Верная Богу, Царю и Отечеству - Ю. Рассулин

Не покажутся ли наши рассуждения слишком категоричными, предваряющими Божие определение о каждом из этих людей? Возможно. Но разве не исполнилось грозное прещение, возглашавшееся с амвонов русских церквей в первую неделю Великого поста: «Помышляющим, яко православнии государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великаго сего, звания в них не изливаются: и тако дерзающим противу их на бунт и измену, анафема, анафема, анафема».

Тиханович- Савицкий.

Слава Богу! Не все русские люди поддерживали изменнические настроения аристократической верхушки, военной и государственной элиты. Среди русских людей различных сословий оказалось немало верных сынов своего Отечества, безусловно, видевших надвигающуюся опасность и пытавшихся хоть как-то повлиять на неумолимый ход событий, предупредить об опасности своего Государя. Документы и воспоминания сохранили имена многих самоотверженных русских людей, до конца преданных Царю и присяге, не пожелавших запятнать свою совесть не только соучастием в творившемся беззаконии, но посчитавших для себя неприемлемым даже равнодушное молчание и бездействие, когда молчанием предается Бог.

Анна Александровна рассказывает о некоем Тихановиче - «члене Союза Русского Народа, который приехал из Саратова». Он располагал доказательствами и документами насчет опасной пропаганды, которая ведется союзами земств и городов с помощью Гучкова, Родзянко и других в целях свержения с престола Государя. Не добившись результатов в других инстанциях, он умолял Анну Александровну устроить ему прием у Их Величеств. Благодаря ей он смог изложить свои сведения в получасовой беседе с Государыней.145 Подтверждение того, что этот разговор состоялся, вновь находим среди архивных телеграмм:

«12 января 1917

Царско-Сельский Дворец

Астрахань

Тихановичу-Савицкому

Сердечно благодарю получила Вырубова».

«19 января 1917

срочно

Астрахань

Тихановичу-Савицкому

Все получено горячо благодарили Вырубова».

«3 февраля 1917

срочно

Астрахань

Тихановичу- Савицкому

Все получено благодарит привет Вырубова».146

Нам неизвестен смысл этой переписки, однако, думаю, не будет большим нарушением строгих правил исторической науки, если сделать предположение, что переданная через Анну Вырубову горячая благодарность была выражена Их Величествами тому самому члену Союза Русского Народа Тихановичу (иначе - Тихановичу-Савицкому) в ответ на его преданность и верную службу. Возможно (учитывая срочность телеграмм), эта переписка была связана именно с пересылкой важных документов.

О Тихановиче упоминает и А.И. Спиридович: «Флаг-капитан Его Величества, генерал-адъютант Нилов доставил Государю телеграмму из Астрахани от некоего Тихановича, предупреждавшего о заговоре».147

По всей видимости, именно этого неравнодушного человека, горячего защитника Самодержавия и верного слугу Царя упоминает современный исследователь черносотенного движения Анатолий Дмитриевич Степанов. Из его книги «Черная сотня (взгляд через столетие)» узнаем, что астраханский купец Нестор Николаевич Тиханович-Савицкий был председателем Астраханской Народной Монархической партии. Как один из руководителей черной сотни, был арестован в феврале 1917 года. Дальнейшая судьба его неизвестна. Как пишет А.Д. Степанов, «где-то сгинул после октября 1917 года». 148

Старик-крестьянин.

Спиридович приводит трогательную историю о том, как во Дворец пришел старик-крестьянин, просивший встречи с Государем. Он рассказал дежурному флигель-адъютанту, что «против Государя готовится заговор: «Задумалось злое дело. Хотят погубить Царя-батюшку, а Царицу-матушку и деток спрятать в монастырь. Сговаривались давно, а только решено это начать теперь. Самое позднее через три недели начнется. Схватят сначала царя и посадят в тюрьму, и вас, кто возле Царя, и главное начальство тоже посадят в тюрьму. Только пусть Царь-батюшка не беспокоится. Мы его выручим. Нас много"» 149

Караимский гахам.

Удивительный пример верности Царю находим в воспоминаниях Анны Александровны, связанный с именем человека не русского, но тем не менее преданного друга и слуги Русского Царя и России - караимского гахама [священнослужителя у караимов] Шаптала, который был «образованным и очень милым человеком, который читал мне [Анне Александровне] и рассказывал старинные легенды караимского и татарского народов. Он, как и все караимы, был глубоко предан Их Величествам». В августе 1916 года этот Гахам умолял обратить внимание на деятельность сэра Бьюкенена и на заговор, который готовился в стенах посольства с его ведома и согласия. «Гахам раньше служил по министерству Иностранных Дел в Персии и был знаком с политикой англичан. Но Государыня и верить не хотела, она отвечала, что это сказки, так как Бьюкенен был доверенный посол короля английского, ее двоюродного брата и нашего союзника. В ужасе она оборвала разговор».150

Великий князь Павел Александрович и герцог А.Г. Лейхтенбергский.

Приведем еше один пример мужественного исполнения долга перед Царем и Отечеством. Он связан с именем герцога Александра Георгиевича Лейхтенбергского. О его благородном поступке поведала Анна Александровна: «Взволнованный, он просил меня передать Его Величеству его просьбу, от исхода которой, по его мнению, зависело единственно спасение Царской Семьи, а именно: чтобы Государь потребовал вторичной присяги Ему всей Императорской Фамилии…».151

Ради исторической справедливости следует заметить, что среди Великих князей не до конца иссяк дух благородства и самоотверженности. Проявление добрых человеческих качеств в страшные дни всеобщего предательства были встречены Царственными узниками с особенной теплотой и благодарностью. Анна Александровна упоминает о благородстве и бесстрашии Великого князя Павла Александровича - дяди Императора, который по-человечески вполне мог быть обижен на Государя, не признавшего его морганатический брак с княгиней Пистолькорс. За ослушание в этом вопросе Царской воли и вследствие нарушения Основного Закона Российской Империи, запрещающего Великим князьям вступать в неравнородный брак, к тому же с разведенной женщиной, был решительно наказан Государем высылкой Павла Александровича из России. Поводом к неприязни могло послужить и нежелание Государя смягчить наказание его сыну, Великому князю Дмитрию Павловичу, за участие в убийстве Григория Распутина. Однако друг познается в беде, и вопреки всему сказанному в тяжелую минуту Великий князь Павел Александрович оказался рядом с Царской Семьей. «Ее Величество рассказывала мне после, - пишет Анна Александровна Вырубова, - что преданный им Великий князь Павел Александрович первый привез ей официальное известие о революции…».