритсара, Зури Вангуру, – отрезала я. – Но сделаю это по-своему.

Когда я отпустила его, он хмыкнул.

– И как же? Напишешь еще больше законов? Зачитаешь указ и устроишь торжественный вечер для дворян, где все согласятся этому указу подчиниться?

– Узнаешь на Собрании! – огрызнулась я, чтобы он почувствовал, каково это – получать в ответ еще больше загадок.

– Зачем сдерживать собственную силу?

– Потому что я хочу быть императрицей, а не богом!

Мой голос эхом отразился от стен двора.

Его взгляд смягчился. Он серьезно на меня посмотрел.

– Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь, – сказал он. – Но я давным-давно понял, Идаджо, понял в тот самый момент, когда полководцы переступили через трупы моих родителей и братьев и возложили корону мне на голову… Среди нас нет богов. Все мы – лишь инструменты, винтики в непобедимой системе. Я просто даю тебе возможность выбрать, какой эта система будет.

Он поднял мое копье с земли и протянул мне.

– Я не могу заставить тебя принять свою силу. Но если ты это сделаешь, то – ради Аритсара и самой себя – ты должна быть готова ее использовать.

Помедлив, я сомкнула пальцы на древке.

В последних лучах заходящего солнца холодно и ясно сверкала надпись «ВУРАОЛА».

Глава 25

За два дня до Высшего Собрания над рекой Олорун, змеей извивающейся вокруг столицы Олуона, висел густой туман. Шлюпки и частные баржи, управляемые поющими командами гребцов, появлялись и исчезали, растворясь в белой пелене. Даже в этот поздний час в порту было оживленно. Когда мы с Адуке и слугами сошли с паланкинов, к нам тут же устремились десятки любопытных лиц.

– Г-госпожа императрица? – спросила Адуке, вцепившись в свой барабан, пока мы спешили вглубь доков.

– Не так громко! – шикнула я.

Ночью по Олорун плавали разве что контрабандисты или благородные – а многие совмещали и то и другое. Благородным нравилось избегать дневной жары, и они могли позволить себе доплатить сверху за более серьезную охрану, которая требовалась для ночных путешествий.

Чтобы сохранить анонимность, я обернула волосы шелковым платком и накинула на голову льняной капюшон. Но остальная моя одежда была менее неприметной. Простое красное одеяние, одолженное у дворцовой служанки, все же выглядело богато и поблескивало в свете факелов золотыми нитями. Я надеялась затеряться среди своих слуг, но сопровождавшие нас гвардейцы выдавали присутствие благородного – или, по крайней мере, кого-то достаточно богатого.

Портовые мальчишки и моряки ухмылялись и облизывались, глядя нам вслед. Я игнорировала их, поторапливая Адуке. Уж лучше пусть пялятся на нашу одежду, чем смотрят наверх, где один за другим начали собираться лавандовые огоньки спрайтов, мерцающие на фоне ночного неба.

– П-прошу п-ппрощения, – прошептала Адуке. – Н-но з-зачем нам л-лодка? Разве камни п-переноса не б-быстрее?

– Только не там, куда мы отправляемся, – пробормотала я.

Где-то в темноте ждало судно, готовое доставить нас в крепость Вангуру в Джибанти. Я надеялась убедить благородных империи отказаться от ресурсов короны навсегда. И все же я до сих пор сомневалась, не ошибкой ли было принять предложение Зури приплыть туда с ним?

Крепость Вангуру располагалась на пересечении Олуона, Суоны и Джибанти. Все камни переноса находились слишком далеко… а Зури, конечно же, владел самой большой контрабандистской баржей на этом берегу Олорун.

«Почему ты просто не перенесешь нас в крепость своим магическим камнем?» – спросила я, когда он предложил отправиться по реке.

Он тогда поморщился и улыбнулся.

«Потому что, в отличие от Крокодила, Зури из Джибанти не какой-то там опасный колдун. Он должен путешествовать как смертный».